Кивнула. Потому что все силы на это признание потратила, а Парфенов не оценил. На колено мне что ли встать надо было?

Надула губки и именно в этот момент Паша меня и поцеловал. Обиженную, красную и очень возбужденную.

Это было так неожиданно и так долгожданно. Надо было с ним идти на выпускной, он дарил мне конфетки, незримо оберегал, даже слух грязный распустил, чтобы отогнать других парней. А я… О, господи, моё проклятье!

— Паш! — я попыталась отстранится, но Парфенов продолжал целовать меня, толкал к кровати, и уже руку под кофту запустил.

— М? — прозвучало очень неохотно.

— Надо поговорить!

— Давай потом, Олега догоним сначала, а? Он, конечно, вырвался вперёд, но у меня тоже секса давно не было, так что первый круг проскочим очень быстро.

— Вот о финише я и хотела поговорить!

Я так осторожно подбирала слова, чтобы признаться Паше в том, что я стала причиной его несостоявшейся личной жизни, а когда выложила все про свой приворот, он сначала какое-то время смотрел на меня как на сумасшедшую, а потом спросил:

— Вот это все ты сейчас на полном серьёзе?

— Ты думаешь, я шутки шучу с тобой? Сначала ты начал плакать во время оргазма, а потом я случайно тебя призвала в Москву и приворожила саму себя!

Что было дальше надолго впишется в мой гримуар записками на полях. Никакого секса у нас не случилось тем днем, Парфенов так ржал, что секс сорвался ещё и у перепуганного Олега с его любовницей. Было очень много красных стыдливых лиц, и только Паша чувствовал себя замечательно, утирал слёзы, пытался объяснить мне что-то, а потом его снова крючило от смеха.

Успокоился он только тогда, когда мы остались вдвоем. Он сделал мне чай, и пока все остывало усадил себе на колени и рассказал. Не было никакого проклятья. Он просто подыграл мне, потому что был безответно влюблён, а я глупая такая считала его своим врагом. Кладбищенские цветы он не подкидывал, а просто выгородил Марину.

Охренеть! Марина? Как я сама не догадалась, это же я рассказывала ей про страшную силу кладбищенской земли.

— А как быть с призывом и приворотом? Вот я вклеиваю твою фотку, и ты тут как тут. И я в тебя влюбляюсь сходу.

На это у Паши тоже нашелся ответ. Он попросил меня открыть мою рабочую почту.

Едва я увидела письмо от Терехова, как почувствовала себя ещё большей идиоткой. Он меня почти за неделю предупредил о приезде Парфенова. Вот почему все это время его фамилия у меня крутилась в голове, но я так устала в последние дни, что напрочь забыла об этом и не связала оба события.

— Погоди, а влюблённость как же?

Он улыбнулся шкодливой улыбкой:

— Никакой магии, только моё врожденное очарование, Алина.

* * *

Мы переехали в мою бывшую однушку. Паша клятвенно пообещал хозяину, что будет следить за кранами и своей чудаковатой невестой. Да, именно так он меня всем и представлял, чем заставлял краснеть и инстинктивно ждать подвоха от вселенной.

Свой гримуар я брала в руки все реже. Мудрость, которой я напиталась от бабушки за эти годы, помогла мне жить дальше, хотя было немного грустно принять тот факт, что никакая я не ведьма.

У Марины все было замечательно, судя по ее соцсетям и многочисленным фотографиям дочки. Я так и не решилась позвонить ей первой, да и она не спешила. Может оно и к лучшему? Мне было бы тяжко смотреть на них с Димой, зная, что он мерзкий изменщик, а она та самая школьная задира.

Но это все в прошлом, а впереди у меня новая идеальная жизнь, с идеальном работой и идеальным парнем.

Ах. Забыла сказать. Пашу я все-таки подсидела. Он накосячил с договором, и его понизили до персонального ассистента, одной не-ведьмы. Неплохо. Будет с детьми сидеть, пока я зарабатываю деньги за своим шикарным столом в кресле начальника.

Конец