сидели очень тихо и ожидали моей реакции, только что я должна была сказать? Что толком не понимаю, как относится ко мне её отец? Что сама бы с огромным удовольствием осталась рядом с такой замечательной девочкой?

Анюта первая среагировала, она пошла за Камиллой. Только сейчас я заметила, как на меня смотрит отец, а Саида так вообще прожигала меня взглядом. Виталий тихонько подошёл ко мне и, взяв за руку, повёл прочь из гостиной.

— Маргарита, — заведя меня в свою спальню, развернул к себе лицом, выпустив мою руку. — Я понимаю, что мы знакомы не так давно, мне очень приятно находиться в твоём обществе, да и спать с тобой одно удовольствие. Давай попробуем жить вместе? — выпалил он на одном дыхании.

— А мы разве не живём? — вырвалось у меня прежде, чем подумала. — И спим мы тоже, ночую я у тебя, опять же.

— Рит, — как-то устало сказал он. — Я хочу с тобой встречаться, но спать ты будешь в этом доме у меня в спальне. Да и Ками с тобой расслабилась, стала жизнерадостным ребёнком.

— А тебе не кажется, что встречаться — не означает жить под одной крышей?

— Ри-и-и-ит, — прорычал босс и, резко дёрнув на себя, зафиксировал мою голову, впившись в губы поцелуем. Его язык властно ворвался в мой приоткрытый рот, даря такие ощущения, что по-другому, как кайф, я их не могла охарактеризовать. Его руки крепче прижимали меня, давая почувствовать всю мощь его желания, которое так красноречиво упиралось мне в живот. — Так убедительнее? — уперевшись в мой лоб своим, спросил он.

— Угу, — пролепетала я, не в силах совладать со своим возбуждением.

— Пошли, порадуем Камиллу, а то какие-то нерадивые родители получаемся.

Виталя опять потянул меня за руку, но уже в комнату малышки. Когда мы вошли во временную детскую, держась за руки, Нюська только покачала головой и тихонько вышла, прикрыв за собой дверь.

Камилла лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, её плечи подрагивали от того, что она тихонько плакала.

— Ками, — позвала я, плечи девочки напряглись, и она перестала вздрагивать. Виталя стоял молча, позволяя мне поговорить с малышкой. Я подошла к кровати и присела на её край. — Ну чего ты? — не знала, как подступиться к ней и просто погладила по спине. Камилла передёрнула плечами, пытаясь сбросить мою руку.

— Уйди! — пробубнила она в подушку. — Не хочу тебя видеть!

— Малышка, что не так? Я даже не успела ответить, ты сразу убежала, — попыталась я завязать разговор.

— Я и так всё поняла, — не отрывая лица от подушки, сказала она.

— И что же ты поняла? — мне было крайне важно знать её мнение.

— Ты не просто так упала в обморок, ты беременна! — Ками села на кровати и, сложив руки на груди, посмотрела на меня с вызовом.

— Это совсем не так, — начала разубеждать ребёнка. — Я перенервничала и поэтому упала.

Девочка смотрела на меня не только с вызовом, но и с недоверием.

— Мы с твоим папой и правда встречаемся, только мне нужно знать твоё мнение на этот счёт, — Ками смотрела на меня исподлобья, а я не знала, как реагировать. — Иди ко мне, — протянула я руки, приглашая малышку в объятия.

Немного поколебавшись и пристально посмотрев на отца, девочка рванула ко мне так, что едва не сбила с ног. Вернее, чуть не снесла с кровати. Крепко обняв меня за шею, начала ещё сильнее плакать.

— Я рада, очень-очень, — всхлипывала она, обнимая.

Виталий

Почему мне так везёт? Первое, что подумал, когда Камилла убежала. Как объяснить малышке, что всё сложно? Но на то она и ребёнок, чтобы горя не знать. Хотя… Ей досталось по полной, поэтому беру Маргаритку за руку, веду в кухню, подальше от чужих ушей и пока без кольца, просто предлагаю встречаться.

В глазах девушки вижу неверие и колебание. Стою, как баран, и жду приговора. Рита меня не разочаровала и, немного поколебавшись, приняла моё предложение. Очень надеюсь, не только из-за Камиллы.

Зайдя в комнату к дочери и увидев её хрупкую фигурку, я впал в ступор. Её плечики подрагивали, она казалась такой хрупкой на огромной кровати. Аня глянула на нас с укором, мол, нужно все свои разногласия решать быстрее, чтобы Ками чувствовала себя не лишним человеком в наших отношениях. Я и сам это прекрасно понимал.

Рита присела на кровать к дочери, как только её подруга закрыла двери, и начала разговаривать с ней. Что меня поразило, так это как Маргарита говорила с ребёнком — как со взрослой. И дочь к ней прислушалась, даже бросилась в объятия. В очередной раз в груди разрасталась волна гнева на Сюзанну, ну вот как можно настолько не любить своего ребёнка?

Подойдя к двум плачущим девочкам, приобнял их двоих сразу, и они в ответ впустили меня в свой мирок. От этого защипало в носу, не помню такого вообще со времён далёкого детства. Лет в десять я плакал в последний раз. А тут, я просто очень рад!

— Девочки, — немного отодвинувшись, посмотрел на них. — Нас ждут, пойдёмте к гостям. Да?

— Да, папочка, — Ками соскочила с кровати. — Пойдёмте быстрее!

Мы с Маргаритой только переглянулись и, улыбнувшись друг другу, последовали за малышкой.

— Мне не терпится остаться с тобой наедине, — шепнул на ушко моей девушке, притягивая её за руку ближе к себе и целуя в шею.

— Виталя, — глянула с весёлыми искорками в глазах она. — Нам нужно идти и узнать, как у нас оказался Игнат?

— Потом расскажу, — прижал я Риту к стене и припал поцелуем к её манящим губам. Она совершенно не сопротивлялась, впустила мой язык в свой ротик и с охотой отвечала на мои ласки.

— Ну вы чего? — сквозь грохочущий в ушах пульс услышал я голос дочери. — Вас же ждут, — она была возмущена.

— Да-да! — Рита отлепилась от стены, она была смущена, моя девочка!

Взяв за руки улыбающихся девчонок, мы настоящей семьёй вышли в гостиную.

Отец Маргариты приподнял вопросительно бровь, глядя на нас, Саида улыбалась одобряюще. Аня с Георгием смотрели с интересом, также как и Настя с Гором. А вот когда посмотрел на отца, как говорится, выпал в осадок: он показывал мне два больших пальца вверх, откуда только набрался таких жестов?

— А вот и наши голубки, — сказал папа. — Хозяйка, чаем угостишь?

После его слов в комнате все засмеялись, а Рита стояла смущённая, вцепившись мне в руку.

— Да, конечно, Ань, помоги мне, — ещё больше тушуясь, Маргарита развернулась на пятках и рванула в кухню.

— Отец! — насупился я. —