чушь вы несете!

— Скажи людям, что Трапп вернулся, что Трапп поддерживает трон — и увидишь, что будет.

— Какая детская наивность, — резко сказал Стив.

— Предлагаешь удавить каждого Бронкса подушкой?

— Вы совершенно бесполезны, — проговорил фальшивый король ледяным голосом. — Варкс! — крикнул он. — Арестуй этого человека! И найди, наконец, Гиацинту!

Трапп рассмеялся.

— Я всегда знал, что ты слишком примитивно мыслишь, Стиви. Детство на конюшне дает о себе знать, правда?

Фальшивый король побелел от бешенства.

В кабинет вошел Розвелл.

— Варкс отдыхает, Ваше Величество, — вежливо доложил он. — Как это вы додумались прийти арестовывать генерала с пятеркой гвардейцев? Я это делал с пятнадцатью лучшими солдатами, и то смог его арестовать, потому что Трапп просто не воспринял это всерьез.

— Это тайный визит. И он отказывается признать себя Стивеном, — наябедничал Трапп.

— Не беда, — утешил его Розвелл, — мы и без него с этим делом справимся. Пойдемте, Ваше Величество, я провожу вас до дворца.

— Подожди минутку, — попросил Трапп, весело косясь на перекошенное лицо фальшивого короля.

Гиацинта рыдала в своей спальне.

— Какой позор! — вскричала она. — Предстать в таком виде перед своим возлюбленным королем! Что он сказал? Что я ужасна? Он пришел за мной? Это все вы со своей бородой виноваты! Я вас ненавижу!

— Он не узнал вас, — успокоил её Трапп.

— Правда? — горгулья даже подпрыгнула от радости. — Правда? Правда?

Она уже избавилась от сутаны, но одеваться даже не подумала. Так и прыгала вокруг в одном белье.

— Король уходит, — сказал Трапп, — хотите последовать за ним?

— За человеком, который меня даже не узнал? — немедленно оскорбилась горгона. — Да ни за что!

— Вы меня с ума сведете.

Гематома самодовольно усмехнулась.

— Ну еще бы, — согласилась она.

— Наденьте что-нибудь, — посоветовал генерал, — мы покидаем это место.

— Дайте мне секунду.

Горгулья схватила валявшуюся на кровати бороду и прицепила её к своему подбородку.

— Я готова, — объявила она торжественно.

И Трапп сдался на милость этой всепобеждающей самоуверенности. Он шагнул вперед, положил свои крупные ладони на её обнаженные плечи, притянул эту женщину к себе ближе и нашел её губы. Она попыталась было его укусить, и даже уже прихватила зубами нижнюю губу, но передумала и ответила на поцелуй. Он ощутил, как её руки стискивают его запястья, как она прижимается к нему всем телом, едва подрагивая, как её дыхание обжигает его кожу. Покрывая поцелуями её шею, плечи и грудь, Трапп почти забыл, что внизу полно народа и большая его часть мечтает с ним расправиться.

Король же!

— Вы бы сразу сказали, — прошептала она, подставляя себя его поцелуям, — что вам нравятся бородатые женщины.

— Мне нравятся…

Он приумолк, не найдя слов.

Как назвать то чувство, которое он испытал, когда понял, что горгона вернулась, чтобы помочь ему?

То чувство, когда она отказалась покидать его из-за короля?

Он же знает, что она все равно будет предавать его раз за разом!

Для неё это даже не будет предательством — просто решениями, которые она не сможет не принять.

И однажды он перестанет её понимать.

С трудом оторвавшись от Гиацинты, Трапп только спросил:

— Вы уверены, что остаетесь со мной?

Она прищурилась, ответила прерывающимся голосом:

— Останусь еще ненадолго. Но учтите, потом я заявлю, что вы удерживали меня силой!

— После сегодняшней стычки в парке в это мало кто поверит, дорогая, — заметил Трапп.

Она утомленно плюхнулась в кресло.

— Вот стоит один раз побыть человеком! Нет уж, хватит с меня добрых поступков. Как вы там меня называете? Горгоной?

— Еще горгульей, — любезно подсказал Трапп.

— Вот, — кивнула она торжественно. — Горгулья и горгона. Никаких сантиментов. А теперь выметайтесь отсюда вон, хватит глазеть на мою грудь!

23

— Давай всё сначала, — попросил Трапп.

— Давай, — охотно согласился Розвелл, попеременно глазея то на звезды над ними, то на снующих стражников под ними.

Они валялись на крыше небольшого женского монастыря, расположенного под самыми стенами королевского дворца, откуда с интересом наблюдали за переполохом, устроенным фальшивым королем на улицах столицы. Солдаты, охрана и гвардия буквально проверяли дом за домом.

— Старый король Ричард решил поменять своих сыновей и посадить на трон не неженку Джонни, а сурового Стива, выросшего на конюшне, — монотонно заговорил Розвелл. — Он хотел это провернуть еще до своей смерти, но паршивец Стив ни в какую не мог заболеть оспой. Будто проклял кто парня — здоровье так и перло.

— Джонни согласился уйти со сцены?

— Ну ты же его знаешь, он был немного блаженным. Мальчишка только обрадовался тому, что не надо будет управлять государством. Мечтал уехать с тобой к морю.

— А никому из вас, засранцев, в голову не приходило, что я мог не хотеть к морю? Может, у меня амбиции? Может, я хотел продолжить карьеру генерала? — проворчал Трапп.

— Никогда, ни при каких обстоятельствах ты не бросил бы щенка одного. В общем, план был придуман, фигуры заняли свои места, и Джонни уже принял престол, когда наконец пришло известие, что Стив заболел. И тут все понеслось. Я поехал к тебе, а Джонни к Бронксам, он должен был оставаться там до тех пор, пока мы не убедимся, что Стив победит оспу, а не оспа победит Стива. Кроме того, надо было удалить из столицы всех, кто слишком близко знал юного короля. И вот где-то на этом этапе Джонни бесследно исчез.

— То есть, либо Бронксы избавились от лишнего короля, либо лишний король сам сбежал от Бронксов. Но почему он не вышел с тобой на связь?

— Перестал мне доверять? Я должен был отвезти тебя в Гредару, но мы оба исчезли по дороге туда. Что мог подумать щенок?

— Значит, существует вероятность, что Джонни жив и где-то прячется?

— Крохотная, — подумав, ответил Розвелл. — В таком случае у него должен быть очень хороший помощник. Кто-то, кому мальчишка доверял бы так же сильно, как тебе.

Трапп откинулся на спину, закинув руки под голову. Посмотрел на яркие сентябрьские звезды.

— Нет такого человека, — сказал он. — Джонни был блаженным, но вырос во дворце. Недоверие струилось по его жилам.

— Уверен?

Трапп усмехнулся.

— Сегодня ночью каждая собака столицы узнала о том, что опальный, но все еще великий генерал жив, что он вернулся и что король мечтает арестовать его. Если Джонни жив, он объявится.

Короткий тихий пересвист раздался снизу. Розвелл встрепенулся.

— Ну что, мой великий генерал, готов забраться в очередную женскую спальню?

— Всегда!

Нита Бронкс, невеста короля, сидела на просторной кровати с откинутым альковом. Среди пены белоснежного кружева она казалась совсем юной, но в тяжелых чертах её лица читалось семейное