Проснувшись окончательно, я сделал зарядку. Как ни странно, но нагрузка на мышцы позволила голове чуть яснее соображать. Приняв душ и позавтракав, я принялся ожидать прихода главного эсбешника.

За ожиданием попытался нарисовать того парня в необычной камуфляжной форме. Впервые у меня ничего не получилось. Линии никак не хотели ложиться как надо, словно кто-то под руку пихал, не давая закончить начатое. Это не просто раздражало, это бесило неимоверно.

Ко времени визита Медведев, я довёл себя до прилично раздраженного состояния.

Для разговора дед выделил кабинет. Сидя за столом, я получал хоть небольшое, но преимущество чисто в моральном плане.

Некоторое время мы молчали, разглядывая друг друга.

Глава имперской безопасности был здоровым, раза в два с половиной шире меня и выше почти на голову. И это с учётом того, что я сам палка добрая, в смысле, длинная. Рыжий, но не ярко-рыжий, а больше буро-рыжий. Красивый, кстати цвет, надо его запомнить и попробовать как-нибудь намешать. Янтарные глаза, небольшие, глубоко посаженные смотрели внимательно и жестко. Медведи с рысями никогда сильно не конфликтовали. Им просто нечего делить. И территории и кормовая база у них разная. Но свининой и крысятиной и те и другие не прочь полакомиться. Может, и удастся договориться.

— Считайте, Евгений Фëдорович, что мы поговорили о погоде, о достоинствах местных барышень и их амбициозных мамаш. Перейдем непосредственно к делу.

— Я не против, давайте перейдем к делу.

— Ты зачем убил Бориса Свинцова на глазах у безутешных родителей и гостей их дома? — Медведев привстал, опираясь ручищами на крышку стола.

— Это допрос? Тогда я хочу увидеть официальные бумаги, — спокойно ответил я, не отводя взгляда. Да что уж там, я даже не пошевелился, и не отпрянул, из-за чего наши лица приблизились друг к другу настолько, что я мог рассмотреть малейшие морщинки у него на переносице.

Медведев несколько мгновений сверлил меня взглядом, а потом сел на своё место и добавил, как ни в чём не бывало.

— Ну что вы, Евгений Фёдорович, это всего лишь дружеская беседа, — довольно дружелюбно ответил он, словно и не пытался на меня давить пару мгновений назад.

— Странное у вас представление о дружеской беседе, Дмитрий Фёдорович. А, если бы беседа была не столь дружеской, вы бы помогали себе резиновой дубинкой?

— Почему резиновой? — Медведев невольно нахмурился.

— А так значит, само наличие дубинки вы не отрицаете? — я позволил себе усмехнуться. — А резиновая, чтобы следов на теле много не оставалось.

— Вот как, — Медведев задумчиво смотрел на меня. — И откуда такие познания? Неужели в Академии искусств этому учат? — он говорил вроде бы спокойно, но в глазах появился странный блеск.

— Возможно и учат, но не на моем факультете. — Мне всё больше и больше не нравился наш разговор. Куда-то он не туда нас заводит.

— Ну, хорошо. Прелести обучения вы можете с моим сыном обсудить, коль встретите его однажды где-то на балу. А мне больше интересно, что произошло с молодым Свинцовым.

— Он меня сначала прилюдно оскорбил, затем бросил вызов, — ответил я, как можно любезнее.

— Дуэли запрещены, — мы скоро захлебнемся в патоке. — Ваши ответные действия могут расцениваться, как нарушение закона.

— Это было бы, если бы я принял вызов. Но, так как я человек сугубо мирный, и весьма далёк от всех этих милитаристских штучек, то предпочёл удалиться. Я художник, знаете ли.

— Знаю, поэтому спрашиваю, как вам удалось убить Свинцова?

— Он пытался стрелять мне в спину. Совершенно бесчестный поступок, который возмутил почти всех гостей. Мне просто повезло: барон Соколов его окликнул, а сам Борис слишком долго возился с пистолетом. Это было так ужасно. — Говоря это, я, тем на менее, не показал, насколько на меня подействовал запах горелой плоти.

— Евгений Фёдорович, сдается мне, что ничего ужасного вы не почувствовали, несмотря на свою чувствительную натуру. Более того, вы опередили Свинцова не потому, что тот долго возился, а потому, что оказались быстрее. — Он улыбнулся, но улыбка затерялась в окладистой бороде. — Как-то не слишком вяжется с образом тонкочувствующего художника.

