С этим покончено. Прежде чем выйти принимать парад, генерал Мигер постоял во входном проеме палатки, глядя, как идет муштра под нескончаемым дождем. Люди держатся стойко. По соседству рота ставила новые палатки; одна из них, потяжелевшая от пропитавшей брезент воды, обрушилась на солдат, хлопотавших внутри. Они выбрались промокшие насквозь, смеясь над своим невезением. Боевой дух на высоте.

Скоро им предстоит испытать себя в бою. Генерал Шерман, командующий, прислал еженедельным пакетботом в Голуэй весточку, что они с генералом Робертом Э. Ли весьма скоро прибудут в Ирландию военным кораблем прямиком в Дублин. Шерман объяснит, что потребуется делать.

Мигер ясно помнил его слова, сказанные при встрече в военном министерстве в Вашингтоне несколько месяцев назад:

– Ты должен сколотить мне боеспособную армию, Фрэнсис, да такую, что пойдет за тобой повсюду. Если война придет, тебе выпадет сыграть важнейшую роль в обеспечении нашей победы. К тебе подключатся и американские войска, но и твои люди должны быть готовы сражаться. Ты понесешь потери, этого не избежать, но я хочу, чтобы перед вступлением в бой каждый воин в твоих рядах знал, что сражается за свободу Ирландии. Победа в бою будет означать независимость их родины во веки веков.

«Они готовы, – думал Мигер, кивая собственным мыслям, – они готовы».

Гроза отгремела, по небу стремительно неслись черные тучи. На юге проглянуло солнце, внезапно озарив пейзаж золотыми лучами. «Знамение, – встрепенулся Мигер. – Воистину добрый знак».

***

Гроза, хлеставшая Ирландию и пронесенная через Англию доминирующими западными ветрами, долетела до Английского канала. Пассажиры, покидавшие борт пакетбота из Кале, пригибали головы и придерживали шляпы, чтобы хоть как-то уберечься от ливня. И только крупный мужчина с длинными волосами и окладистой бородой, не обращая внимания на дождь, неспешно, флегматично шагал вдоль берега. Дойдя до паба, он помедлил, по слогам читая вывеску «Бочонок и подзорная труба», затем кивнул и толчком распахнул дверь.

Кое-кто из посетителей заведения искоса взглянул на него, но без особого интереса. Чужаки в порту – дело самое заурядное.

– Пиво, – сказал он трактирщику, когда тот подошел, чтобы обслужить его.

– Пинту? Полпинты?

– Болшой.

– Значит, пинту.

Иностранные моряки тут не в диковинку.

Трактирщик поставил бокал и выбрал несколько пенни из горсти мелочи, высыпанной пришельцем на стойку. Тот отпил сразу полбокала одним крупным глотком, громогласно рыгнул, со стуком поставил бокал на стойку и гортанно, с сильным акцентом произнес по-английски:

– Я искать лоцман.

– Ты пришел куда надо, старичок, – отозвался трактирщик, надраивая бокал до блеска. – До Тринити-хаус тут рукой подать. Все нужные тебе лоцманы там.

– Лоцманы тут?

– Мои лучшие клиенты. Вон за тем столиком у стены – все лоцманы до единого.

Не проронив больше ни слова, пришелец взял свой бокал и вразвалочку направился к указанному столу. Сидевшие за ним испуганно подняли головы, когда он подтянул стул и тяжело плюхнулся на него, спросив:

– Лоцманы?

– Не твое собачье дело, – огрызнулся Фред Суит, пивший с самого утра и успевший порядком набраться. Начал было вставать, но сидевший рядом потянул его на место, примирительно сказав:

– Попробуй по соседству. Тринити-хаус. Все, кто тебе нужен, там.

– Хочу лоцман имя Ларс Нильсен, – обернулся к нему пришелец. – Он мой, как это по-вашему… племянник.

– Клянусь святым Георгием, смахивает на то, что наш друг – родня старине Ларсу! А я-то всегда считал, что он чересчур убогий, чтобы иметь семью.

– Повел вчера угольный сухогруз в Лондон, – вставил другой выпивоха. – Смотря чего подцепил на обратную дорогу, может подоспеть уже с минуты на минуту.

– Ларс – он здесь? – переспросил великан.

Повторив то же самое много раз так и эдак, чужаку таки растолковали, что к чему.

– Я ждать, – отодвинувшись от стола, он вернулся к стойке, что не слишком огорчило лоцманов.

К вечеру горсть мелочи на стойке порядком убыла после множества пинт. Дядюшка Ларса пил неспешно, с толком и расстановкой, поднимая голову только для того, чтобы взглянуть на вошедшего, когда дверь с улицы отворялась. Уже смеркалось, когда в бар ввалился седобородый мужчина, гулко тюпая деревянным протезом по доскам пола. Сидевшие в пабе лоцманы встретили его нестройным хором приветствий.

– Принимай компанию, Ларс! – крикнул кто-то.

– Твое семейство хочет получить обратно деньжата, что ты украл, когда сбежал из Дании!

– Он такая же образина, как ты, вы наверняка родственники!

Громко, неистово обложив всех в три этажа, Ларс заковылял к стойке. Бородатый обернулся, чтобы взглянуть на него.

– Чего пялишься? – рявкнул на него.

– Jeg er deres onkel, Lars , – невозмутимо отозвался тот.

– Не видал тебя ни разу в жизни, – заорал Ларс по-датски, смерив собеседника взглядом с головы до ног. – И говоришь, как уроженец Kobenhavn , а не Jylland . Вся моя родня – Jysk .

– Я хочу потолковать с тобой, Ларс. О деньгах. О куче денег, которые могут быть твоими.

– Ты кто таков? – подозрительно осведомился Ларс. – Откуда меня знаешь?

– Я знаю о тебе. Ты датский моряк, прослуживший тут лоцманом десять лет. Это верно?

– Ja , – пробормотал Ларс, окидывая взглядом помещение, но никто не обращал на них ни малейшего внимания, потому что говорили они по-датски.

– Добро. Теперь я куплю тебе пива и мы snakke , как старые друзья. Куча денег, Ларс, а заодно и возвращение в Аарус.

После этого они толковали вполголоса, сблизив головы над липким от пролитого пива столом.

Что бы там ни было сказано, но это так обрадовало Ларса, что его губы растянула столь непривычная для них улыбка. Собеседники заказали ужин – массу котлет с хлебом – и умяли их без остатка.

Покончив с едой, они удалились вдвоем.

Назавтра Ларс Нильсен не явился на дежурство в Тринити-хаус. Потом разнесся слух, будто он сказал хозяину паба, что получил наследство и возвращается в Данию.

О его исчезновении никто ни капельки не пожалел.

Поодиночке и парами большие корабли шли из Америки в Ирландию, конвоируемые всю дорогу броненосцами Соединенных Штатов. Многочисленные транспорты очень разнились по классу; попадались даже деревянные парусники, оборудованные паровыми двигателями. У некоторых из этих переделанных судов бункеры вместительностью не отличались, так что все конвои делали остановки в Сент-Джонсе, на Ньюфаундленде. Теперь в тамошнем порту не осталось ни одного британского корабля; американцев же местные жители встречали очень гостеприимно.