К счастью, напуганные до полусмерти тараканы уже попрятались по всем щелям, и через некоторое время нам с Ририэлем удалось перевести тему на нечто более приятное. Как я успел тайком убедиться: магия, которая стерла бы с лица земли целый город со всеми жителями, не заставила одного таракана даже пошевелить усами — он сидел в своем убежище, ожидая, когда двуногие покинут кухню, и, кажется, подозревая о моих потугах, нагло ухмылялся.

Таня повернулась ко мне.

— А что у тебя за долг-то? Может, удастся сбить его до какой-нибудь небольшой услуги, чтобы Великой о таком пустяке было неудобно просить. Многие так маму с носом оставляли — она до сих пор периодически список наизусть повторяет, чтобы при случае отомстить… ой!

— Вот-вот, — мрачно подтвердил я, — лучше уж к Хель на поклон, чем в черный список к Пресветлой Алив, упаси веселый крестьянин!

Я посмотрел на Ририэля, и эльф, правильно растолковав мой взгляд, начал объяснять. Стыдно признать, но даже спустя столько веков мне по-прежнему было невыносимо самому говорить о том, что давно прошло.

— Про слияние тебе кто-нибудь рассказывал? — для начала уточнил Ририэль.

Таня задумалась.

— Да, Габриэль уже говорил про него, но я еще на досуге материалы разные полистала — на втором курсе нам преподавали подобное. Только называется оно «Универсальный страж»: сливая две противоположные сущности в одну, можно получить полноценного и очень могущественного помощника для управления созданным миром. Мы тогда учились создавать живую материю, до настоящих реальностей далеко было, но всяких человечков лепить уже разрешалось. И ни у кого нормальный страж не получился: кому-то сил не хватило, кто-то неправильные параметры задал. Но позабавились знатно! Насколько я знаю, — похвасталась девушка, — это изобретение моей мамы.

— Правильно. Пять балов! — одобрил эльф. — Это она, между прочим, для нашего князя придумала. Он ведь из чистой Тьмы был создан — жуткий монстр. Габи, без обид!

Я недовольно забулькал чаем, больше возмущаясь на фамильярное Габи, чем на монстра, но обижаться не стал. В общих чертах я это уже все рассказывал. И вряд ли моя подопечная неожиданно могла бы поменять свое отношение. Таня, однако, слушала Ририэля внимательно.

— А сестренка у него, наоборот, была с помощью Света создана, хотя родили ее вполне естественным путем… хе-хе. Но она слабенькая была, маленькая такая, даже боялись, что не выживет из-за того, что сосуд вышел смертным, а сил в него вбухали немереное количество. И когда Гэбриэла убили, то ли по доброте душевной (скорее уж из-за данной клятвы), то ли уже тогда планы какие-то в голове выстроила, в общем, Алив решила оказать его созданиям услугу. Предложила слияние, которое компенсировало бы смертность одной и кровожадность второго.

— И? — Девушка даже подалась вперед.

Я же чувствовал себя экспонатом музея уродцев. Все люди как эльфы, а я не пойми кто. Как меня только Земля держит, не лопаясь от смеха?

— Все было замечательно, — вздохнул Ририэль, подбираясь к самому неприятному моменту, кинул мне извиняющийся взгляд и продолжил. — Пока из-за трагической случайности не погибла первая жена Габриэля… э-э-э… первая же? — рассеянно переспросил он у меня, но отвечать я не стал. Должны же хоть какие-то секреты оставаться? — Тогда произошел распад, и выяснилось, что, несмотря на прошедшее время, должной компенсации так и не произошло. А сил самостоятельно провести повторный обряд у них не оказалось — нужно было равное соотношение Тьмы и Света: первый же компонент значительно превышал возможности второго. Габриэль пошел на поклон к Алив. Та помочь согласилась, но за определенную плату. Цена оказалась слишком высока, и Пресветлая предложила ее снизить, оставив на князе долг и указав на того, кто мог бы помочь.

— Это был Элли? — догадалась Таня.

— Да, — все-таки заговорил я. — Он был самым странным из ангелов, и потому я обратился к нему в надежде, что мне не откажут. Но что-то пошло не так, и вместо того чтобы просто позаимствовать часть способностей, ритуал забрал все, лишив Элли крыльев. Зато второе слияние состоялось, и, чтобы как-то компенсировать утрату, я поделился с ним своими силами. А поскольку у Азраэля и до этого, ввиду выполняемой им на небесах работы, возникали некоторые проблемы с… мм… мировоззрением, влившаяся в него Тьма только усугубила их.

Ририэль фыркнул, оценивая то, на что я заменил «проблемы с психикой».

— Так что, должок на мне приличный висит, — подвел я итог. — И как ты предлагаешь выкручиваться?

— Не без помощи фантазии, — улыбнулась Таня. — Ты очень интересная личность, Габриэль, и я рада, что познакомилась с тобой. Честно, во многом я не одобряю поступки и решения своей матери, поэтому постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы помочь вам с Элли.

— Спасибо! — искренне поблагодарил я и внезапно обнаружил, что, занятые моими проблемами и рассказами о прошлом, мы сами не заметили, как съели всю шарлотку. — Ангел наш огорчится, — устыдился я.

— Другую сделаю, никаких проблем, — успокоила меня девушка, собирая со стола. — Только на этот раз зубы прочь от сладкого, троглодиты!

До нужного места они добрались сравнительно быстро. Только один раз пришлось сделать небольшую передышку — извинившись перед своими спутниками, Габриэль степенно удалилась в кусты, оставив рыцаря и вампира задумчиво переглядываться. Кажется, до того в их сознании образ Светлой княгини ассоциировался с чем-то неземным, не обремененным сложностями существования всех прочих. Габриэль даже задержалась чуток, чтобы как следует отсмеяться: идеалы парней рушились у них на глазах, и если для вампира это большим шоком все-таки не стало, то вот Дамин смотрел на густой кустарник так, будто ему сказали, что солнце, скрывшись за горизонтом, никогда более не взойдет.

Габриэль даже всерьез задумалась над тем, что по возвращении братца ей придется оставить уютную Цитадель и навестить подданных, чтобы они хоть чуть-чуть привыкли к своей княгине и перестали забивать свои и без того не осененные знаниями головы всякими дремучими стереотипами и обрывками легенд.

Итак, овражек, замеченный девушкой, ожиданий не оправдал. Он был маленький, с пологими краями, поросшими тенелюбивыми травами, а над его краем, опасно наклонившись, рос кособокий молодой дубок.

— Спускаемся? — предложил Радин, галантно подав Габриэль руку.

Рыцарь досадливо отвернулся, жалея, что первым недодумался до этого, но, быстро вспомнив, что у княгини целых две руки, пристроился с другого бока. Девушка, почувствовав себя бесполезной калекой, гордо отказалась от помощи и, споткнувшись об удачно подставившийся корень дуба, чуть не пропахала носом склон. Парни вовремя удержали княгиню на ногах, и дальше Габриэль покорно цеплялась за руку Дамина, чтобы больше не оконфузиться.

— Кажется, здесь никого, — окинув взглядом тихий лесной уголок, поспешил расстроиться рыцарь.

— Если мы ничего не видим — это не значит, что ничего нет, — Габриэль еще раз прислушалась к своим ощущениям. — Здесь должен быть ход.