Запряженная лошадь, весело скакала вперед, тяня увесистую поклажу и успевая при этом поигрывать звонкими копытами. Зачарованные девушки, озирались по сторонам, разглядывая городские постройки, пестрый ландшафт и изумлялись его красочности и уюту. Ощущение неожиданного благодушия продолжало держать в растерянности уже сильно морально истерзанных пленниц. Елена ободряюще сжала ладонь Катерины, как её внимание привлекло неожиданно выросшее впереди строение. Огромный дом из черного камня ,пересекал конец улицы на добрые сотню метров. Его кое-где поросшие мхом холодные стены резко контрастировали с уютными деревянными домиками. Елена всмотрелась в тяжелые резные двери, украшенные мелкими ступенями и статуями, исполнявшими роль подпорок громоздкого навеса, но не нашла никаких вывесок или надписей. Ничего что указывало бы на принадлежность дома местной администрации или органам управления. Сам дом выглядел неприветливо и даже пугающе. Высокая треугольная крыша с множеством мелких башенок, большие черные окна с плотно задернутыми шторами, полное отсутствие света и выщербленные временем стены и карнизы. Казалось, что внутри этой громадины очень темно холодно и сыро. Елена даже передернула плечами, представив себя внутри этого дома. Единственное что смягчало неприятное впечатление от мрачных стен, это единственные на всю улицу фонари и оформленные кустики жасмина. Старик поторопил лошадь, и Елена испугалась, что он сейчас остановится и заставит их войти в этот дом, хотя, наверное, это было бы логичным завершением их поездки, но старик проехал мимо и направил лошадь в широкий проулок.

Лошади послушно свернули , ловко лавируя между колодцем и густо рассаженными кустами роз и проехав еще два жилых дома, наконец-то остановились возле непохожего на другие строения, здания. Просторный двухэтажный дом поражал своей открытостью, за счет огромных, на манер французских, окон и настежь открытых дверей, продуваемый легким порывистым ветром, отчего из них периодически вылетали белоснежные шелковые занавески. Его просторные веранды, огибали дом по всему периметру, утопая в зелени и экзотических розовых соцветиях, а низкая трапециевидная крыша была также покрыта красно-коричневой черепицей. Экипажи остановились возле красивого, сделанного полукругом крыльца, украшенного двумя скульптурами молоденьких скромниц и легким пологим навесом, стоящим на ажурных высоких колоннах. Возле крыльца стояли три молодые женщины, возрастом около 30-35 лет и с интересом разглядывали прибывшие повозки. Их похожие на древнеримские платья, сделанные из голубого плотного шелка, и подпоясанные плетенными золотыми ремешкам под грудь, развевались прохладным ветерком, а в глазах светился приветливый живой интерес. А еще женщины улыбались. Старик спрыгнул на землю и протягивая руку поочередно помог сойти всем новоприбывшим девушкам. В соседних повозках происходил тот же ритуал. Спустив последней настороженную Юльку, он подошел к « голубым» женщинам и стукнул себя три раза левой рукой по правой ключице, сопровождая каждый удар кивком головы:

– Да хранит вас всемогущий отец наш!

Женщины в ответ изящно вскинули руки, слегка присаживаясь в легком реверансе и хором ответили:

– Да оценит он преданность помыслов ваших!

Старик довольно кивнул и обратился к сбившимся в кучу пленницам, заметив краем глаза, что другие грумы отправились обратно в конюшню:

