ни представились. Со мной сначала советуйся. И не удивляйся ничему: думаю, что у нас впереди всякие нововведения в организации службы и работ ожидаются. А, конкретно, Ваня, мне очень здорово подумать сейчас надо.

– Понял, товарищ капитан-лейтенант!

– Значит, у тебя поверка по койкам произведена? Замечаний нет?

– Так точно! Разрешите идти?

Сергей кивнул.

«Вот ты и один, орелик! И ничего-то у тебя за душой нет. Козырька завалящего из рукава, и того не вытащить. А петушился-то! Ай, Моська… Все твои сыщицкие потуги не имеют ни малейшего смысла. Да это и естественно: планируя такую операцию, предусмотрели, конечно, противодействие если не государственного масштаба, то уж точно, со стороны силовых ведомств. А не сраного «героя-одиночки»!

Вон, по телевизору снова передавали о дебатах по поводу разрешения захоронения на территории России радиоактивных и токсичных отходов других государств. За бешеные бабки, между прочим. Но, судя по настроению аудитории, не разрешат. А эти уже хоронят! Стоп! Рано сдаваться. А то запричитал: того нет, этого нет… Вон они, факты, за стенкой! Полтыщи ТВЭЛов! Куда уж весомее.

А глубокое личное оскорбление? Действием по голове?! Хрен вам, господа, а не безопасный секс, – как говорил один октябренок, дырявя родительские презервативы. У меня еще полтора суток сроку на берегу в Ханте, а потом целый переход морем. Там, кстати, наши шансы во многом уравниваются. Волной за борт любого может смыть… Думай, голова, думай! Никакие усилия впустую не пропадут».

Позволив так самому себя обнадежить и уговорить, Сергей направился в кают-компанию.

Там все развивалось строго по сценарию. Генка громогласно требовал продолжения банкета, Эвелина сидела за Лехиным столиком и о чем-то оживленно щебетала. Шило текло рекой, и господа офицеры всех национальностей, вероисповеданий и ведомственных принадлежностей отрывались и колбасились по полной программе. На Серегино отсутствие, как и на возвращение, никто, казалось, не обратил внимания.

«А вот врете, соратнички! Уж человека три, несмотря на количество выпитого, точно всё зафиксировали», – подумал Редин.

Глава 9

На дневной катер, который отходил из Ханта-губы в обед через заливчик до поселка, всегда собиралось много народа. Матросы с бербазы за получением чего-либо на складах, в поликлинику или госпиталь, на почту и переговорный пункт; офицеры и мичманы по служебным делам и просто те, кому под разными предлогами удалось «слинять» со службы раньше положенного срока.

Время от времени местное начальство устраивало облавы, выставляя у трапа дежурного офицера, который должен был проверять у отбывающих разрешительные документы; увольнительные записки, командировочные предписания и т. п. Но, если рядом не было самого этого начальства, дежурный уподоблялся одному известному швейцару, который у всех спрашивал пропуск, а если не показывали, то пропускал и так. Все было логично, ведь в следующий раз этот самый дежурный мог оказаться в роли «линяющего».

Сегодня все было спокойно. Катер набился под завязку, даже на палубе приходилось стоять вплотную друг к другу. Но весь маршрут занимал не более двадцати минут, поэтому никто не жаловался, а сосредоточенно всматривались в быстро приближающиеся береговые причалы, пытаясь еще издали разглядеть автобус, который доставит их в поселок, и рассчитать, успеют ли они на него или же придется минут тридцать-сорок ждать следующего.

Сергей поехал закупить кофе и сигареты: в маленькой лавчонке на ПКЗ в Ханте вместо того и другого продавалось откровенное дерьмо. О второй, главной цели вояжа, кроме Сергея не знал никто. А его мысли были заняты сейчас решением вполне конкретного вопроса: как, не вызывая подозрений, избавиться от своих вынужденных попутчиков, уже стоящих рядом плечом к плечу и, похоже, в дальнейшем не собирающихся с Сергеем расставаться вовсе.

Прямо какое-то выездное заседание вчерашнего банкета: помощник Вовочка, Павел или Стас, Редин и сейчас их не различал, мичман-радист и какой-то «сверчок» из рулевых, да один из двух спецов по дизелям. У каждого, конечно, жизненная необходимость в этой поездке, ведь завтра на рассвете выход в море. Вот только у кого-то из них, а возможно, и не у одного, тоже есть вторая главная цель. Эта цель – он, Сергей. Не могут его выпускать из поля зрения. Придется отделываться не просто от назойливого спутника, которого можно и послать, а от вполне квалифицированной слежки. Бегать и прятаться как-то несолидно.

Тут Сергей вспомнил, что совсем рядом с Домом офицеров, который и был его конечной тайной целью, в полуподвальном помещении пятиэтажного дома располагался вещевой склад. Там было множество используемых и необитаемых помещений с целой сетью коридорчиков и переходов между ними. В один из своих первых визитов сюда за обмундированием Сергей блуждал по этим катакомбам минут двадцать, пока какая-то добрая душа не вывела его к требуемому складу. Самое главное, что, помимо двух входов с разных сторон здания, из одной подсобки вела дверь на выход в торце дома, которая закрывалась изнутри на обычный засов. Редин сам в нее тыкался в тот раз. Если снаружи не навесили замок… «Ну, это можно и заранее рассмотреть, пока по магазинам брожу, – подумал Сергей, – и время еще раз поточнее рассчитаю». Это было важно, так как в ДОФ он собирался попасть ко вполне определенному часу.

С катера сходили всей толпой, так же усаживались в автобус. Судя по разговорам, кроме Сергея в этом городке побывал только один специалист по дизелям: вызывали как-то для ремонта. Гид-экскурсовод в таких закрытых военных городках на побережье и не нужен. Сойдя с автобуса, они сразу оказались на центральной площади, то есть там, где главные магазины, Дом офицеров и, как правило, почта. Некоторые особенности Сергей объяснил интересующимся за пять минут тут же на пальцах, лишь изредка указывая в ту или иную сторону. Вопросов больше не было. На умышленно оброненную Сергеем фразу о том, что ему еще за вещами на склад заскочить надо, никто из присутствующих не прореагировал.

Все тихо расползлись по ближайшим магазинам.

Несколько лет назад Редина откомандировали на судоремонтный завод в Северодвинск, где надо было принять от сдаточной комиссии одну из подводных лодок после среднего двухгодичного ремонта. За такой срок личный состав экипажа меняется практически полностью. Приходят матросы, никогда не видавшие моря. Офицерский и мичманский состав обновляется на две трети. Мало помогает и двухмесячная подготовка в учебном центре подводников в Эстонии или под Москвой. А этому, не сказать даже, экипажу, сразу после приемки корабля на своем атомном стратегическом гиганте надо идти в автономку.

Вот в таких случаях из других плавающих экипажей подбирали десяток-полтора наиболее подготовленных офицеров и мичманов, на которых ложилась задача обучения, отработки и