Формально вьетнамцы одержали победу, разгромили крупные отряды и прижали партизан к таиландской границе. Однако, эта победа далась им ценой огромных потерь. Общие потери вьетнамской армии убитыми и ранеными с начала 1978 года достигли уже 85 тысяч человек, потери в танках исчислялись сотнями, автомобилей – тысячами. От постоянных нападений и засад красных кмеров, вьетнамские войска ежедневно несли потери в десятки и сотни солдат. С мая по середину августа 1979 года, в течение сезона дождей, вьетнамцы потеряли по всей Кампучии около 10 тысяч человек убитыми246. В этом же месяце пришлось перебрасывать свежие силы в провинции Ратанакири и Стынгтраенг на севере, в провинции Баттамбанг и Сиемреап на западе.

Война нанесла сильный удар по моральному духу вьетнамских солдат. Первоначальный освободительный энтузиазм сменился на депрессию и уныние. В мае 1979 года во время боев в провинции Сиемреап целый батальон отказался идти в бой247. Среди вьетнамских войск стало распространяться дезертирство. Но хуже того, стали портиться отношения с союзными кхмерскими войсками Хенг Самрина. В июне 1979 года между ними в провинции Кратьех произошла вооруженная стычка. Вьетнамцы схватили и казнили некоторое количество хенгсамриновских солдат, а 200 человек тут же перебежали на сторону красных кхмеров. В итоге этой стычки между союзниками, красные кхмеры захватили шеть городов в северо-восточной части провинции248. Портились отношения и с местным населением, которое взирало на вьетнамцев как на оккупантов и захватчиков.

В общем, уже летом 1979 года вьетнамцы оказались перед фактом: их ближайшее будущее – это ожесточенная и кровопролитная борьба против партизан.

Обвинение в геноциде: какие доказательства?

В свете этих военных событий становится гораздо более понятной подоплека знаменитого трибунала против «клики Пол Пота и Иенг Сари» в Пномпене в августе 1979 года. Требовалось легитимизировать и войну в Кампучии, и посаженное вьетнамскими войсками правительство Хенг Самрина., так, чтобы все это выглядело более или менее пристойно в глазах мировой общественности. С этой точки зрения трибунал с обвинением Пол Пота в геноциде выглядел лучше всего. Мол, Вьетнам и Советский Союз не являются оккупантами, а являются освободителями Кампучии от тиранического режима, осуществлявшего геноцид собствененого народа.

15 июля 1979 года по указу Народно-революционного совета Кампучии был создан специальный трибунал для проведения расследования и проведения судебного процесса. Обвинительное заключение было составлено 30 июля 1979 года, а процесс состоялся 15-18 августа 1979 года и завершился приговором, не подлежащим обжалованию.

В этом трибунале поражает исключительная скороспелость следствия, которое заняло всего 15 дней, а также небольшое количество свидетелей и вещественных доказательств. По данным В.В. Шубина, который был на процессе представителем советских юристов, на стадии следствия было допрошено 100 свидетелей, а на процессе из них выступил 21 человек249. Для того, чтобы засвидетельствовать расправу над 3 млн. человек, как утверждало обвинение, этого было очень мало. Однако, Шубин весьма откровенно пишет, словно отвечая на вопрос о немногочисленности свидетелей: «Однако, совершенно очевидно, что в этом не было необходимости, поскольку дпрощенные и в стадии расследования дел, и в заседании трибунала, свидетели и потерпевшие дали исчерпывающую характеристику преступления геноцида»250.

Однако, если рассмотреть опубликованные показания, то нетрудно заметить в них интересные нестыковки с версией обвинения. Например, несмотря на обвинения в том, что полпотовцы уничтожали всех интеллигентных и образованных людей, показания в книге В.В. Шубина начинаются с показаний инженера Унг Печа (при Лон Ноле работал в Министерстве общественных работ Кхмерской Республики, то есть был типичным контрреволюционером), который рассказывал о работе в порту Кампонгсаом, где ему поручали изготовлять инструменты, ремонтировать машины на рыбном заводе, изготовлять механизмы для разгрузки судов, а также учить детей от 10 до 16 лет рабочим специальностям. Потом, попав в тюрьму Туолсленг, он стал там вскоре работать в мастерской, где ремонтировал электродвигатели и радиооборудование. Из его рассказа видно, что полпотовцы отчаянно, всеми доступными средствами, пытались восстанавливать хозяйство и его техническое оснащение. Несмотря на контрреволюционную биографию, Унг Печа не убили, и вьетнамские войска он встретил свободным.

Другой рассказ девушки Нуол Тхок, портнихи, которая в 1971 году добровольно вступила в отряды красных кхмеров и занималась мобилизацией в провинции Сиемреап. Была бригадиром ударной женской бригады. Попала в тюрьму в июне 1977 года за повторный отказ от брака, хотя в тюрьме была бригадиром огородников. Она описывает, что рядом с тюрьмой было четыре или пять рвов, из которых виднелись человеческие кости. «Много раз нас заставляли откапывать человеческие кости, измельчать их в моче и делать из этого удобрения для полей»251. Человеческие кости, брошенные в беспорядке, потом не раз возникали как доказательство геноцида. Однако, эти люди явно не были жертвами полпотовцев, поскольку трупы истлевают в земле до потери анатомической связи примерно за 4-5 лет, то есть люди, захороненные в этих рвах погибли в 1973-1974 годах, и это вполне могли быть погибшие в плену лонноловские солдаты.

Далее, показания Хен Нема, бывшего с 1978 года заместителем начальника общины Тук Тхла в провинции Прейвенг, который рассказывал о том, что составил список, насчитывавший 6000 человек, которые потом были убиты. Причем, в этом списке был его ребенок. Он говорит: «Я должен был составлять их каждую неделю, якобы для того, чтобы определить точное число людей, нуждающихся в продовольствии и одежде»252. Потом он рассказывает, что собирал жителей деревни для «высылки» в провинцию Пурсат, где тоже составлял списки. Эти показания явно недостоверные, из них выброшен тот важнейший факт, что провинция Прейвенг в 1978 году находилась в зоне боевых действий и была частично занята вьетнамскими войсками. Так что списки действительно могли составляться для снабжения и для эвакуации населения из провинции подальше от зоны боевых действий. К тому же, Хен Нен, зная о том, что списки якобы были для уничтожения, вряд ли бы включил в них своего ребенка, тем более, что он при Лон Ноле был земледельцем и входил, таким образом, в категорию населения, которым полпотовцы больше всего доверяли.

Показания Сао Суна, бойца красных кхмеров, выходца из провинции Свайриенг, арестованного в провинци Кандаль и доставленного в Пномпень, где его и опознали. Он был агентом безопасности округа Свайтайеан провинции Свайриенг и лично участвовал в казнях, которые, судя по всему, проводились до апреля 1978 года (он упоминает Прак Самбо, начальника отдела безопасности округа, который был арестован в апреле 1978 года). Казни проходили в концентрационном лагере,