– И что Лиля? Как она связана с исчезновением Лали?

– Твоя няня вместе с ребенком живут у меня.

Я подался вперед, вцепляясь взглядом в лицо Аркаши. Какого хера?

– Просто Лиля попросила помочь… Я тогда не знал, кому именно, а когда понял, кто это, решил сразу тебе написать.

– Почему анонимно?

– Чтобы ты дров не наломал. Ну и Лерка пока не знает обо всей этой истории. Да и говорить ли ей..? – Он подернул плечами, давая понять, что это скорее риторический вопрос.

– Интересно, каких дров ты от меня ждал? – ухмыльнулся я, мало понимая, что он имел ввиду. Впрочем, самому Аркаше было не до веселья.

– А таких, – понизив голос, ответил он. – Лали попросила меня через мою Лилю найти для твоей дочери новую семью. За деньги. Она уже готова уехать в другой город, забрав Снежану, разумеется. Там твою дочь уже ждет новая семья. Им она передаст ее в обмен на круглую сумму. Все документы будут оформлены как надо.

Я с силой впился в ручку чашки пальцами. Даже показалось, что смогу ее переломить. Опять история с тем, что Лали собиралась продать нашу дочь?

– Я хочу сам поговорить с ней, – сказал приглушенно, но таким тоном, чтобы Аркаша знал – спорить со мной бесполезно.

– Только без каких-либо последствий, хорошо? – нервно рассмеялся он. Я глянул на него исподлобья, и он замолчал.

– Где она?

– Я дам адрес и ключи.

Он взял салфетку и начал на ней что-то писать и даже рисовать. Потом протянул мне вместе с со связкой ключей.

– Где Снежный знаешь?

– В курсе, – кивнул я, изучая импровизированную карту.

– Вот там слева свернешь, дорогу увидишь. Потом несколько сотен метров проедешь и до дома доберешься. Сейчас там Лали. Ждет, когда я приеду за ней, чтобы отвезти к тем самым людям.

Скрипнув зубами, я поднялся и, сжав ключи и салфетку в кулаке, направился в сторону выхода из кафе. Благодарить Аркашу не хотелось. Да вроде как, было и не за что.

Я приехал к дому, где были, как я надеялся, Лали и Снежана, в полном смятении. Но думать о том, что сказал мне Аркадий, было выше моих сил. Потому что знал одно – я очень не хочу в это верить, хоть сомнения на этот счет и имелись. И Лали своим побегом лишь укрепила меня в мысли, что Лера (а теперь еще и ее брат) может быть права.

Когда же открывал дверь выданным мне ключом, сердце сначала колотилось как бешеное, а потом замедлило бег. Я вошел в дом, закрыл за собой дверь и, не разуваясь, прошагал в гостиную. Там обнаружил Лали, которая сидела и кормила Снежану грудью.

Лали вскинула на меня глаза, и в них отразился такой испуг, что я скрипнул зубами. Она боялась, что я отниму у нее ребенка, на которого у нее уже имелись свои планы?

– Собирайся, – сказал я ей. – Мы едем в город.

Лали всхлипнула, отняла дочь от груди и, одернув кофту, вскочила на ноги.

– Нет! Я не позволю у меня ее отнять! – сказала она с отголосками истерики.

Это обескуражило. Отнимать Снежану я не собирался. По крайней мере, пока не выяснил бы, что в этой истории правда, а что – нет.

– Разве я сказал, что забираю у тебя нашу дочь? Это ты увезла ее черт знает куда, а вовсе не я. Собирайся. Мы возвращаемся обратно.

Я подошел к Лали. Сначала она отступала, но вскоре натолкнулась спиной на шкаф и остановилась.

– Я подержу ее, – сказал, протягивая руки к Снежане.

Лали замотала головой и с такой силой закусила губу, что та побелела. Неужели взаправду думала, что я собираюсь забрать ребенка насовсем? Разве хоть раз я давал ей основания так считать?

– Илья, пожалуйста, – всхлипнула Лали, и я мягко и осторожно взял Снежану из ее рук.

– Я просто ее подержу, – как можно спокойнее повторил я. – А ты собирайся. Мы возвращаемся домой.

Сейчас мне нужно было немногое. Вернуться туда, где я смогу в этом всем разобраться, и просто знать, что Лали и Снежана рядом и никуда не денутся. А обеспечить это я мог лишь одним способом – забрать их обеих и сделать так, чтобы о каждом их перемещении мне докладывали. Позволить себе сидеть возле дочери и няни словно цепной пес я не мог.

Лали быстро собирала вещи, я же присел на подлокотник дивана и смотрел на Снежану. Та внимательно изучала меня в ответ. Сейчас и представить себе не мог, что когда-то этого маленького человечка не было в моей жизни, и как бы ни поступила Лали, что бы она ни задумывала, именно ей я должен был быть благодарен за то, что у нас была Снежана.

– Я готова, – сказала Лали, быстро подошла ко мне и протянула руки.

Я отдал дочь ей, потому что последнее, чего хотел – чтобы у Лали был повод считать, что я могу забрать у нее ребенка.

– Поехали, – просто сказал, направляясь к выходу из дома, и через пять минут мы уже ехали в город.

Первым делом я позвонил Федору и сказал, что Лали с дочерью нашлись, что не исключает необходимости найти родственников матери моего ребенка. Я хотел лично поговорить с ними в надежде на то, что они могли дать мне хотя бы кроху новой информации.

После позвонил начальнику службы безопасности, чтобы охрана с этого момента безотрывно находилась в квартире, где я собирался оставить Лали и дочь.

– Уснула? – спросил я, когда Лали уложила Снежану спать в их комнате.

– Да, – шепотом ответила она и посмотрела на меня со все тем же страхом.

– Тогда пойдем, – сказал я безапелляционным тоном, и мы направились на кухню.

Лали устроилась за столом, я сел напротив. Смотрел на мать своего ребенка и не знал, что именно чувствую. Но точно мог сказать, что внутри ощущалась какая-то адовая усталость.

– Я хочу во всем разобраться, – сказал я наконец. – Слишком много всякого дерьма случилось, я пока не знаю, что с этим делать. Пока же рядом с вами побудет пара человек.

– Зачем? – спросила Лали, в голосе ее снова прозвучали ноты страха.

– Затем, что я не хочу, чтобы ты опять куда-то пропала с нашим ребенком.

– Я была вынуждена! – начала Лали, но я ее перебил.

– Это я уже слышал. И чтобы у меня имелась полная картина всего случившегося, расскажи мне все от начала и до конца. А уже потом я буду разбираться, что со всем этим делать.

– Значит, теперь ты наконец готов меня выслушать? – съязвила я, изогнув губы в горькой усмешке.

Все то время, что ехали обратно в эту квартиру, я мучительно гадала об одном – замешана ли Лиля в том, что случилось? Была ли связана с появлением Родионова в этом уединенном доме? Думать, что меня предал последний близкий человек, отчаянно не хотелось. Да я так и не считала. Подруга говорила, что ее любовник мало что о себе рассказывал и я в это верила. Вот только по всему получалось, что он меня наверняка знал. И из тех немногих, с кем я пересекалась в последнее время, с полицией был связан только брат Валерии. Это было единственное объяснение. И самое очевидное.