– Наверное, мы и отличаемся от животных тем, чтосначала нами движет разум, а уж потом всё остальное.

– Но ведь у нас медовый месяц. Так хочется любви истрасти. Может быть, ты откроешь шкаф и достанешь какую-нибудь игрушку?

– Алина, держи себя в руках. У тебя что, кроме сексанет других интересов? Давай лучше не будем терять время на всякую ерунду, апоставим диск с каким-нибудь классным фильмом. Всё ж полезнее и приятнее, чемразмениваться на сомнительные удовольствия.

Весь вечер я проплакала в ванной. Теперь я уже не думала, азнала – чтобы жить с импотентом, нужно самой быть фригидной, иначе перестанутрадовать даже деньги. Захочется страсти и чувств…

Когда Игорь уснул, я дождалась, пока на часах будет околодвух, и пошла к морю, чтобы встретиться с его сыном.

На побережье поднялся сильный, порывистый ветер. Я уже давноне видела таких больших волн, они подкатывались прямо к моим ногам. С небасмотрела круглая, как тарелка, луна. Я люблю ночное море. Где-то недалекоиграет громкая музыка и слышны голоса людей, а мне кажется, что никого, кромеменя и природы не существует.

Чуть выше линии горизонта на синем бархате неба рассыпалисьмириады звезд. Несмотря на жуткую неразбериху в голове, я стояла, не в силахоторвать глаз от этой захватывающей картины. Классно смотреть вдаль ичувствовать, как тебя обдувает морской ветер.

Особенно классно предаваться на море ночной страсти изаниматься любовью. Ощущения от ночного моря такие сильные, что ими нужнопросто делиться. В такие минуты хочется радоваться прелестям жизни иподставлять свои волосы морскому ветру.

Бурное море мне больше по душе, чем спокойное, хотя и в нёместь своя прелесть. Когда на море тишь, вода по-особенному обволакивает тело инежно гладит кожу. Эх, в такую бы погоду упасть на песок с любимым человеком и,ни в чём себя не ограничивая, заняться любовью. Я поймала себя на мысли, что впоследнее время всё чаще и чаще думаю о сексе. Прямо наваждение какое-то.Всегда и везде представляю свою близость с Игорем…

– Ты пришла? – Я вздрогнула, увидев сидящего напеске Дениса. – Я знал, что ты придёшь.

– Почему ты так был в этом уверен?

– Потому что ты не дура и тебе нужны деньги моего отца.

– Я пришла, чтобы с тобой поговорить… Я не хочу, чтобымы враждовали. Я ничего плохого тебе не сделала. Мы оба любим одного человека.Для тебя это отец, а для меня муж. – Я предприняла ещё одну попыткудоговориться с этим парнем по-хорошему.

Денис, крайне противно хихикнув, запрокинул голову. Я нашлаего поведение очень странным. Нетрудно было догадаться, что он находится внаркотическом опьянении.

– Ты что-то принял?

– Я ширнулся.

– В смысле?

– Укололся. Что тут непонятного? Герычем.

– Что это такое?

– Ты что, никогда не слышала про героин?

– Про героин слышала, а про герыч нет, –подозрительно посмотрела я на Дениса.

– Герыч можно нюхать, курить, жевать, – принялся объяснятьон. – Я иногда балуюсь, вдыхая его через нос. Мне кажется, что этонаиболее безопасно. Было дело, когда я его курил – сжигал порошок на кусочкефольги и вдыхал дым через свёрнутую бумажку. Знаешь, но всё это со временемстановится малоэффективным. Товар дорогостоящий, а смысла нет. Проще ширнуться.Разница сразу чувствуется. Что, собственно, я сегодня и сделал с друзьями надискотеке. За что люблю это место, так это за то, что здесь с наркотой никогданет проблем. Тут всегда можно купить нормальный порошок, а не бодяженный, как вМоскве. От того вены слипаются и покрываются бляшками. Такие уколыопасны, – из-за них перекрывается кровоток и вена превращается в сплошнойжгут. Приходится искать на теле новые места для внутривенных уколов, а их скаждым разом всё меньше и меньше. Ну ты не думай, я не из таких. Я сейчасуколами редко балуюсь.

– Знаешь, я вот смотрю на тебя и думаю, почему, когда учеловека существует возможность беззаботно и счастливо жить, он начинает искатьсомнительных удовольствий?! Наверное, это от того, что всё уже есть и не к чемубольше стремиться. Я так поняла, что ты и не работаешь нигде. Отец сказал, чтоты в бизнесе ему помогаешь, но глядя на тебя, сразу видно, что помощник тыникудышный. Тебя в бизнес пусти, ты его развалишь. Работа у тебя одна: жизньпрожигать, чем, собственно, ты и занимаешься.

– Ты мне мораль, что ли, решила прочитать?

– Нет. Просто изложила тебе те мысли, которые первымипришли в голову.

– Батя спит?

– Спит.

– В общем, слушай, если хочешь, чтобы я в вашу жизньособо не лез, отца против тебя не настраивал и на ухо ему не шептал, что тынашему садовнику свой передок подставляешь, то, сразу по прилёту в Москву, тымне выдаёшь нотариальную доверенность. В ней ты напишешь, что тебе и твоемунепонятно кем зачатому ублюдку ничего от моего отца не нужно и вы оба ни на чтоне претендуете. А также укажешь, что мой отец к этому ребёнку никакогоотношения не имеет. Поэтому прежде чем рожать, сто раз подумай. Ты с отцаничего не поимеешь. У меня есть справка о его хронической импотенции, и дажеесли ты что-то захочешь предъявить, твоему ребёнку придётся пройти тест на ДНК.Лучше сделай аборт и не грузи нашу спокойную размеренную жизнь своими пелёнкамии подгузниками.

– Тебе только это от меня нужно или что-то ещё?

– Ну и не забывай, что ты не сможешь гулять от моегоотца. Если он хоть в чём-то тебя заподозрит, то сразу наймёт частногодетектива. Выкинет с жутким позором с голой жопой на улицу. Даже если батя незаметит, я тебя сам сдам. Пойдёшь прочь, ветром гонимая. Поэтому единственныйчеловек, с которым ты можешь трахаться и быть незамеченной, – это я.

– Что ещё?

– А то, что если батя, не дай бог, поймает меня нанаркоте, то ты должна меня отмазать и всегда при любых наших разборках быть намоей стороне.

Денис выдержал паузу и вновь заговорил: