Пловцы рассмеялись, загорелые лица были почти скрыты за мордами лошадей.

— Мы крепкие ребята! — ответил один пловец.

Сано слушал вполуха. Он все косил глазом в сторону удаляющегося берега. Ощущение опасности нарастало.

* * *

Наблюдатель, стоя за сосной, смотрел на реку. Паром увозил Сано Исиро на противоположный берег. Ёрики непрерывно оглядывается. Явно понимает, что за ним следят. Возможно, заметил это у пропускного пункта, но уж наверняка — в лесу, когда наблюдатель едва не выдал себя. «Оплошал, конечно, не учел слабый мочевой пузырь мальчишки», — с досадой подумал наблюдатель.

Он был уверен, что является великолепным шпионом. У него имелся богатый опыт маскировки и слежки. Унылого оливкового цвета шляпа и плащ сначала позволили ему раствориться в толпе, а теперь делали его невидимым на местности. А еще он знал, как скрывать чувства и намерения. Люди, в том числе и Сано, смотрели сквозь него, в упор не замечали. Ничего страшного, что ёрики насторожился. Беспокойство будет изнурять его. К тому времени, когда наступит пора нанести удар, он станет совсем тепленьким.

Запах леса и воды напомнил наблюдателю ту ночь, когда он сбросил тела в реку. Какое счастье — его больше не мучают кошмары. Теперь он не вскакивает с постели мокрый от пота, с колотящимся сердцем, не видит во сне, как его арестовывают, пытают и казнят.

С новым делом он справится так же удачно, как и с предыдущим. Единственное, что его слегка волновало, — это молодой самурай, который едет вместе с Сано. Наблюдатель не любил сюрпризов. Впрочем, в присутствии мальчишки есть свои плюсы. Сано едет медленнее, чем хотел. Наблюдатель может держаться в отдалении и догонять его на станциях. Кроме того, мальчишка рассеивает внимание Сано, делает его, ёрики, менее осторожным.

Сано и Цунэхико причалили к берегу и принялись выгружать вещи. Пловцы вывели лошадей на сушу. Наблюдатель подождал, пока объекты оботрут и навьючат лошадей, сядут верхом и скроются из виду, и свистом подозвал коня. Животное, ждавшее на дороге, послушно прибежало на зов. Наблюдатель спустился к реке и переправился на другой берег.

Он не спешил. Никуда Сано от него не денется.

Закат окрасил небо ярким, с фиолетовыми прожилками золотом. Деревушка Тоцука была шестой станцией на Токайдо, здесь обычно ночевали путники, покинувшие Эдо ранним утром. Однако Сано собирался ехать дальше. Он надеялся измотать преследователя, если таковой существует. Ночь быстро подступала. Сано и Цунэхико продрогли, устали и проголодались. Лошади тоже нуждались в тепле, отдыхе и кормежке.

Сано натянул поводья.

Цунэхико, помрачневший и притихший от усталости, разулыбался.

— Очень хорошо, ёрики Сано-сан, — одобрил он начальника и облегченно вздохнул.

Крытые соломой трактиры, рестораны, чайные домики и магазины Тацука теснились вдоль дороги. Фонарики над входами весело мигали. У каждой двери стояли симпатичные «официантки» — не признаваемые властью деревенские проститутки — и заговаривали с путниками. Продавцы лекарств торговали мазями и эликсирами. Группа паломников толклась возле магазина религиозной утвари. Песни и музыка летели из-за заборов: постояльцы трактиров уже приступили к вечеринкам. Дома крестьян ютились среди деревьев в стороне от торгового квартала.

Сано и Цунэхико миновали величественные, похожие на храмы постройки, зарезервированные для даймё и придворных чинов. В центре городка они нашли небольшой трактир, дверь которого выходила прямо на улицу. На висячих цилиндрических светильниках оранжевого цвета красовалось название «Рёкан Горобэй». Рекламные надписи обещали ночлег и стол по низким ценам. Домик казался аккуратным и ухоженным. Пол в прихожей чисто выскоблен. У задней стены алтарь в честь Дзидзо, покровителя путешественников и детей. Упитанный божок стоял на подставке в окружении рисовых пирожных, чашек с саке и зажженных масляных светильников.

— Годится, — решил Сано.

Прежде чем войти, он оглянулся. Знакомые бесхитростные лица попутчиков заставили его застыдиться. «Воображение разыгралось», — подумал он и переступил порог.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! — Улыбающийся хозяин быстро вышел навстречу из жилой половины дома и поклонился. Приземистый, лысый и полный, он был похож на Дзидзо. — Благодарю вас за то, что выбрали мой ничтожный трактир. Меня зовут Горобэй. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваше пребывание здесь было приятным.

Он принес им подписать регистрационной лист и позвал конюха, чтобы тот занялся их лошадьми. Затем, позаимствовав светильник у божка, повел Сано и Цунэхико в кладовку, где они оставили свои вещи, кроме тех, что могли понадобиться. Цунэхико повесил мечи на вешалку рядом с мечами остальных гостей, а Сано заколебался, держа руку на ножнах. Вдруг преследователь объявится ночью?

— Не беспокойтесь о своем оружии, господин, — сказал трактирщик. — Здесь оно будет в полной сохранности. У «Рёкан Горобэй» есть ночной сторож.

— Это никак не связано с вашим заведением, мне просто хотелось бы оставить меч при себе, — сказал ему Сано.

— Как вам угодно, господин.

Через очень красивый сад они вышли к жилым помещениям. Поднявшись по ступеням небольшой веранды, хозяин открыл дверь. Комната на двоих. Циновки-татами, жаровня, стенной шкаф для постельного белья и личных вещей. Горобэй разжег жаровню и запалил лампы, которые стояли рядом с ней, улыбнулся и поклонился.

— Надеюсь, это бедное жилище устроит вас, господа. Ванная комната и туалет вон там. — Он показал рукой направление. — Если вам что-нибудь понадобится, дайте, пожалуйста, мне знать. — Поклонившись еще раз и взяв светильник, он торопливо вышел: из прихожей доносились голоса очередных посетителей.

Приняв ванну и переодевшись в удобное кимоно, Сано успокоился в теплой уютной комнате. Опасность показалась далекой, нереальной.

— Я голоден, — объявил Цунэхико и, отдуваясь, устроился на коленях возле жаровни. — Когда будем есть?

Словно в ответ на его вопрос дверь отодвинулась. На коленях вползла служанка. Она поклонилась и передала им подносы. Порции рыбы, риса, овощей и супа внушали уважение. Сано, уставший изучать лица окружающих, порадовался тому, что в трактирах нет общих столовых, гости едят в своих комнатах. Служанка налила чаю и саке и удалилась.

— Совсем неплохо, — констатировал с набитым ртом Цунэхико.

Сано согласно кивнул. Рис благоухает специями, овощи и суп приправлены прекрасным соусом. Похоже, в «Рёкан Горобэй» уплаченные деньги отрабатывают на совесть. Надо не забыть оставить хорошие чаевые. Узел тревоги в душе ослаб, уступив место сильному голоду. Сано съел почти столько же, сколько Цунэхико, оставив для огорченного секретаря лишь порцию моченой редьки.

— Как шумно, — заметил Цунэхико, когда они допивали остатки саке. — Что они там делают?

Он потянулся, чтобы отодвинуть панель окна.