– Юные леди, – зазвучал низкий глубокий голос, – позвольте представить вам наших высокопочитаемых жен! Они любезно согласились помочь вам освоиться на новом месте и научить первым основам местного быта. – Старик указал рукой на первую женщину. – Это Амизи! – высокая среднего телосложения женщина присела в легком поклоне и приветливо улыбнулась девушкам, не сказав при этом ни слова. – Это Кия! – Вторая девушка также присела в поклоне, но в отличие от первой на ломанном русском произнесла. – Оч-чин при-а-т-на! – Старик ободряюще ей улыбнулся и обратился к третьей женщине. – А это Нэйн! – маленькая миловидная женщина особо старательно поклонилась и весело рассмеялась, отчего её раскосые глаза стали практически незаметными: – Добро пожаловать в наш родной город, – её голос звучал с легким едва заметным акцентом, что особенно не вязалось с её азиатской внешностью. – И я очень надеюсь,– она продолжала весело улыбаясь. – Что вам здесь понравиться, и вы сможете найти здесь долгожданный покой! – Женщина ненадолго задумалась, но тут же согласно кивнула головой и продолжила. – Проходите, пожалуйста, и ничего не бойтесь! Да хранит вас всемогущий отец наш!

Девушки недоверчиво загудели, топчась все на том же месте, и Нэйн заговорила снова:

– Проходите любезные гостьи! Вы нуждаетесь в хорошей ванне и отдыхе, а ваша одежда в смене или как минимум в починке.

Из толпы выступила зеленоглазая блондинка и с вызовом спросила, гордо вскинув упрямый подбородок: – Мы не против хорошей баньки и полноценного отдыха, но для начала может нам кто-нибудь объяснит, что вообще здесь происходит! Сначала нас крадут, потом держат почти три недели в тюрьме, а сейчас вы говорите про какой-то желанный отдых! Ответьте хотя бы кто вы и что вы с нами собираетесь делать?

Нэйн растерянно обратилась к старику: – Барути? – её взгляд выражал тревогу.

Старик устало вздохнул и подошел к женщине, ободряюще сжав её пальцы: – Юные леди! – он сделал небольшую паузу, и пожевав губами, продолжил, обращаясь к толпе пленниц. – Вы все узнаете! И очень скоро! Просто всему свое время! Я обещаю вам что, С ВАМИ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИТЬСЯ ПЛОХОГО, пока вы здесь, под нашей защитой. А еще я не хочу вас пугать, но все же после недавнего инцидента скажу. Эти высоко почтенные жены любезно согласились вам помочь и без их помощи, вам будет очень сложно, но если кто-нибудь из вас посмеет их обидеть, то будет очень жестоко наказан. Нэйн, Кия и Амизи! – старик еще раз поочередно взмахнул рукой. – Проявляйте уважение и почтение, как к своим старикам и тогда у вас все будет хорошо!

– А где остальные? – из толпы выкрикнула Катерина. – Мы летели сюда с матерью! Где она? Вы можете сказать?

Старик устало нахмурился: – Я все сказал, и те, кто сейчас не войдет внутрь, пойдет на корм диким животным. Второй раз повторять не буду!

Отчаянный крик Катерины заглушил топот рванувших с места ног, и она отчаявшись, замолчала. «Здесь каждый сам за себя!». Она обернулась, увидев протискивающуюся к ней Елену и вяло улыбнулась. «ПОЧТИ каждый сам за себя», поправилась она, и взявшись с сестрой за руки, поспешила внутрь просторного дома.

Девушки ворвались в дышащий прохладой холл и остановились, рассматривая просторное помещение. Это была роскошная гостиная. Открытые высокие окна и широкие двери, украшали тонкие белоснежные шторы, вышитые серебряной ниткой в виде смеющихся херувимов. Высокий потолок покрывала старинная лепнина, а мраморный пол сверкал чистотой. Женщины прошли вперед, приглашая девушек последовать их примеру и мило заулыбались, глядя на растерянные лица недавних пленниц. В гостиной стояла старинная французская мебель, эпохи Луи 15, придавая интерьеру шик достойный знатных особ. Дубовые диваны и кресла, оббитые кремовой тканью, окружали маленький кофейный столик, покрытый тонкой кружевной салфеткой. Дубовый дрессуар, покрытый искусной резьбой гордо нес печать вечности, бар, секретер, напольные механические часы, все дышало другой эпохой и величественной роскошью. А довершал картину, старинный двухметровый гобелен, с изображением трех, сидящих у огромного древа, кокеток.