href="ch2-318.xhtml#id406" class="a">[318]. Три года спустя появился Boeing 314 Clipper, дальнемагистральный самолет с впечатляющей дальностью полета 5633 километра — этого все еще недостаточно для пересечения Тихого океана, но более чем достаточно, чтобы долететь из Сан-Франциско до Гонолулу, а затем через Мидуэй, Уэйк, Гуам и Манилу добраться до Азии.

Clipper обеспечивал комфортные условия для своих 74 пассажиров — в том числе отдельные каюты и столовую, туалетные комнаты и кресла, раскладывающиеся в кушетки, — но шум и вибрацию от поршневых двигателей устранить было невозможно, а максимальная крейсерская высота полета (5,9 километра) была еще слишком низкой и проходила через самые турбулентные слои атмосферы. Перелет от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса с тремя промежуточными посадками занимал 15,5 часа, первый перелет из Лондона в Сингапур в 1934 г. занял восемь дней и потребовал 22 посадки, в том числе в Афинах, Каире, Багдаде, Басре, Шардже, Джодхпуре, Калькутте и Рангуне[319]. Тем не менее это было гораздо быстрее 30-дневного путешествия на корабле из Саутгемптона через Суэцкий канал.

Радиосвязь была жизненно важна для улучшения навигации на море и в воздушном пространстве, и в массовом распространении текущей информации она значительно превосходила телеграф. Первым делом радиосвязь была внедрена на трансатлантических океанских лайнерах. Благодаря сигналу бедствия с «Титаника» — «CQD Titanic 41.44 N 50.24 W», отправленного 15 апреля 1912 г. в 12:15 — 700 человек в шлюпках были спасены пароходом «Карпатия»[320]. Радионавигация получила дальнейшее развитие в 1930-х гг. с появлением радиомаяков: самолеты, держащие курс на аэропорт, принимали непрерывный звуковой сигнал; при отклонении от курса пилот слышал букву N азбуки Морзе (—), если отклонялся влево, или букву A (—), если отклонялся вправо[321].

Беспроводная связь не требовала дорогостоящих подводных кабелей, могла обеспечить широкое покрытие и универсальный доступ (подключиться к ней могли все обладатели простого приемника). Неудивительно, что радиоприемники быстро завоевали популярность: через 10 лет после их появления на рынке они уже имелись у 60 % американских семей — скорость их распространения была примерно такой же, как у черно-белых телевизоров (тоже изобретенных в 1920-х гг.) после Второй мировой войны, и больше, чем у сменивших их цветных телевизоров в начале 1960-х гг.[322].

Судовые дизели и поршневые авиационные двигатели оставались технической основой глобализации на протяжении двух десятилетий между двумя мировыми войнами, и их массовое применение внесло решающий вклад в исход Второй мировой войны. К моменту окончания боевых действий в США произвели почти 296 000 самолетов, в Германии — 112 000, а в Японии 68 000[323]. В 1945 г. Соединенные Штаты стали ведущей мировой державой, а экономика Западной Европы быстро восстанавливалась. С помощью инвестиций из США (так называемый план Маршалла, или «Программа восстановления Европы», 1948 г.) во всех странах региона в 1949 г. уровень промышленного производства превысил довоенный (1934–1938), а восстановление Японии ускорилось во время корейской войны, когда США и их союзники использовали ее промышленность[324].

Таким образом, были созданы условия для беспрецедентного роста и интеграции, а также расширения общественных и культурных связей. Исключение составляли коммунистические экономики, возглавляемые СССР и Китаем: несмотря на публикуемые цифры быстрого роста, они остались в высокой степени экономически самостоятельными, а их международная торговля ограничивалась преимущественно своим блоком (кроме того, граждан не выпускали за границу).

Большие дизельные двигатели, турбины, контейнеры и микросхемы

Эта явная и интенсивная, но далеко не универсальная волна глобализации, начавшаяся в 1950-х гг. — она закончилась в 1973–1974 гг. после двухэтапного повышения ОПЕК цен на нефть, и за ней последовали 15 лет относительного застоя, — была обусловлена сочетанием четырех главных технических достижений. Это быстрое внедрение гораздо более мощных и эффективных дизельных двигателей, появление (и еще более быстрое распространение) нового первичного двигателя, газотурбинного реактивного, усовершенствование конструкции судов для трансконтинентальных перевозок (огромные сухогрузы для перевозки наливных и насыпных грузов, а также контейнеры для других товаров) и качественный скачок в вычислительных и информационных технологиях.

Эти усовершенствования начались с появления первых электронных компьютеров — на основе ненадежных и громоздких электронных ламп, непосредственно после мировой войны — и резко ускорились после того, как были запатентованы (1947–1949 гг.) и стали серийно выпускаться (с 1954 г.) первые транзисторы, которые остаются основой современной твердотельной электроники. Следующим шагом (конец 1950-х — начало 1960-х гг.) стало увеличение количества транзисторов на кристалле для создания интегральных схем, и в 1971 г. компания Intel выпустила первый в мире микропроцессор серии 4004. Он содержал 2300 транзисторов и представлял собой центральный процессор общего назначения, способный реализовывать самые разные программы.

Несмотря на все заявления о революционной природе технических возможностей, появившихся в начале XXI в. (прежде всего искусственного интеллекта и синтетической биологии), наш мир по-прежнему опирается на жизненно важные достижения периода до 1973 г. Более того, у нас нет быстро реализуемых альтернатив, способных решать те же задачи в тех же масштабах. И поэтому мы еще несколько десятилетий будем зависеть от технологий прошлого — гигантских судовых дизелей, контейнеровозов, широкофюзеляжных самолетов и микропроцессоров. Именно поэтому стоит поговорить о них подробнее.

Рост глобальной экономики в период с 1950 по 1973 г. лучше всего иллюстрируется увеличением производства четырех материальных столпов современной цивилизации (более подробно о них см. главу 3) и увеличением потребности в энергии (см. главу 1)[325]. Производство стали выросло почти в 4 раза (с 190 до 698 мегатонн в год), цемента — почти в 6 раз (с 133 до 770 мегатонн), синтез аммиака — почти в 8 раз (с менее 5 до 37 мегатонн азота), а производство пластика — в 26 с лишним раз (с менее 2 до 45 мегатонн). Выработка первичной энергии почти утроилась, а потребление сырой нефти увеличилось почти в 6 раз, и мир стал все больше зависеть от ближневосточной нефти. Совершенно очевидно, что техника сыграла огромную роль в обеспечении массовых перевозок в глобальной экономике: без дизельных двигателей и международных перевозок с помощью сухогрузов и танкеров — от зерна до сырой нефти — невозможно было бы обеспечить и малой доли современных поставок товаров.

После Второй мировой войны резко увеличилась грузоподъемность сначала нефтеналивных танкеров, поскольку быстрый экономический рост Западной Европы и Японии совпал с открытием новых гигантских месторождений нефти на Ближнем Востоке (крупнейшее в мире месторождение Гавар в Саудовской Аравии было открыто в 1948 г., а его разработка началась в 1951 г.), и экспорт этого дешевого топлива (до 1971 г. оно стоило меньше 2 долларов за баррель) требовал судов с большим водоизмещением. До 1950-х гг. полная грузоподъемность типичного танкера составляла 16 000 тонн (преимущественно груз, а также топливо,