посылом, будто они уже много лет вместе ездили отдыхать на дачу летом. Из чего легко строился вывод — Кузьмин здесь явно не новичок, как предполагалось.

Тем временем мужчина недовольно поджал губы, чуть наклонил голову в немом ожидании и уставился на меня. Даже через очки я ощущала его полный ненависти прожигающий до костей взгляд.

Вместо ответа пожала плечами и невинно улыбнулась.

Он сам ввязался в эту игру. Не стоило. Можно было просто скривиться, как всегда, и признать меня сумасшедшей. Ничего необычного и удивительного. Стандартное поведение босса.

— Мы не отмечали, — процедил сквозь зубы Люцик, натянув при этом самую нелепую улыбку, больше похожую на оскал.

Одна из девочек, помогающих с организацией гонок, прокричала время до старта.

Две минуты.

Но парни не унимались. Они один за другим принялись засыпать Кузьмина вопросами, подкалывали, некто с очень длинным языком даже спросил, не ревнует ли он меня к Вовке, с которым мы встречались без году неделю.

С каждым замечанием и уточнением пальцы генерального впивались в мой бок с такой силой, что приходилось кусать губу, чтоб не взвыть от боли. Стоило немного потерпеть.

— Одна минута, — напомнила девушка, и я с немой мольбой во взгляде уставилась на Никиту Алексеевича. А тот словно не понимал намёков и, застыв в одной позе, торчал рядом.

— Вы участвуете? — едва слышно прошептала и настороженно оглянулась. Сейчас мы были под пристальным вниманием участников клуба, опозориться совсем не хотелось.

Босс отрицательно мотнул головой и промурчал:

— Буду ждать тебя на трибунах, любимая.

Последнее слово он особенно выделил, выплюнул едко, скривился и быстро пошёл в сторону недоумевающего Семёна. Даже тон Люцифера мог поведать о многом — он не намеревался играть в кошки-мышки и уже настроился на серьёзный разговор. То есть сбегать не рекомендуется. Времени на обдумывание сложившейся ситуации не осталось, поэтому я натянула балаклаву и шлем, налезла на мотоцикл, завела своего железного друга и приготовилась.

Сосредоточилась, оглянулась в поисках профессионалов на стартовых позициях и удовлетворённо отметила: участвовали только старички, ни одного незнакомого лица или мотоцикла. Образовался шанс на выигрыш, чего мне несказанно хотелось — за первое место можно было получить небольшое финансовое поощрение. И, самое главное, лицезреть перекошенного от недовольства Люцифера.

Стартерша с умопомрачительно длинными ногами пересекла трек, обвела взглядом первый ряд гонщиков и величественно взмахнула “шахматным” полотном.

Рёв двигателей мотоциклов шквалом обрушился на весь стадион, и я без промедления помчалась. Хотелось бы думать, что к победе, но впереди маячили четыре мужские фигуры на байках. Количество кругов ограничивалось всего десятью, поэтому я без промедления попыталась обогнать всех и выжать из своего железного коня максимум.

С первыми двумя проблем не возникло — Вовка и ещё один парень успешно остались позади, зато Ваня не желал сдавать позицию. На повороте он прижимал меня к краю, когда я пыталась обойти его, и мне приходилось тормозить. Получить первое место через гору травм и переломов я не стремилась.

Круг за кругом мы шли нос к носу. Сердце бешено колотилось, но я старалась не думать о том, что где-то на трибунах ожидает злой до чёртиков босс. В теории он мог бы опешить или даже смягчиться после выигрыша. К сожалению, это оказалось невозможным. Первый гонщик уже ушёл далеко на полкруга вперёд — только после заезда я поняла, что ошиблась, ведь мотоцикл старого знакомого выкупил новичок, который лихо ездил и всюду занимал первые места. Такому не жаль проигрывать.

Уже на последней петле Ваня прижался к внутреннему радиусу, а я успела проскочить по внешнему и выжала из своего мотоцикла все его лошадиные силы, заняв тем самым почётное второе место.

Пытаясь найти спокойное местечко сбоку, чтоб не пробираться сквозь людей и при этом поговорить с боссом, отъехала так далеко от основной компании, что со стороны могло показаться, будто я бука какая-то. На самом деле мне не хотелось выносить сор из избы и показывать проблемы на публике. А они назревали — эти самые проблемы. Потому что Люцифер уже намекнул.

К сожалению, основная беда состояла не в том, что мне вдруг пришло в голову назвать его мужем. Нет. Он очень разозлился на то, что я спокойно говорю и даже участвую в заездах. Разве это поддавалась разумному объяснению? Сказать: я просто притворялась всю неделю было нельзя, только не ему. И сбегать тоже.

Сама себя я загнала в ловушку. И совершенно не понимала, как выпутаться.

Пока приводила мысли в порядок и пыталась выдумать мало-мальски годное оправдание, хмурый Никита Алексеевич образовался рядом со сложенными на груди руками и поджатыми губами. Он молчал минуту, я тоже не пыталась первая начать разговор. К тому же это именно Кузьмин — инициатор.

— Ожидаю увидеть вас в понедельник в офисе, — проскрипел мужчина и сухо добавил. — Абсолютно здоровой.

Развернулся и быстрым шагом направился к толпе людей.

Неужели это всё? Банальное предупреждение? Скрытая угроза? Что это вообще было?

Фыркнула, отогнала ненужные мысли и поехала домой, хотя ребята махали руками и зазывала отметить с ними. Обычно после окончания всех заездов они устраивали небольшие вечеринки и вовсю веселились. Моё же настроение мгновенно улетучилось. Не будь на автодроме начальника, я бы осталась. Но он чудесным образом оказался здесь.

Уже сидя на диване перед ноутбуком с целым тазиком поп-корна, выискивала плюсы и минусы работы в “Конструкторе”. Конечно, отвратительное настроение генерального немного ослабло, а в последние четыре дня и вовсе трансформировалось в нечто похожее на заботу. Однако после всех косяков оставаться точно было не вариант.

Все выходные провела дома в одиночестве и старалась придумать хоть один повод разойтись с Кузьминым мирно. Все те “мелочи”, что он терпел с моей стороны, казалось, совсем не доставляли ему неудобств. Мужчина будто адаптировался к странному поведению своего помощника и был готов к любым новым выкрутасам. Зато я не могла придумать хорошего повода быть уволенной.

Подруги мои странные планы отвергали и советовали успокоиться, выпить горячего шоколада, посмотреть романтическую комедию и выкинуть из головы Люцика. Мол, так было нужно.

Уже в воскресенье вечером, когда лежала в кровати и пялилась в потолок, вдруг осознала, что не готова трепать нервы нам обоим.

Подруги правы. Даже Ирка. Стоило избавиться от тупой привязанности к мужчине с чудесными разноцветными глазами, а первым шагом к этому стало бы увольнение. Обычное человеческое увольнение. С написанным заявлением и совсем без соглашения. Плевать на деньги. Они не стоили разбитого сердца.

Я должна была поступить правильно и уйти.