Джек опустил стекло и поздоровался с полицейским, щурясь от бьющих в глаза световых сигналов полицейских авто.

– Вам придется сдать назад и подождать, сэр, – ровным голосом сказал полисмен, одетый в непромокаемую пластиковую накидку с блестящими желтыми светоотражающими стакерами. – Мы не пропускаем машины в этом направлении.

Джек кивнул, хотя и услышал, как Сэм опять начала причитать. Кажется, теперь она плакала.

– Я понимаю, что дорога непростая, – начал он. – Но не могли бы мы…

– Джек Толливер? – Полисмен наклонился, всматриваясь в водителя. – Приятель, сто лет тебя не видел! Ты не узнал меня в этой сбруе? Я Эд Кицмиллер, нападающий.

– Старик, рад тебя видеть! – Джек расплылся в совершенно неофициальной улыбке и принялся трясти Эду руку.

Бывший нападающий наклонился, чтобы хлопнуть по плечу старого знакомого, и только теперь заметил в машине женщину. Он почтительно кивнул:

– Здравствуйте, мэм.

– Эд, это Саманта Монро. Сэм, это Эд Кицмиллер, лучший нападающий из всех, что были у нас в команде.

– Да ладно, Толливер. Тебя взяли в команду «Колтс». Небось там и покруче меня ребята были.

– Это совсем другая история. Ты давно в полиции?

– Шестнадцать лет. У меня трое детей. Джаред, младший, учится в школе Лоуренса и играет защитником. У него сложение не мое, он в маму! – Эд захохотал.

– А кто у нас мама? – спросил Джек.

– Синтия Перримен. Помнишь ее? Такая славная цыпочка была!

– А то!

– Да она и сейчас…

– Эй, вы не забыли про меня и моих детей?

Джек оглянулся и увидел Саманту, которая опять начала всхлипывать.

– Черт, да, конечно. Слушай, Эд! – Толливер высунулся из окна, и ледяная крупа хлестнула его по лицу. – У нас тут проблемы, и нужна твоя помощь.

– Чем смогу, – без колебаний ответил Эд.

– Мне нужно добраться до Сансет-лейн. Там в моем доме трое детей. Говорят, электричество отрубили во всем районе, и они совершенно одни. – Он опять обернулся и увидел, что слезы текут по щекам Саманты. – Сэм, не надо, все будет хорошо. – Он повернулся обратно к Кицмиллеру. – Эд, нам нужно к детям. Ты сможешь пропустить нас?

Полицейский кивнул, потом сказал:

– Подожди, я придумал кое-что получше.

Он пошел в сторону полицейских машин и поговорил с кем-то, видимо, старшим офицером. Пока они ждали, Джек держал Саманту за руку. Она смотрела в боковое окно, и он не видел ее лица. Но она перестала всхлипывать и руку не отнимала.

Вернулся Эд.

– Сдавай назад и двигайся за мной, – сказал он. – Я провожу тебя до Сансет-лейн.

– Спасибо, старик! – крикнул Джек вслед полицейскому. – Ты опять меня спасаешь, как во время матчей в Блумингтоне.

Кицмиллер обернулся и расхохотался, запрокинув голову и не обращая внимания на лед, сыпавшийся налицо.

– Для этого и нужны друзья, верно? – Потом он вдруг посерьезнел и сказал: – Знаешь, Джек, я чуть не заплакал, когда увидел, что с тобой случилось. Все наши ребята говорили, что так никому еще не доставалось. И, хочешь верь хочешь нет, мы до сих пор часто вспоминаем тебя.

Джек почувствовал комок в горле. Он вдруг понял, что Саманта повернулась к нему и гладит его плечо. С трудом сглотнув, он сказал:

– Спасибо, старик.

– Ладно. – Эд вновь сделал шаг к машине и, ухмыльнувшись, сказал: – Теперь-то ты выглядишь неплохо. Для политика, по крайней мере. Не дрейфь, приятель, я доставлю тебя и твою подружку домой.

