По пути, к несчастью для восставших, кто-то решил перетянуть на свою сторону соседние части. Несколько десятков новоприбывших влились в толпу — но офицеры и унтеры вовремя смогли дать отпор. Пулеметы охладили пыл восставших, и те подались назад, огрызаясь выстрелами. Немедля сообщили в Ставку и соседние части. Быстро смогли наладить связь с главнокомандующим: Корнилов как раз совершал очередной объезд фронта. Лавр Георгиевич, не тратя времени на расспросы, приказал собирать против бунтовщиков артиллерию и пулеметы. Вызвали конные казачьи сотни.

А тот щуплый «вождь» уже управлял восставшим полком, организуя оборону. Хотя орудий захватить не удалось — артиллерийские бригады смогли отбиться, — зато в руках оказались пулеметы и радио. Щуплый, оказывается, умел управляться с радио, и тут же начал забрасывать эфир призывами к восстанию, обещаниями, посулами, угрозами…

А на противоположной стороне фронта германцы уже собирали кулак для удара по ослабшему участку фронта. Щуплый как раз подал условный сигнал «наверх», или, скорее, «на запад», что справился с первой возложенной на него задачей. Правда, к линиям обороны он пока что бунтовщиков привести не смог, фронтовики тоже не пустили, отогнав противника мощным огнем. Ну, как — мощным… Насколько хватало патронов. Все-таки решили приберечь, мало ли что мог германец устроить. Но и этого хватило.

Потихоньку восставшая часть оказывалась в кольце.

— Братуха, гляди! Там, кажись, шевелится хто? — спросил один из пулеметчиков у соседа.

— Да мало ль, хто! Может, птичка какая… — И тут же навалился на пулемет. Пуля вошла прямо между глаз. Менее чем через мгновенье глазастый сосед отправился на тот свет вслед за товарищем.

Из соседнего леса открыли ураганный огонь. Из-за деревьев потихоньку начали появляться надежные части. Можно было услышать отдаленный конский топот.

На холм лошадьми доставили несколько орудий, нацелив на расположение восставшей части. Через несколько мгновений возвышение оскалилось сотнями винтовок и несколькими пулеметами.

Восставшие попритихли. Положение их оказывалось не таким уж и радостным. На беду для «вождя», тот не догадался прорываться в тыл, а не оставаться в прифронтовой полосе, надеясь поднять соседние части против командиров. У него просто не было опыта такой деятельности, да и приказы четко указывали, что часть должна создать разброд и шатание именно в прифронтовой зоне. Надо сказать, что германцы, забрасывая в учебные роты своего человека, не предусмотрели такого удачного хода событий. Это и привело все предприятие к краху.

— Сложить оружие. Выдать командиров. Даю пять секунд на обдумывание. Потом — открываем огонь! — раздался голос с холма. Он был невероятно тверд и уверен. Похоже, командовал один из участников подавления выступлений в Петрограде.

Естественно, за пять секунд бунтовщики даже сообразить ничего не смогли. И на их головы начали падать снаряды.

Бух. Посреди десятка солдат земля вспучилась комьями, и образовалась воронка. А вместо людей… Вместо людей остались только их части.

Еще несколько «бухов» — и уже солдаты попадали на землю, отбрасывая в сторону винтовки, накрывая головы руками. С холма ринулась конная сотня, с шашками наголо. Импровизированный «штаб» восставшей части именно донцы и взяли. Щуплый как раз пытался сообщить о крахе восстания «наверх», но не успел.

Через считаные минуты, только взглянув на «вождя» рядом с радиостанцией, командовавший объединенными силами по подавлению восстания капитан Бермонд, участвовавший в штурме Совета в Петрограде, догадался, что делал щуплый.

— Немедленно на линию обороны. Доложите Лавру Георгиевичу, что возможна попытка прорыва германских сил на этом участке фронта. Донцы, скачите к окопам, предупредите командира части.

Казаки редкой цепью — густым строем просто было не пройти через эту лесистую местность — рысью поскакали на запад. До окопов было примерно два километра. Оттуда уже доносились звуки артиллерийской канонады.

— Оставить караул в сорок человек, кто попытается открыть рот из этих гнид, — Бермонд кивком показал на восставших солдат, — стреляйте. Это разрешено недавним приказанием Корнилова, не забывайте. Остальные — за мной!!! Быстро!!!

Артиллерийская канонада становилась все громче. Невдалеке от Бермонда, повалив деревья, упал вражеский снаряд, взлохматив землю и образовав немаленькую воронку. Капитан приник к земле, но многие солдаты его даже обогнали. Знали, что надо делать во время обстрела. Привыкли…

А потом послышались и первые выстрелы. Взобравшись на очередной холм, Бермонд увидел русские окопы. Там уже работали пулеметы: германец наступал, прикрываемый огнем своей артиллерии.

Чуть в стороне от холма, на который взбирались солдаты Бермонда, работали наши орудия. Вокруг пушек уже потихоньку собиралась гора огромных гильз. Что ж, это был не пятнадцатый год, пушки могли работать, не боясь, что назавтра стрелять просто будет нечем. Но германские орудия били явно «веселей», у них-то тыловые службы работали, а не пили или продавали все, что плохо лежало…

— На прорыв пошли кайзеровцы, — сплюнул Бермонд. — А ну, за мной! Вперед! Покажем гадам, кто такие русские солдаты! Запевай!!!

Мы русские, с нами Бог!

Мы не отступим перед немцем!

Последнею кровью за дом родной

Заплатим в полной мере!

Эта песня уже потихоньку начинала расходиться по фронту, и некоторые солдаты ее уже знали.

Внезапно кто-то схватил за плечо ринувшегося было вперед Бермонда. Капитан обернулся, глянул в щербатое лицо немолодого унтера, хотел уже было, сам врезать — чтобы не мешал, вдруг тоже из «замиренцев», захотел убрать офицера…

— Ваш бродь, не лезь! У меня так в пятнадцатом тринадцать командиров погибло! — Только тут Бермонд сумел разглядеть солдатский Георгий на груди унтера.

Капитан вздохнул. А его солдаты уже неслись вперед, к окопам. Офицеры засевшей там части, увидев подкрепление, скомандовали атаку, встретить немцев лицом к лицу, а заодно и отбросить их назад. Авось удастся отбить хотя бы кусок вражеских траншей.

Вставай-поднимайся, российский народ!

Решительный час твой пробил!

Не дайся в руки проклятых врагов —

Дерись до последней крови!

Сидевшие до того в окопах солдаты тоже подхватили песню. Устав от постоянного сидения в траншеях и кормления вшей, они даже с радостью поднялись в атаку. Доколе немчуре их обстреливать? Пора было поквитаться за прошлые обиды…

Русские пулеметы охладили пыл атакующего противника, а там уже и донцы ударили, как снег на голову. Немцы побежали, не ожидая такого отпора. На их спинах русская часть смогла прорваться в окопы противника…

К сожалению, к вечеру германец стянул резервы на этот участок фронта, и нашим частям пришлось отступить. Правда, не с пустыми руками, пулеметы или забрали с собой, или испортили. Только вот обида брала Бермонда, да и Корнилова, что не смогли развить успех. Резервы стянуть не успевали, а оголять позиции побоялись, ожидая еще одного удара немцев. Но хотя бы «пощипали» оборону германца, прощупали слабые места. Это еще пригодится, и в самом скором времени.