Он стоял возле огромного зеркального окна и любовался игрой солнечных лучей на огромном, никогда не виданном им в родной Австрии озере. Алые косые лучи низкого солнца отражались от бескрайней, чуть ли не морской глади Имандры. Гигантский водоём на Севере бескрайней Российской Империи. Неимоверной чистоты вода. Он выходил а лодке с местным лесничим и любовался на камни, которые толстым слоем лежали на дне под многометровым слоем воды. Зеленоватые лишайники, носящие забавное название «ягель», покрывающие древние седые горы. Стада тучных оленей, косящих на случайного человека с мольбертом влажными карими глазами. Танцы местных колдунов под большой плоский барабан. Низкие местные жители, одетые в богато украшенные вышивкой оленьи шкуры. Они, впрочем, имели вполне европейские черты лица, отличались добрым и незлобивым характером. А ещё — древние мегалиты и заколдованные лабиринты, выложенные камнями на берегу моря. Носящее странное название «Белое». Впрочем, когда вскипела вода под ураганным ветром, и его гладь стала седой от пены, художник понял почему… Затем был огромный порт на крайнем севере, с названием Романов-на Мурмане. Незамерзающая никогда бухта, почти полностью заполненная кораблями. Там он смог пообщаться с соотечественниками из Ростока, Данцига, Мемеля, Кенигсберга, из других портовых городов Германии. Их корабли пришли сюда, на русский Север, за тем, что составляет славу и богатство Великой Германии: рудой, удобрениями, минералами… Заводы Круппа и Симменса не могут уже обойтись без поставок никеля, хрома, марганца из России. Германские и австрийские бауэры с радостью вносят в землю апатитовые удобрения, достигая невиданных урожаев… Да, Второй Рейх богатеет не по дням, а по часам. Его заводы растут, их продукция раскупается мгновенно, но у Рейха есть слабое место — фабриканты и заводчики задыхаются от нехватки рабочих рук. Их требуется всё больше и больше… Художник вздохнул. Всё таки, Австрия должна войти в состав Германии. И Швейцария. Все государства германского языка должны составлять единое целое. Это деление только вредит великой нации, помогает её врагам ущемлять достоинство немцев. Сейчас у Рейха есть надёжный и верный друг — Российская Империя. Она помогает кайзеру во всём. Впрочем, и Вильгельм тоже делает всё для укрепления дружбы с Россией. Художник не забудет, как сбылась его мечта. Счастливый случай помог бедному юноше из Линца. Сам Николай Второй, русский Император, отметил дарование молодого австрийца и предложил ему место в академии. Дипломная работа Адольфа «Медный Всадник во время наводнения» была куплена за неслыханные деньги знаменитейшей в мире Галереей господина Третьякова. Он богат, знаменит, и счастлив. Может позволить себе путешествовать по всему миру в поисках вдохновения. Его картины раскупаются мгновенно. Спасибо великому Сурикову. Много труда вложил педагог в скромного стеснительного ученика, но результат превзошёл все ожидания. Он раздул тлеющую искру таланта. Пусть его не признают эти кубисты, имажинисты, и прочие… подобные. Которые не могут изобразить даже классическое яблоко на тарелке, но свою пачкотню гордо именуют «высоким искусством». Но это не искусство. Это — издевательство над живописью. Надругательство над классическими греческими и римскими традициями, обыкновенная профанация. Решено, он, русско-германский художник Адольф Гитлер посвятит свою жизнь двум целям — прославлению классической живописи, и объединению всех германских государств в одно. Его родная Австрия должна войти в состав Германии. А Германия должна стать единым целым с Россией…

Он вернулся в купе, осторожно, чтобы никого не разбудить. Его жена вскинула на него свои зелёные глаза, но он жестом успокоил её и осторожно опустился возле маленькой Герды. Ей всего три годика. Но когда девочка вырастет, она станет настоящей красавицей… От русской матери ей достались прямые черты тонкого носа, чеканный абрис губ. От папы — синие глаза. Может, дочь унаследует и его талант. Лувр просит написать серию осенних русских пейзажей. Наверное, стоит согласиться. Адольф Гитлер ласково коснулся тёмных волос спящей девочки и, вздохнув, пересел к жене, чуть привлёк к себе и коснулся уже заметного живота. Врачи обещали мальчика. И они с супругой решили назвать его в честь её отца — Петром. Отличное имя. Пётр, Петер — камень. Он будет твёрдым, как северный гранит, и если отец не успеет воплотить в жизнь свою мечту о единой Империи, то сын продолжит его дело… Супруга быстро уснула. Во сне её лицо стало совсем беззащитным, и он долго любовался её чеканными чертами русской северянки. Они познакомились на его первой выставке. Она, дочь купца из Архангельска, и он, художник из Линца… Их чувства вспыхнули жарким пламенем, и вскоре молодая пара обвенчалась в Казанском Соборе постройки великого Расстрелли. Затем родилась дочь… Почему то не спалось. Адольф тихо поднялся, вновь повязал галстук, но супруга тут же проснулась, не смотря на все его старания:

— Ты далеко, милый?

— Не волнуйся, дорогая. Дойду до ресторана, выпью кофе. Тебе что-нибудь принести?

— Если есть, то, пожалуйста, марципан.

— Хорошо. Я скоро…

… К сожалению, вагон-ресторан был уже закрыт, но официант всё таки пустил художника, предупредив, что ему придётся пить напиток в обществе. За столиком в углу сидел молодой человек в чёрной форме КГБ с чуть тронутым оспой лицом и неторопливо пил чай. Официант усадил художника напротив, извинился за неудобства и убыл за заказом. Офицер внимательно взглянул на австрийца, тот спокойно кивнул в ответ, ожидая кофе. Наконец напиток принесли, и можно было насладиться ароматом настоящего мокко…

— Прошу прощения за беспокойство… Вы — Адольф Гитлер? Художник?

— Да.

— О! Для меня честь сидеть с вами за одним столом. Позвольте представиться — поручик Сталин, Иосиф…

…Неожиданно друг для друга они проговорили почти до самого утра. Вначале разговор шёл об искусстве, затем, незаметно перешёл на политику. Собеседник каждому попался интересный, и время пролетело незаметно. Расставаясь, они обменялись адресами, пообещав переписываться…

…— Господин Скрябин, я много наслышан о ваших опытах с цветомузыкальными устройствами.

— Ваше Величество…

— У меня к вам предложение: не могли бы вы, скажем, установить ваши устройства в Зимнем Дворце? Дело в том, что скоро Рождество, и я бы хотел устроить здесь большой Бал для моего наследника.

При этих словах я ласково треплю Михаила по голове, взъерошивая его густые волосы. Парнишка просто млеет от счастья — не часто ему удаётся так быть рядом с отцом. Дела Империи требуют постоянного присутствия Императора то здесь, то там во всех концах необъятной Империи. Если бы не творения графа Цеппелина, то и не знаю, как бы я поспевал всюду. Только вчера я вернулся из Бодайбо, где, наконец, вышли на полную мощность новые золотые рудники, а уже завтра улетаю в Кенигсберг, где встречаюсь с Вилли. Нам необходимо обсудить ряд положений по созданию нового политического союза в противовес Антанте. До этого я мотался в Николаев, где торжественно спускали на воду первую авиаматку на Чёрном Море. На Балтике то эти суда уже давно входят в состав Объединённого Флота Открытого моря. Словом, весь в делах державных, без всякой иронии. Единственное, что тревожит, так это один вопрос — УСПЕЕМ ли мы. Успеем ли перевести всю нашу технику на новый принцип действия, и войдёт ли в строй каскад электростанций по Рейну и Волге. Заводы работают на полную мощность. В три смены. Круглосуточно и без выходных. Казна платит очень щедро. Благо, средств, как ни странно, хватает с избытком. Бюджет страны после введения системы гильдий вырос уже вчетверо. Раньше я сто миллионов франков считал очень хорошим бюджетом, а теперь рад четырёмстам. Так что… Гильдии процветают, народ — доволен. Страна — богатеет не по дням, а по часам. Рождаемость поднялась. Сельское хозяйство государства наши зерном, мясом, маслом завалили просто. И Средняя Азия тоже подтягиваться начала: Хорезмский и Бухарский эмираты стали хлопок поставлять. Как и в наше время — оружейный. Коротковолокнистый. Для изготовления пороха вещь просто незаменимая. Скоро придётся к ним геологов посылать. Мангышлак осваивать будем… И в Сиантанг тоже. Там всё таки ляпис-лазурь, кадмий, вольфрам, медь… Мои новоиспечённые японские подданные усиленно осваивают будущий Казахстан. Целина в действии. Вот уж кто умеет работать, так только они… Ой, опять меня понесло…