От потрясения у него на миг остановилось сердце.

Цунэхико лежал на матрасе лицом вверх. Из глубокой раны на горле текла кровь.

«Так вот откуда бульканье», — подумал Сано.

Он стащил с себя кимоно, прижал к страшной ране и похлопал юношу по щекам в безумной надежде оживить. Он знал, что Цунэхико умер. Он определил это с первого взгляда.

Теперь Сано понял, что незваный гость ему не приснился. Он схватил меч и ринулся к двери, непроизвольно отметив в уме, что она открыта. Убийца — уж не таинственный ли преследователь? — не уйдет! Жуткая жажда мести горела в душе Сано, он раньше и не подозревал, что способен на такое. Он хотел кровью отплатить за кровь. Он хотел обрушить на голову убийцы весь гнев богов. Босиком, в одной набедренной повязке, с поднятым мечом, он обежал вокруг трактира.

— Стой! Убийца! — кричал он.

Словно отвечая ему, со стороны деревни взорвался и затих перестук копыт.

— Стой! Убийца!

В окнах стали зажигаться огни. Сано услышал, как гости беспокойно засуетились в номерах, встревоженные голоса загудели: «В чем дело? Кто кричит? Где ночной сторож?» Сано опомнился: «Действительно, что со сторожем? Если он не смог предотвратить нападение, то хотя бы теперь должен трещоткой поднять на ноги стражников на пропускном пункте и деревенскую полицию».

Сано помчался к воротам, оттуда в сад. Вдруг нога что-то задела. Сано споткнулся и упал. Против ожидания он не ушибся, а ткнулся в мягкий куль. Кто-то подбежал с фонарем и закричал:

— Дзихэй! Сыночек!

Сано оглянулся и увидел рыдающую пожилую женщину. Тогда он посмотрел на куль.

Выпученные остекленевшие глаза младшего Горобэя заставили его отпрянуть и вскочить на ноги. «Задушен, — мелькнула мысль. — Тем же, кто убил Цунэхико». Сано зажмурился и оцепенел от ужаса. Рыдания женщины звучали словно отзвук его собственной муки. Услышав топот и мужскую речь, он открыл глаза. Вокруг него столпились соседи по ночлегу.

— Побудьте с ней, — приказал он монахам, указав на мать сторожа. — За мной! — крикнул самураям.

Не дожидаясь ответа, Сано кинулся к конюшне. Самураи, разомлевшие от спокойной жизни, а особенно от ночной пирушки, тем не менее последовали за ним, полураздетые, сжимая мечи, пыхтя и тряся животами.

Сано с помощниками безрезультатно прочесал окрестности. Убийца растаял в ночи.

* * *

Несколько часов прошли как в бреду. Сано сообщил Горобэю, что, кроме его сына, убит постоялец. Доложил о преступлениях стражникам, те вызвали деревенскую полицию, старейшин и старосту. В «Рёкан Горобэй» набилась целая толпа желающих посмотреть на тела убитых.

— Вы уверены, что он мертв? — все время спрашивал староста, склоняясь над трупом Цунэхико.

Сано знал: смерть знатного путешественника сулит деревне, где расположен пропускной пункт, серьезные проблемы и расходы. Это и отчет перед центральной дорожной администрацией в Эдо, и проведение расследования, и оповещение ближайших родственников, и организация кремации тела или его транспортировка домой. Тем не менее идиотский вопрос заставил Сано сорваться.

— Да, идиот! Конечно же! Он мертв! Даже не думай посадить его в каго и отправить на следующую станцию. Он умер здесь. Только здесь!

Староста уставился на него, открыв рот. Нахмурился.

— Откуда нам знать, что это не вы сами его убили?

— Это не убийство с целью ограбления, — монотонно сообщил старейшина, открывая шкаф и извлекая содержимое. — Деньги на месте. — Он потряс кошельками Сано и Цунэхико.

Сано уже приходило в голову, что власти могут заподозрить его в совершении убийств. И он сказал:

— Взгляните на мое оружие… Там нет крови. Да и вообще. Зачем мне убивать секретаря в нашей общей комнате, а потом поднимать тревогу? Зачем душить сторожа и взламывать собственную дверь?

То ли аргументы Сано, то ли его должность убедили присутствующих, Сано больше не обвиняли в убийстве.

— Чтобы поймать преступника, нужно отправить поисковую партию в обе стороны дороги. Немедленно. Иначе он улизнет, — предположил Сано.

Перспектива не вызвала восторга. Старейшины заявили, что лучше дождаться рассвета, в темноте, дескать, поиски бесполезны. Полиция согласилась, что лучше искать по свежим следам, но усомнилась в целесообразности беспокоить важных гостей в придорожных трактирах. Староста от смущения всплеснул руками. Молодой человек, недавно перенявший должность у отца, он никогда прежде не имел дела с убийством. В конце концов он объявил, что лучше отложить решение вопроса, дабы хорошенько оный обдумать.

— Тогда позвольте мне организовать погоню, — взмолился Сано. — Я беру на себя всю полноту ответственности за беспокойство.

И это предложение было отклонено. Сано — чиновник из Эдо, его полномочия не распространяются на Тоцуку. Как и всякий человек, у которого погиб спутник, он останется в трактире (стражник проследит), продиктует заявление и подпишет множество документов. Утром ему необходимо прийти на допрос, организовать кремацию тела Цунэхико и пообещать доставить пепел семье юноши.

Наконец Сано оставили в покое. Горобэй поместил его в запасной комнате, которую поспешно приготовила плачущая служанка.

Сано попробовал уснуть, но не смог. Он встал на колени перед окном. Печаль, злость, ужас, до сих пор сдерживаемые, нахлынули с удесятеренной силой. Хотя в комнате было тепло, его охватила жестокая дрожь. Половицы вздрагивали вместе с ним. Сано сжал челюсти и напряг мышцы, чтобы справиться с ознобом. Через несколько минут, показавшихся вечностью, дрожь утихла, тело стало слабым и опустошенным, зато мозг заработал, как никогда, четко.

Цунэхико убил человек, который следил за Сано. Убил по ошибке. Сано, а не Цунэхико, должен был стать жертвой. Лишь счастливое пробуждение и быстрая реакция спасли его от ножа. Зачем понадобилось убивать Сано? Только для того, чтобы остановить расследование. Кому это выгодно? В первую очередь семейству Ниу, все ниточки ведут к нему. Но нельзя сбрасывать со счетов и Кикунодзё с его умом и талантом перевоплощения, Райдэна с его мощью и склонностью к насилию, даже судью Огю с его странной позицией.

Испытывая горькое удовлетворение, Сано подвел итог. Последним неоспоримым доказательством того, что Нориёси и Юкико были убиты, является покушение на его собственную жизнь. Однако это удовлетворение, как и любое в связи с достижением цели, меркло перед чувством вины по поводу смерти Цунэхико.

Он не имел права подвергать Цунэхико опасности. Ему следовало рассказать юноше об истинной цели поездки. Он должен был распознать угрозу, исходящую от неизвестного наблюдателя, и предупредить Цунэхико, как-то защитить его. А самое главное — ему вообще не надо было никуда ехать. Судья Огю приказал бросить расследование, и он обязан был подчиниться. Нельзя сваливать вину на Огю, дескать, зачем послал Цунэхико. Кровь юноши на руках у Сано.