Темнело. Учитель приказал ученикам выстроиться у веранды:

— От всей души хочу поздравить вас с нашей первой акцией. Вы доказали, что имеете полное моральное и физическое право носить звание тимуровца. Впредь подобные акции вы можете совершать и без моего участия. Всего вам доброго. До свидания.

Дети разбежались по домам. Немного побродив по заснеженной улице, Готов вытащил из кармана горсть вырезанных из красной бумаги звездочек, послюнявил и наклеил на фонарный столб.

Вечером того же дня, после ужина, Готов уселся на пол и открыл коробку с паззлами. Эту головоломку он попросил на вечер у Антона Штенникова из 5 «Д».

Готов внимательно рассмотрел картинку на крышке, которую необходимо было составить: красивая белая яхта на фоне райского острова и лазурного неба с облаками.

Поначалу составление паззлов продвигалось неплохо. Готов, как ребенок, радовался получающемуся корпусу яхты. Постепенно остров принимал очертания в соответствии с оригиналом.

Спустя час работы он решил передохнуть и включил телевизор. Шла передача «Поле чудес». Якубович принимал в подарок от бородатого участника игры бутыль не то с самогоном, не то с брагой. Ведущий попросил рюмки в студию и, выпив с игроками, закричал от восторга, обнаружив, что барабан прекратил вращение на секторе «приз». Готова передернуло. Он переключил канал, наткнулся на «концерт» и, раздраженно нажав кнопу «Power», вернулся к паззлам.

Процентов сорок мозаики было собрано, остальные шестьдесят составляло небо с множеством оттенков голубого. Задача оказалась сложней, чем ожидалась. Готов перебирал все возможные варианты. Подносил оригинал к собранному или отдельные паззлы накладывал на оригинал. Ничего не получалось.

Он нервничал и сопел. Вставал, ходил по комнате, рвал на голове волосы, снова садился, но элементы мозаики все равно не подходили друг к другу.

Готов отыскал записную книжку и набрал номер владельца головоломки:

— Але, добрый вечер. Квартира Штенниковых? Это Рудольф Вениаминович, классный руководитель. Позовите, пожалуйста, Антона.

— Это я, — ответил Штенников.

— Антон, привет. Слушай, я вот по какому делу… не получается у меня собрать.

— Кого?

— Паззлы. Я все перепробовал. Парусник получился, берег с пальмами тоже… вода получилась, а небо не получается. Но это же невозможно. Здесь миллион комбинаций. Я все перепробовал. Может, производители ошиблись или брак подсунули. Ты сам эту картинку собирал?

— Да, собирал, и Кулаев тоже собирал. Не знаю, почему у Вас не получается.

— Странно, — сказал Готов и повесил трубку.

Учитель принял решение попробовать еще. Он постарался успокоиться, привести в порядок мысли, сделал глубокий вдох и начал.

В течение получаса Готов изо всех сил сохраняя хладнокровие, передвигал паззлы по полу. Но рано или поздно терпению приходит конец.

В отчаянии разрушив собранное, Готов рвал элементы мозаики. Раздирал на части коробку. Злился и ругался, поминая недобрым словом всех, кого знал и кого не знал: от учеников до руководства школы, от рабочих до интеллигенции, от рядовых граждан до правительства. Сложив клочки картона на совок, Готов бросил их в ванную и поджег.

Учитель душем смыл пепел и позвонил Штенникову:

— Антон, это ты? Они никак не собираются. Все перепробовал. Идиотская игра. Я ее сжег. Да не ной ты… завтра тебе такую же куплю. Даже лучше. В понедельник принесу. Все, пока.

В понедельник Готов вручил Штенникову Антону коробку с новыми паззлами. На крышке в качестве оригинала красовалась картина Малевича «Черный квадрат». И никакого неба.

Утро. В классе погас свет. В соседних со школой домах тоже. Школьники обрадованно загалдели:

— Ура, урока не будет.

— Темнота — друг молодежи.

— У меня Шишкина под партой. Ха-ха!

— Сейчас включат, авария, наверно.

Учитель издал длинный звук «у», чтобы все смолкли, и объяснил:

— Электричество еще долго не включат. Это, так называемое, веерное отключение. Но вы ошибаетесь, если думаете, что урока не будет. Я могу читать по памяти.

— Что такое веерное отключение? — спросили из темноты.

— Веерное отключение — это отключение веером.

— Как понять веером?

— Так и понимай, веером и все. В стране электричества катастрофически не хватает, а число потребителей растет в геометрической прогрессии. Понимаете? Как лампочка: чем больше комната, тем больше лампочке необходимо энергии, чтобы осветить ее.

— Какая разница? Лампочка, она и есть лампочка, — мудро заметил голос из темноты. — Насколько ватт рассчитана, так и будет светить.

— Дурак!

— Не согласен.

— Не согласен, значит, баран упертый. Ты не знаешь, а я знаю, лампочка в комнате наматывает больше, чем на кухне, потому что площадь комнаты больше.

Ответа не последовало.

Темнота давит на человека, поэтому ученики разговаривали в полголоса. Готов на ощупь вышел в коридор, тихонько открыл дверь соседнего кабинета и на цыпочках вошел.

В классе ученики, в основном девушки, просили рассказать Кольцову о себе. Молодая аспирантка еще не привыкла ощущать себя взрослой среди школьников и, смеясь, отвечала на вопросы. В кромешной тьме присутствия Готова никто не заметил. Учитель сел на корточки, дабы свет фар проезжающих машин не обнаружил его.

— Ольга Семеновна, Вы замужем? — спросили ученицы.

— Нет пока, — веселым голосом ответила Кольцова.

— Собираетесь?

— Может быть, летом.

— А кто жених?

— Какие вы любопытные. Все вам расскажи.

— Расскажите! Интересно же! — загалдели девчонки.

— Не скажу. Секрет, — смеялась Кольцова.

Готов гуськом пробрался поближе к аспирантке. Он жадно вдыхал ноздрями ее запах. Упивался затейливой мелодией скрипа стула, на котором она сидела.

— Вы собираетесь диссертацию писать? — спросили ученики.

— Нет, наверно. Пока, по крайне мере…

— Почему?

— Сейчас это очень дорого стоит. За свой счет придется приглашать профессоров. В других членов комиссии деньги вкладывать. Много нюансов. Сейчас бесплатно ничего не делается. Даже диссертация не защищается. И потом, я еще не решила, нужно мне это или нет…

— А сколько денег надо для этого?

— Не знаю… Думаю, тысяч сто.

— Долларов?

— Нет, рублей. Но все равно, мне сейчас не потянуть… А-а-а-а!!! А-а-а-а!!! Ой-ой-ой!!! Что вы… А-а-а-а!!!