заведены. Законы, к которым Нике придётся привыкнуть.

– Смысл говорить, если ты не услышишь? Если всё равно не поменяется. И ты… Ты ведь сказал, что я больше не интересую тебя. Значит, и обсуждать нечего. Так?

– Не так. Успокойся.

– Н-не могу. Это… Это адреналин? Или запоздавшая реакция? Я не знаю… Я просто не могу. Я не собиралась плакать. Но…

Шумно втягивает воздух, заходится в рыданиях. Реально не контролирует себя, пытается стереть слёзы и дышать ровно, но всё проваливается. Вдох, а после новая волна плача.

Блядь.

У меня был план на этот разговор. Узнать всё, что хочу. Бросить девчонке крупицы информации. И уйти к себе, успокаиваясь. Остудить собственные эмоции, чтобы пташке не прилетело.

– Всё, угомонись.

Я не лучший утешитель. Притягиваю к себе Нику, обнимая. Нихерена не знаю, как себя вести в таких ситуациях. Но походу, девчонке этого хватает. Не отталкивает меня, сама жмётся.

Второй раз за вечер у меня рубашка оказывается промокшей. В первый раз полез в душ за Никой, теперь девчонка сама старается. Трясется в моих объятиях, дышит обрывисто.

Тяну Нику на диван, усаживаю к себе на колени. Привычная поза, в которой ничего такого нет. И пташка даже не замечает этого, продолжает хвататься за мой пиджак.

– Ненавижу тебя, Хаджиев.

– За языком следи, ещё отхватишь.

– Н-не могу. Прости, - её ресницы щекочут шею, девчонка начинает елозить. Девчонка, плевать, что давно не восемнадцать. – Но это твоя вина. Ты меня довел до срыва.

– А ты мимо проходила со своей ложью? Не делай вид, что ты в белом пальто.

– Мой вопрос. Моя очередь, - блядь, нашла время. Ни капли не утихла, а лезет дальше. – Зачем тебе было это устраивать? При чем Эмин к моим страданиям?

– А то ты не знаешь.

Злость вырывается, щекочет глотку. Заставляю девчонку посмотреть на меня. Сама поднимает тему, которую я не хотел обсуждать. Но теперь пусть не надеяться на простое наказание.

– Не знаю.

– С Эмином что было? Правду, я же узнаю. Пацана поймаю и всё выбью.

– Было? Что? Я же рассказала всё! Я не видела его и…

– Трахалась с ним?

Прямой вопрос, который обрубает обсуждения. Давай, пташка, заканчивай всё. Ещё раз спрошу, ещё раз получу ответ. И пусть Бог наблюдает, как я держу себя в руках.

Не сорваться.

Не тряхнуть девчонку.

Не трахнуть прямо сейчас, наплевав на всё.

Поебать на неё, как же. Могу сколько угодно базарить с другими, самой Нике вешать лапшу. Но себя не обманешь, и от этого хуже всего. Не пристрелишь, чтобы чувства не мешали.

Как ворвалась в жизнь семь лет назад, так всё кувырком.

Ника – сплошной бардак.

А я разгрести не могу.

– Нет! Господи, нет! – давит тонкими пальчиками на мои плечи, заглядывает в глаза. – Этого не было, никогда! Я бы… Я всего с двумя… То есть, после тебя никого не было.

Правильный ответ.

И сейчас готов в него поверить.

Ника прямо доказывает, что нихрена она не играет. Запутавшаяся пташка, которая сбилась с курса. Разбивает мои прежние предположения. То, что могла просто притворяться.

Нет, Ника ведёт себя как дура, сама себя подставляла слишком много раз. Никто, кто хотел бы обставить меня, так не рисковал. Только я сам знал, с кем связывался.

И сейчас поздно винить девчонку за то, что не умеет играть по правилам.

– И Эмин никогда не проявлял интереса. Такого интереса. Он говорил, что хочет помочь. Не больше. У него свои претензии к тебе, но не через меня. Или…

– Без «или». Я уверен, что Эмин ещё сунется не раз. Прибежит спасать тебя, герой чертов. Не знаю, что в голове у пацана, но точно что-то не так щелкнуло. Я практически уверен, что тебе он хочет помочь просто так. По дурости. Под стать тебе, а?

Ника вспыхивает, отворачивается. Только сейчас понимает, что устроилась на моих бедрах. Пытается отодвинуться, но я не пускаю. Вызываю огонёк в глазах и наслаждаюсь им.

Зато она перестала плакать, переключилась. Главное достижение сегодняшнего дня.

И хрен пойми, что в голове у моего племянника. Помимо очевидной жажды власти. Ника ему бы только мешала, а он под неё подстраивался. Рисковал разоблачением, которое и произошло.

Решил рыцарем стать?

Сомневаюсь.

Запал на Нику? Возможно. Но сопляк не стал бы столько ждать, давно бы ринулся в бой. Подкатил ещё в самом начале, а не прятался от неё и отпускал раз за разом.

– Легко винить меня, да?! – поджимает губы, пряча их пухлость. – За то, что я не могу разобраться? Я не дура лишь потому, что не могу с тобой тягаться.

– Я и не говорил так.

– Только намекал. Это как… К пираньям обычную рыбу бросить, а потом удивляться, что у малька нет острых зубов и не может напасть на человека.

– Пираньи не нападают, это миф.

– Ты меня понял!

– Не похоже, что ты в шахматы играла. Не думаешь наперед, не умеешь подстраиваться. Глупишь каждую секунду, Ника. Не моя вина, что ты лажаешь.

– Шахматы это ерунда! Просто сравнить, а попробуй воплотить это! Сколько у тебя скрытых ходов? Сколько пешек, тьфу, людей, о которых я не знаю? Будь это шахматная партия, то я бы победила.

Усмехаюсь, закатываю глаза. Неожиданная вспышка смелости не раздражает. Только забавляет тем, что Ника не понимает очевидного. Ей никогда меня не победить.

Ни сил недостаточно, ни опыта.

Остается лишь ждать, когда пташка признает. Легче отступить и быть со мной, чем продолжать бороться. Мы ведь оба помним, какой она умеет быть. Тихой и податливой, без лишней смелости и подлости.

И как идеально вписывалась в мою жизнь.

– Я лишь пыталась выжить. Простите, что правила вашей игры не знаю.

– Шахматная партия, говоришь?

Бросаю взгляд на доску возле камина. Гоняю мысль, которая уже не раз мелькала. Я хрен знает, что делать с Никой. Отпустить её не получится, уж точно не сейчас.

Держать при себе и ждать, когда снова попытается удрать?

Не лучше.

Постоянно следить, не отпускать, распыляться на то, чтобы удержать радом. Нихрена из этого хорошего не получится. Планировал дать ей время, пока беременна, смирилась бы.

Привыкла.

Но сейчас это уже не кажется хорошей идеей.

А вот игра…

– Уверена, что победишь меня в обычные шахматы? Что готова поставить?

– А что нужно?