— Так, считай, в опасной зоне живём. Частые порывы, хоть и быстро закрываются, но неприятностей много доставляют, — я развел руками. — Здесь даже женщины и дети должны уметь постоять за себя. Да что уж там, даже такие богемные личности, как я, обязаны уметь быстро реагировать, чтобы продолжать наслаждаться богемной жизнью, а не перевариваться в желудке очередной твари изнанки.

— Евгений Фёдорович, сдаётся мне, что вы недоговариваете.

— Дмитрий Фёдорович, зачем вам что-то про меня знать? — я откинулся на спинку кресла. — Я был в своём праве, и у меня тому есть уйма свидетелей.

— Я всего лишь хочу понять первопричину, чтобы понять, как реагировать, и какие рекомендации дать его величеству Петру Алексеевичу и его высочеству князю Дмитрию Анатольевичу. Ведь для нас главное — не ошибиться в выводах и предотвратить большое кровопролитие. Если бы дело касалось только вас со Свинцовыми… Слишком много кланов решили поучаствовать, а я даже не в курсе, из-за чего вот-вот Сибирь полыхнет настоящей войной. — Он говорил сейчас совершенно нормальным голосом, и я, как ни странно, ему верил.

Вообще, я заметил, что в последнее время начал тонко чувствовать, искренне говорит мой собеседник или лукавит. Полагаю, что это очередной бонус от рыси, но в нюансах я пока не разбирался. Умение хорошее, но не критично важное. Пока сойдет на интуитивном уровне. Мне бы с огнём побыстрее разобраться.

— Раз уж у нас пошёл такой разговор, то, давайте поговорим начистоту, — я тоже перестал ерничать. — Барон Борис Свинцов организовал охоту, которая вышла из-под контроля. Когда зверь ушёл на территорию клана Рысевых, охотники, вместо того, чтобы остановиться, продолжили преследование уже на нашей территории. — Я задумался. И в то время, когда обдумывал, как продолжить, Медведев задал вопрос.

— Я многое могу понять, и Свинцовы тем самым совершили преступление, не спорю, но оно стоит того, чтобы залить полстраны кровью?

— В конечном итоге всё зависит от того, на какого зверя велась охота. Там ранили меня, чуть не убили, когда я застал их над ещё над остывшим телом. Подло ударили дубьем по затылку. Но, как мы уже выяснили, это фирменный почерк Свинцовых. К тому же, после удара меня мучит амнезия. Я не могу даже вспомнить нападающих. Точнее, мне удалось вспомнить лица нескольких егерей, которые, к слову, устроили на меня засаду, когда я ехал на бал. Благодаря мужеству наших егерей, мне снова удалось выжить. А вот свинцовским егерям — нет. Наверняка Свинцов забыл рассказать об этом инциденте, когда жаловаться на произвол соседей побежал?

— Действительно, забывчивость барона Свинцова начинает вызывать опасения, — пробормотал Медведев.

— Так вот. Мне удалось вспомнить лица нескольких егерей и голос Бориса Свинцова. Но, как я уже сказал, я не помню, что могло привести к подобному результату. Я натура увлекающаяся. Возможно, я увлёкся настолько, что всех девок клана Свинцовых перепортил. Может такое быть? Да запросто. Вот мужчины и решили со мной разобраться по свойски. Так что моё ранение — это моё личное дело с Борисом Свинцовым. Которое, кстати, с его смертью полностью решено.

— Тогда что могло послужить причиной такого бурления? — Медведев снова слегка повысил голос, но остался в рамках приличия именно беседы. И даже слегка дружеской.

Я же смотрел на него и гадал, насколько же быстро он сорвался и прилетел сюда из Москвы, если совершенно не успел подготовиться. Лучше бы чуть задержался, зато приехал бы уже предварительно зная ответы на свои вопросы. Осталось бы только выяснить детали. Насколько же у императора Кречета подгорело, что он такие неразумные приказы бросился раздавать?

— Давайте представим ситуацию. Я охотился, выскочил на ваши земли, и там, на территории вашего клана убил медведя. После чего едва не убил вашего наследника, когда тот застал меня за столь грязным делом. Что бы сделали? — задал я вопрос после непродолжительного молчания.

— Я бы? Скажем так, клан Рысевых после этого перестал бы существовать. — Медленно ответил Медведев.

— Ну вот, вы сами ответили на свой вопрос, — сказал я, скрестив руки на груди.

— Не хотите же вы сказать, Евгений Фёдорович, что… — даже закаленный глава службы безопасности не удержался и ах… Ахнул он, в общем.

— Именно это я и хочу сказать. Этот слизняк убил рысь на территории клана Рысевых, а потом меня приласкал по затылку так, что я до недавнего времени имени своего не помнил. И как вы думаете,