– Дальше просто так идти нельзя! – заявила она серьезно. – Надо остановиться и вспомнить все, что мы знаем о дурных покойниках. Иначе недолго составить им компанию.

– Тьфу-тьфу! – сердито зашипел гном. – До чего дурной у тебя язык!

– Да ладно! Не плюйся, а вспоминай. Как их подымают из могил и как загоняют обратно?

– Чего я могу вспомнить? Я горняк, а не колдун!

Вспомнил, как ни странно, Хельги. Однажды ему на коллоквиуме попался именно такой вопрос. Он, конечно, ничего не знал. Но, на его счастье, профессора Перегрина вызвали к ректору. И нерадивый студент Ингрем, воспользовавшись моментом, списал все с учебника. И запомнил! Не иначе под влиянием стресса.

– Когда хотят вызвать неупокоенный дух, как бесплотный, так и сохранивший телесную оболочку, из могилы или иного места захоронения, изымают предмет, являющий для оного ценность и имеющий с ним магическое родство. Предпочтение следует отдавать амулетам, ювелирным изделиям и личному оружию. В восьмидесяти трех процентах случаев эта мера является достаточной для активизации псевдовитальных процессов…

– А по-староземски? – перебил Рагнар.

– Мертвецы оживают и идут отнимать свое имущество! – пояснил демон с раздражением.

– Хорошо, – кивнула сильфида. – А как насчет процессов псевдолетальных?

– Возвращаешь изъятое – успокаиваются. Срабатывает в семидесяти пяти процентах… и скольких-то десятых.

– Ну наш случай в эти проценты явно не входит. Иначе ведьма справилась бы сама.

– Подождите-ка! – вдруг озадачилась Меридит. – Почему вы говорите «псевдовитальные»? Правильнее будет «аффивитальные»!

– Э нет! – уверенно возразил Хельги. – «Аффи» – это относится к упырям. Мне Перегрин такой дополнительный вопрос задавал – объяснить разницу. А я не знал… – Тут уверенность его иссякла. – А может, и теперь путаю.

Меридит осталась недовольна:

– Уж ты-то, как биолог, мог бы и сообразить. Правильно тебя Перегрин ругал!

– Ничего подобного! Все это мракобесие никакого отношения к биологии не имеет!

– Как же не имеет? Пусть она измененная, но все-таки биология!

– Само понятие «био» предполагает наличие жизни. А мы имеем дело с тысячелетней давности мертвецами. Где, скажи мне, жизнь? – Хельги спорил, хотя и сам знал, что неправ. Болтовня приглушала страх.

– О Боги Великие! – простонал гном. – Сами, того гляди… тьфу-тьфу, типун мне на язык… а еще научные дискуссии разводим!

– Чему ты удивляешься? – возразил Аолен. – Это их обычное свойство. Они всегда именно так ведут себя в трудную минуту. Тем не менее мы до сих пор живы. А потому советую тебе оставить их в покое.

– Да делайте что хотите! – плюнул гном. И добавил с угрозой: – Но помните! Они могут явиться в любую минуту!

Аолен был другого мнения:

– Судя по рассказу, они приходят лишь при плохой видимости. А сейчас воздух чист и прозрачен. Они не возникнут.

– Если от болота не поднимется туман! До вечера не так уж далеко.

Переглянулись. Помолчали.

– А что делают в оставшихся двадцати пяти процентах случаев? Когда возврат не срабатывает? – спросила Энка.

– Пускают в ход магию. Заговор Филиппа, заговор Тунг-Ахала. Если я не путаю названия. Там такие зелья – нам в жизни не сварить! По сотне компонентов в каждом! А уж тексты! Сплошная абракадабра. Я даже не пытался запомнить.

– Давай называть вещи своими именами! – усмехнулась сильфида. – Ты даже не потрудился прочитать.

Демон покорно кивнул:

– Пусть так. Но это уже непринципиально.

Опять помолчали. Ситуация казалась безвыходной.

– Интересно, почему мертвецы выходят именно из болота? – принялся размышлять вслух Аолен. – Это так нетипично! Вообще, по сути своей, что такое болото?

– Болото есть место, где уровень грунтовых вод совпадает с поверхностью земли, – с готовностью отрапортовал магистр Ингрем.

Энка фыркнула:

– Да он не про то! Он в магическом плане спрашивает!

– В магическом плане болото – это смешение двух стихий… – начал Хельги с раздражением. Но вдруг запнулся. Глаза его сделались большими и зелеными.

– Эй! – тряхнула его за плечо сестра по оружию. – В астрал провалился?!

– Нет! Я понял!!! Я все понял! Эти твари – они могут существовать только в Двух стихиях сразу! Помните, являются утром в клубах тумана? Туман – это взвесь воды в воздухе!

Сильфида не поверила:

– А днем? Когда ветер?

– Когда ветер раздувает пыль! Тоже взвесь, только земли. А ночью – в струях дождя. Опять воздух и вода.

– Ладно. Как тогда быть с сизыми тенями и тихими вечерами?

Хельги ненадолго задумался:

– Когда мы проходим через села тихими вечерами – чем пахнет? Дымом! Селяне жгут всякую дрянь с огородов. Гарь висит – не продохнешь! Смесь стихий огня и воздуха! – Он победно оглядел спутников.

– Прекрасно! – похвалил гном с сарказмом. – Оригинальнейшая теория! Но нам-то она что дает?!

– Как – что? Способ уничтожения мертвецов! Надо разъединить стихии!

– Каким образом?

– Болото осушить! – Демон рассердился недогадливости Орвуда.

– Это сложная и длительная процедура! – с сомнением покачал головой эльф. – Надо рыть обводные рвы, систему дренажных канав…

– О-о-ох! – простонал Хельги. – И ты, Брут! Какие канавы?! Дольмен надо строить! Хороший, большой дольмен. Как можно ближе к болоту.

Вот уж кому идея совершенно не понравилась, так это Меридит. Ей вовсе не улыбалось заполучить в итоге трупик брата по оружию.

– В противном случае трупиков будет в восемь раз больше, – возразил тот.

Чем ближе к болоту, тем страшнее становилось идти. Гасли веселые краски осени. Лес выцветал на глазах. Стволы деревьев, листва, мхи, грибы – все приобретало серый, мертвый оттенок, выглядело запыленным и несвежим. Здесь действие древней магии было очень сильным. Потускнело даже солнце, уже перевалившее на запад. До заката оставалось совсем недолго, а болота все не показывались. Следовало спешить. Дни стояли не по-осеннему жаркие, но ночами уже заметно холодало. В таких условиях даже от самой немагической из трясин вечером непременно надо было ждать обильных испарений.

«Ой! – подумала Ильза. – Ой-ой-ой!» Ни во что более связное мысли ее не оформлялись, но, пожалуй, они как нельзя лучше соответствовали общему настроению.

Западный край неба стал грязно-розовым, когда деревья начали заметно редеть, казаться чахлыми и низкорослыми. Дождя в здешних местах не случалось уже несколько недель, но почва сделалась влажной, листва, кое-где уже облетевшая, больше не шуршала под ногами, а лежала тонким мокрым пластом. Так начинались они – Морагские топи.