«Помогите!»

«Я не умею плавать!»

«Я ранен!»

«О Господи!»

«Дева Мария!»

«Я тону!»

«Матерь Божья!»

«Помогите же мне!»

«Спасите!»

«Иисус, Мария, Иосиф!»

«Помогите, помогите, помогите!»

Наконец каждый из четверых отыскал по куску дерева и вцепился в него. Паника улеглась, и на смену ей пришли злость, бешенство, перебранка и страх потеряться в открытом море или быть съеденным доисторическими монстрами, живущими в морских глубинах. Оказаться в воде днем — малоприятное событие, ночью же это превращалось в настоящий кошмар. Эти четверо были рыбаками, и им было известно, какие страшилища водятся в окрестных водах, не говоря уже о таких тварях, о чьем существовании они могли только догадываться. Эти тварям было под силу, например, перекусить толстую стальную проволоку, разогнуть огромные рыболовные крючки — и именно они поднимались ночью поближе к поверхности в поисках пропитания.

Если бы только удалось почувствовать дно под ногами... Но сейчас любой предмет, коснувшийся ног злосчастных рыбаков, вызвал бы у них настоящий шок.

«Что это было?»

«Да ничего».

«Нет, я чувствовал, что кто-то до меня дотронулся».

«Тебе показалось».

«Вот опять. О господи!»

«Что? Что такое?»

«Она мертвая!»

«Да кто же?»

«Это рыба! Мертвая рыба!»

«Где? Покажи!»

«Вот она! О Господи!»

«Я тоже схватил одну. Она вся распухла».

«Вот еще одна! Да они повсюду!»

«Сын Божий!»

«Меня сейчас стошнит!»

«Я же говорил, что надо сделать запал подлиннее!»

«Идиот!»

«Наверное, кто-то... Господи, еще одна!»

«Как далеко до...»

«Не думай об этом».

«Мы утонем!»

«Прекрати!»

«Да, мы все — все четверо — умрем!»

«Заткнись!»

«Пресвятая Дева Мария!..»

«Да заткнись ты!»

«Меня относит в сторону!»

«Греби сюда!»

«Я, я... Господи! Дьявол!»

«Да плюнь ты!»

«Вот опять!»

«Что там?»

«Оно коснулось меня!»

Хобим зажег горелку, и всех четверых ослепило яркое пламя. Они ловили ртом воздух и тщились разглядеть что-нибудь сквозь огонь, но им пришлось закрыть глаза либо отвернуться. В какой-то момент рыбаки, должно быть, подумали, что их спасут, и на их лицах появились неуверенные улыбки. Но Хобим не произнес ни слова и не сдвинулся с места, и они поняли, что спасать их никто не собирается, по крайней мере сейчас.

Хобим выждал, когда на смену замешательству и панике придет настоящий страх, и тогда заговорил. Он говорил медленно, басовито, стараясь, чтобы его голос звучал как у пророка или пещерного человека — в общем, кого-то загадочного и угрожающего, кого каждый из браконьеров будет потом вспоминать в одиночку, отчего их будет охватывать страх и волосы будут вставать дыбом.

«Мы — Комитет бдительности, — произнес Хобим и сделал паузу, чтобы усилить драматический эффект. — Мы следили за вами, мы разоблачили вас, мы знаем вас. Вы — слуги дьявола».

«Нет! — крикнул один. — Мы просто...»

«Молчать!» — прорычал Хобим. Было бы неплохо, подумал он, если бы кругов били в барабаны или гремел гром. «Вы — люди зла, и зло получает взамен то, что оно дает другим. Вы тащите еду из детских ртов и несете разруху в свой край». Такие слова должны произвести эффект, думал Хобим. В конце концов, именно так говорят в Библии. «Поэтому вы умрете».

«Нет!» — хором взвыли все четверо.

"Каждый рано или поздно умирает. Каждому приходит смертный час. Придет и вам. Но, возможно, не сегодня.

Молчание.

«Возможно, и не завтра».

По-прежнему — молчание.

«Однако помните, что ваши лица нам теперь известны. — Он повел горелкой, и яркое пятно света осветило по очереди каждое из лиц. — Один из нас всегда будет сопровождать вас до конца вашей жизни. И если вы согрешите опять, имейте в виду, что нам будет об этом известно».

Хобим замолчал. Ему в голову вдруг пришла довольно озорная идея.

«Вы никогда не узнаете, кто мы есть на самом деле. Ваши лучшие друзья, даже ваши братья и сестры могут быть нашими людьми. Теперь вы не можете довериться никому. Никому. Никогда».

Постепенно четырех рыбаков разнесло течением в стороны, потому что им не пришло в голову держаться за руки. Хобим понял, что еще мгновение — и он не сможет держать всех четверых в луче света.

«Если вы когда-нибудь вернетесь в это место, — сказал он быстро, — или в любом другом месте попытаетесь сделать то, что вы сделали здесь, попрощайтесь со своими близкими, потому что больше уже вы их не увидите».

Хобим выключил свет и притаился, стараясь создать впечатление, что он попросту исчез.

Несколько мгновений стояла полная тишина. Наконец рыбаки осознали следующее: все-таки их никто не собирается спасать; им следует оставаться на плаву до тех пор, пока они не доплывут до берега либо пока не наступит день и их не подберет какая-нибудь проходящая мимо лодка; и наконец, и это было самое неприятное, их уносило течением все дальше и дальше друг от друга.

«Где вы?» — позвал один из рыбаков.

«Здесь!» — ответили двое одновременно.

«Плывите сюда».

Раздался плеск воды.

«Да не туда же! Плывите сюда!»

«Я туда и плыву!»

«Что это?»

«Еще одна мертвая рыба. Их здесь целое море!»

«Мы все утонем!»

«Заткнись!»

«Акула!»

«Где?»

«Похоже, мне показалось».

«Господь с тобой...»

Хобим сидел на своем плоту и внимательно слушал. Течение было сильным, и голоса быстро становились все тише. К утру рыбаков уже отнесет далеко отсюда, и, скорее всего, они будут в нескольких километрах друг от друга, ведь у каждого из них разная плотность, плавучесть, сопротивление давлению воды и на каждого будет по-разному действовать морское течение.

Одного или двух из них действительно могут подобрать — иногда между континентальной Мексикой и полуостровом Калифорния ходили пароходы. Их высадят в месте назначения, и им придется как-то возвращаться назад, прося подвезти их на перекладных от деревни к деревне. А когда они вернутся на остров, то чем объяснят свое отсутствие, как расскажут, что же произошло на самом деле? А если кто-то доберется домой раньше других, как им удастся рассказать одну и ту же историю?