class="p1">Ну да, мокрая истеричка топлес — так себе сексуальный объект.

— Я сожалею, что тебе пришлось это увидеть, — прошептала, с трудом подбирая слова.

А вообще, в этой ситуации нечего подбирать, подходит только неприглядная правда.

— Сейчас выпью зелье и буду в порядке. Извини, что тебе пришлось успокаивать, да еще таким неприятным способом.

Колени Максима окаменели, он весь подобрался, и подчеркнуто тихо переспросил:

— Неприятным способом? Рит, ты всерьез решила, что мне не нравится тебя целовать?

Мучительный диалог. Неправильный. Болезненный. Пусть я не могу читать Максима, но глаза-то видят. Он был напряжен, как будто четко просчитывал все свои действия, что невозможно, если мужчина сгорает от страсти.

— Рита…

Максим сам себя оборвал и накрыл мои губы своими.

Хочет так заверить, что я неправа? Ненужная благотворительность!

Я слезла с его коленей, точнее, попыталась. Он не пустил.

Поцелуй из мягкого, исследовательского перерос в захватнический. Нежно прикусывая мои губы, Максим покорял, захватывая новые территории.

И я не устояла, капитулировала под напором требовательной страсти, зажигаясь сверхновой. Разомкнув стиснутые зубы, позволила захватчику все.

Стон. Мой?.. Наш.

Я горела. Умирала от желания.

А он… снова отстранился.

— Макс…

Простонав только имя, я вложила в коротенькое слово просьбу не оставлять меня. Я хотела раствориться в нем, забыть обо всем на свете.

— Я чую твое возбуждение, приправленное страхом. Для кого-то этого хватает, но не для меня. Когда хочет только тело, а разум боится и оттого протестует — это насилие. Нет значит нет.

Мое лицо запылало после безжалостной отповеди. Остро захотелось исчезнуть, спрятаться от внимательного взгляда синих глаз.

— Секс — конечно, лучшая разгрузка, но не в твоем случае. Ты не осознаешь, что творишь и точно пожалеешь потом. — Крепко удерживая в объятиях, Максим добавил приглушенно: — А чтобы ты ничего не выдумала, знай: я дико тебя хочу. Ты, как зелье страсти, Рит, опьяняешь с первого глотка. Я едва удерживаю контроль над зверем — хочется перекинуться и утащить тебя в лесную берлогу.

Зачем утащить?.. Перед глазами тотчас пронеслись страшно неприличные картинки — и я, наверняка, покраснела ещё больше.

— Поэтому мы сейчас успокоимся и, поужинав, пойдем спать. Согласна? — говоря правильные слова, он при этом гладил меня по спине — медленно, чувственно.

Стараясь думать, что Максим подразумевал под берлогой — маленький домик на отшибе или настоящее лежбище в лесу, — я кивнула:

— Согласна. Выпью зелье, поем и пойду спать.

— Хорошая девочка, — похвалил Максим и поцеловал в нос. Затем он поставил меня на ноги и замотал в банное полотенце по горло. — А теперь переоденься, пожалуйста, выдержка у меня не из стали.

Уже в своей спальне я быстро натянула на влажное тело пижаму, которая первой из одежды попалась под руку, и подойдя к стене, уткнулась в нее лицом.

Может, лбом постучаться, чтобы мозги встали на место? Какая же я дура… Набросилась на мужчину! И ему пришлось от меня почти что отбиваться. Стресс и гормоны, сговорившись, решили свести с ума?

— Рита, ты скоро? — требовательно поинтересовался Максим из-за двери.

Боится оставлять наедине со своими мыслями? Правильно делает. Я ведь уже с головой нырнула в уничижительные обвинения, а надо относиться к этому проще. Как те же оборотни. Просто физиология. Потянуло к приятному мужчине на фоне стресса — что тут такого?

Ох, Небо, кого я обманываю?! Я теперь нескоро это забуду! И стыд никуда не денется!

— Рит, твой кофе остынет. Можно выливать в раковину? — вкрадчиво поинтересовался Максим.

Он сварил мне кофе? Вот это да!

— Не выливай, я иду!

Умом понимая, что кофе — не тот напиток, что мне надо, я вышла из спальни и поспешила на кухню.

Максим шел рядом и молчал.

Возле тарелок с разогретым завтраком в стеклянной чашке желтел травяной чай.

— А кофе? — Я почувствовала себя обманутой.

— А кофе нельзя, — Максим изо всех сил давил довольную улыбку. — Пей чай, Рит, он полезнее.

Я рассмеялась. Выманил из укрытия, используя кофе, как приманку. Невозможный мужчина! Хитрый и при этом порядочный… заботливый.

Завтракая, не могла отделаться от мысли, что напротив меня сидит идеальный мужчина. С сильным инстинктом защитника, умный, обаятельный, прямодушный, симпатичный. И его мысли для меня закрыты, я могу находиться рядом без дискомфорта круглые сутки. Последнее, разумеется, заслуга артефакта, и все же это тоже плюс.

Странно и, пожалуй, страшно. Настолько идеальных не бывает. А значит, в бочке меда где-то прослойка дегтя, стоит поглубже копнуть — и светлый образ будет испорчен.

Какие же у тебя недостатки, Максим?

Разбрасываешь носки по квартире? Как настоящий медведь, ешь сладкое тоннами? Впадаешь в спячку зимой? Линяешь раз в год?..

— Ты странно улыбаешься, — заметил Максим.

Очень хотелось сказать правду и посмотреть на реакцию, но я не решилась.

— Вспомнилось кое-что. Кстати, спасибо, что помог выйти из штопора истерики.

Обычно в таких случаях обливают водой или отвешивают пощечину. Но я уже стояла под водой, и вместо оплеухи получила жаркие поцелуи.

— Не стоит благодарить. Ты ведь тоже поступила бы так на моем месте.

— Поцеловала бы рыдающую девицу? Нет.

Максим хмыкнул. Встав из-за стола, отнял у меня стопку с посудой.

— Я сам помою, пей зелье. А то снова забудешь о нем.

— Почему снова?

— Ты не выпила его сразу, как мы пришли, значит, не вспомнила.

— Просто не хотела пить — у него побочка.

Максим резко обернулся и нахмурился:

— Что за побочка?

Выражение лица такое, будто собирается запретить даже прикасаться. Пока не напрягает настолько сильная опека, а вот дальше? Неужели это и есть недостаток мишки — гиперопека, перерастающая в тиранию?

— После зелья крепко спится, а я не люблю состояние беззащитности. Но, главное, снижаются способности на сорок восемь часов.

— Тогда тем более пей — отдохнешь. На работу нам не надо, отгулы, а сон твой буду беречь я. Обещаю. — Максим клятвенно поднял правую руку.

— Впервые буду спать спокойно после этого зелья. — Я подошла к шкафчику, где хранила немногочисленные лекарства.

И вдруг осознала: я, правда, так думаю. Это не пустая фраза, я доверяю Максиму после поцелуя ещё больше.

Минут через двадцать я уже ровно дышала, нежась в объятиях дремы.

Как все-таки необычно ведет судьба. Извилисто, сталкивая с самыми разными людьми. Разве я могла предположить, что однажды вновь поверю оборотню? Да еще урсолаку? Среди них больше тех, кто живет желаниями зверя. Порой и вовсе они