широким ареалом оказались более устойчивы к вымиранию. С точки зрения «удачи» это имеет смысл: широкий географический ареал с разным набором условий обитания сродни пресловутому подходу, согласно которому не следует хранить все яйца в одной корзине.

«Но даже самые широко распространенные аммониты в конце концов вымерли, в то время как Eutrephoceras [уцелевший наутилоид] выжил при меньших размерах популяции и более крупных эмбриональных раковинах, — отмечают Лэндмен и его коллеги в конце своей статьи, возвращая нас с небес на землю. — По-видимому, широкое географическое распространение вначале могло защитить некоторых аммонитов от вымирания, но не могло дать гарантий выживания в долгосрочной перспективе»[164].

Хм… Более крупные эмбриональные раковины, говорите?

Подсказки от самых маленьких

Зачастую мы считаем, что выжить — значит не умереть, и это определение справедливо в отношении индивида, однако, когда речь идет о целых видах, гораздо важнее другой аспект выживания — продолжение рода. Взрослые особи должны достаточно долго избегать смерти, чтобы родить детей, а дети должны достаточно долго избегать смерти, чтобы повзрослеть и родить собственных детей. Аммоноиды долгое время успешно размножались, но, кажется, именно то свойство, что сделало их столь благодатным материалом для естественного отбора — откладывание огромного числа крошечных яиц, — оказалось слабым местом в цепи поколений, когда в окружающей среде все пошло наперекосяк.

В зависимости от видовой принадлежности детеныши аммоноидов вылуплялись из яиц в самых разных условиях. Одни вместе с братьями и сестрами плавали, укутанные коконом из плавучего желе, а затем, извиваясь, выбирались из него в воду. Другие лежали на подушке из водорослей и песка на мелководье вблизи от берега и начинали использовать реактивное движение, как только появлялись на свет. Третьи на стадии эмбрионов развивались, уютно устроившись в раковине матери, обдуваемые ее легким дыханием, а потом то же дыхание выносило их в море, когда они выбирались из яиц.

Но независимо от вида все детеныши аммоноидов, по всей видимости, росли в составе планктона. Они были слишком малы, чтобы плыть против течений, поэтому они просто дрейфовали в хорошо посоленном супе из других личинок, креветок, червей и прочих мелких существ. Суп был вкусным, но представлял для них опасность: детеныши аммоноидов, после вылупления оставшиеся без питательного яичного желтка, были вынуждены пожирать все, что поймают, в том числе своих собратьев. А множество созданий покрупнее (в том числе и их лишенные сентиментальности родители-аммоноиды) пользовались сетями и всевозможными фильтрами, чтобы потреблять огромные количества планктона (в том числе и детенышей аммоноидов).

После падения астероида основная часть планктона погибла. Одна из широко распространенных гипотез объясняет это вымирание тем, что пыль и газ, выброшенные в атмосферу, так плотно заслонили солнечный свет, что почти все планктонные водоросли погибли. Сегодня, как и в меловом периоде, эти микроскопические одноклеточные существа действуют как заводы, которые при помощи неосязаемых солнечных лучей производят основное вещество жизни из воды и углекислого газа. Когда им хорошо и они активно размножаются, их поедают плавающие тут же мелкие животные, которые, в свою очередь, служат пищей для тварей покрупнее: на одноклеточных водорослях зиждется вся пищевая сеть вплоть до самого крупного мозазавра (тогда) или кита (сейчас). Гибель водорослей вызвала бы голод, который волной распространился бы по всему океану.

Однако недавние вычисления показали, что пыль и газ, выброшенные в результате падения на землю даже очень внушительного астероида, не смогли бы полностью заслонить солнечный свет, поэтому необходимо найти какое-то дополнительное объяснение гибели планктона (и множества других форм жизни). И в настоящий момент главным подозреваемым считается кислотный дождь[165].

Образование кислоты могло быть вызвано и падением метеорита, и извержениями вулканов, а когда кислота растворилась в поверхностных водах океана, уровень pH резко упал. Увеличение кислотности может по-разному влиять на живые организмы. Вода с низким уровнем pH может повреждать и деформировать раковины, но исследования воздействия повышенной кислотности на современных моллюсков показывают, что такие существа, как детеныши двустворчатых моллюсков, могут пережить легкие деформации раковин. А вот детеныши аммоноидов, вероятно, были менее крепкими[166].

Выживание детенышей аммоноидов зависело от их фрагмокона — крошечной раковины, наполненной газом, которая держала их на плаву. Стенки этой крошечной аммонителлы (размером с рисовое зернышко) были намного тоньше, чем раковина взрослого аммоноида. Тонкую раковину можно отрастить быстро, но с ней животное окажется уязвимым к среде, в которой внезапно повышается кислотность. Если повредить раковину, юный аммоноид утратит плавучесть и погрузится на глубину, покинув единственную среду обитания, к которой он приспособлен.

Детеныши наутилоидов тоже рождались с маленькими фрагмоконами, но повышение кислотности поверхностных вод, по-видимому, воздействовало на них гораздо меньше. Они на порядок крупнее детенышей аммоноидов и развиваются значительно медленнее, так что они могли просто переждать неприятные последствия падения метеорита. Как объясняет Пег Якобуччи, современный зародыш наутилуса «больше года растет в яйце: еще до того, как вылупиться, он становится таким крупным, что его раковина торчит из яйца!»[167]. Если период инкубации у древних наутилусов был столь же долгим, он мог помочь им преодолеть худший этап кризиса, а богатый питательными веществами желток яйца и большой размер вылупившихся детенышей дали им возможность странствовать и подбирать пищевые частицы даже в отсутствие планктона.

«Некоторые предполагали, что в те времена, когда океан был неблагоприятной средой, наутилиды могли долго расти благодаря запасам питательных веществ в желтке, а аммонитам приходилось полагаться на пищу, добытую из окружающей среды; может быть, именно поэтому наутилидам удалось выжить, — говорит Джослин Сесса. — Такое объяснение звучит весьма заманчиво»[168].

К сожалению, история Земли — не игра «Клуэдо», и у нас нет конверта, который можно вскрыть и проверить гипотезу о том, что аммоноидов уничтожил Мистер Астероид в Меловой Комнате с Повышенной Кислотностью. Земля не дает нам четкого ответа «да» или «нет», а предлагает множество подсказок, если мы готовы их искать. Всегда будут появляться новые окаменелости, новые методы сканирования или статистического анализа, и каждое последующее открытие позволит нам заново проверить свои предположения. Некоторые гипотезы — например, о громадном астероиде, упавшем на Землю в конце мелового периода, казавшаяся ранее оторванной от реальности, — набрали столько подтверждающих доказательств, что сейчас практически неоспоримы.

Другие гипотезы, вроде той, что осьминоги — это голые аммоноиды, и сейчас кажутся несколько притянутыми за уши.

Выдавая желаемое за действительное

Наверное, каждый из нас когда-нибудь мечтал о том, чтобы динозавры дожили до наших дней и мы могли с восторгом ими любоваться. Хотя в ближайшее время мы едва ли увидим буквальное воплощение «Парка юрского