Джек никогда не был сентиментален, но сейчас ощутил прилив таких странных и непривычных эмоций, что не мог даже разобраться, что же это он чувствует. Может, это нежность? Вот он сидит на дороге в пробке и его старый друг, который, как оказалось, не забыл его за шестнадцать лет, готов выручить его из беды. Рядом сидит красивая и желанная женщина и держит его руку, потому что он ей небезразличен. Иначе откуда такое участие? Джек вдруг почувствовал, что живет по-настоящему, и это было чертовски хорошо. Он высунулся в окно и крикнул Эду:

– Это не подружка, это моя невеста! Эй, Киц, я собираюсь жениться, представляешь?

Эд остановился так внезапно, что почти потерял равновесие на скользкой дороге:

– Вот это новость так новость, чтоб я сдох!

Дорога заняла сорок минут, но они добрались до Сансет-лейн и даже не разбились, что казалось странным, учитывая погодные условия. Толливер пытался уговорить Эда зайти выпить кофе, но тот со смехом сказал, что кофе будет не скоро – электричества-то все еще нет. И кроме того, ему нужно назад, там черт-те что на дорогах творится. Они обнялись на прощание, и Эд с улыбкой заявил, что если в сенате нужен будет нападающий, то пусть Джек обращается. Толливер проводил его до ворот и вернулся в дом, только когда габариты полицейской машины скрылись в темноте. Потом загнал «лексус» в гараж и пошел искать Сэм и детей.

– Лили? Грег? – Голос Саманты эхом раздавался в огромных пространствах темного дома. Она боялась кричать в полный голос, надеясь, что Дакота спит, и не желая будить и пугать малыша. – Лили? – Она заглянула в гостиную, но здесь явно было пусто. Спотыкаясь, Сэм пересекла холл и вошла в столовую. Малая гостиная, библиотека, зал, столовая. Она продолжала звать детей, но никто не отвечал. Дом казался пустым, и Саманту начало трясти от страха и волнения.

Она остановилась и сделала несколько глубоких вздохов, стараясь убедить себя, что беспокоиться не о чем. В доме тепло, здесь есть вода и еда и потому все не может быть совсем уж плохо. Дети должны быть в порядке. Господи, только бы найти их! Только бы с ними ничего не случилось!

Она прошла по длинной галерее, соединявшей дом с бассейном. Тишина опять стала действовать на нервы, и она начала тихонько всхлипывать.

– Сэм?

Она подпрыгнула от страха, оступилась и упала бы, не подхвати ее Джек.

– Давай-ка пойдем наверх, – сказал он.

Толливер хорошо ориентировался в доме, несмотря на темноту. Он обнял Саманту за плечи и повел ее через кухню. Здесь была лестница для слуг, ничего общего не имеющая с роскошью и шириной парадной лестницы, а потому Толливер продолжал вести Сэм, словно маленького ребенка, следя, чтобы она не ударилась в темноте. Они поднялись наверх и поспешили в северное крыло.

– Может, они ничего и не заметили, – с надеждой сказал Джек. – Заснули до того, как электричество отключилось. Может, они даже не подозревают, что на улице настоящая буря?

Сэм с готовностью кивала. Наверное, все так и есть. И глупо было впадать в панику из-за такого пустяка, как ранний снегопад и темный дом. Наверняка все в полном порядке. Она сжала дрожащие руки и постаралась успокоиться. И только где-то глубоко в душе жил суеверный ужас, который нашептывал, что последнее время что-то все было слишком хорошо. Так ведь не бывает в жизни. И чем больше хорошего ты получаешь от судьбы, тем больше шансов, что тебя подстерегает на пути какая-нибудь беда. Саманта все больше впадала в полуобморочное состояние, потому что они не нашли никого ни в спальне Лили, ни в комнате Грега, ни в спальне Дакоты. И только подойдя к двойным дверям своей комнаты, Саманта уловила звуки голосов и лай Дейла. Это была самая лучшая музыка, которую она слышала когда-либо!