— Она знает о нем лишь из газет, — ответил Сэм. — Никакой связи нет.

— А ее родственники? Вдруг кто-то из них как-то связан с ним?

— Здесь тоже все чисто, — подал голос Джиллис. — Мы проверили финансовое состояние всей семьи — отца, матери, отчима, мачехи. И ничего не нашли. Никаких даже отдаленных связей с Бинфордом. Ее бывший жених также чист.

Лиддел откинулся в кресле:

— Эх, чует мое сердце, что нас ждут новые неприятности. Бинфорд явно затеял большую игру.

— Откуда вам это известно? — поинтересовался Куперсмит.

— У меня свои источники, — ответил Лиддел и покачал головой. — Я наконец упрятал за решетку Снежного человека, а он по-прежнему правит своей империей, даже из тюремной камеры, и ему плевать на правосудие. Я уверен, что взрыв на складе — это часть его тактики. Он пытается запугать нас, пытается запугать свидетелей. И если я не добьюсь, чтобы ему дали срок, через несколько месяцев он вновь будет гулять на свободе. И тогда он начнет запугивать свидетелей лично.

— Но ведь дело вроде идет к тому, что срок ему все же дадут, — успокоил прокурора Куперсмит. — У вас есть надежные свидетели, необходимые финансовые улики. Да и судью вы назначили неподкупного.

— Все верно, но Бинфорд даже из-за решетки мутит воду, — возразил Лиддел. — Этот мерзавец явно прячет в рукаве козырной туз. Вот только хотел бы я знать, что это такое. — С этими словами окружной прокурор посмотрел на Сэма. — Где вы прячете эту свою Кормье?

— В надежном месте, — ответил Сэм.

— И вы не желаете разглашать тайну, я правильно понял?

— В данных обстоятельствах я предпочитаю, чтобы в курсе местонахождения мисс Кормье были лишь два человека — я и Джиллис. Если у вас есть к ней вопросы, я могу их задать ей вместо вас.

— Я всего лишь хочу знать, какое отношение она имеет к этим взрывам. Зачем Снежному человеку понадобилось ее убивать?

— А что, если Бинфорд здесь ни при чем? — вопросом на вопрос ответил Сэм. — Он в тюрьме, а к взрывам причастен кто-то другой, только мы не знаем, кто именно.

— В таком случае найдите его мне, — огрызнулся Лиддел. — Прежде чем Портленд прославится на всю Америку, как какой-нибудь Бейрут.

С этими словами окружной прокурор поднялся из-за стола, давая понять, что планерка окончена.

— Через месяц Бинфорд предстанет перед судом. И я не желаю, чтобы моих свидетелей запугивали новыми взрывами. Так что давайте ловите вашего злоумышленника, прежде чем он окончательно загубит мне дело, — добавил Лиддел и вышел вон.

— Да, год выборов — это сущий ад, — пробормотал Джиллис. Народ тем временем гуськом выходил из конференц-зала.

— Наварро, можно тебя на минутку? — произнес Куперсмит.

Сэм внутренне напрягся. Он знал, что сейчас последует. Куперсмит закрыл дверь и повернулся к нему лицом:

— Ты и эта Кормье. Что там между вами?

— Она нуждается в защите. Вот я и взял над ней шефство.

— Ах, теперь это так называется.

Сэм устало вздохнул:

— Согласен, наверно, я проявляю о ней больше заботы, чем нужно.

— Вот и мне тоже так показалось. — Куперсмит покачал головой. — Сэм, ведь ты же умный парень. Зачем тебе это нужно? Такие ошибки — удел новичков. Но тебе-то, с твоим опытом?

— Понимаю.

— Это чревато неприятностями для вас обоих. Мне придется отстранить тебя от расследования.

— Нет, я должен продолжить начатое.

— Из-за этой женщины?

— Потому что я хочу поймать преступника. И я его поймаю.

— Прекрасно, главное — держись подальше от Нины Кормье. По идее я не должен давать тебе такие советы, ты и сам все знаешь лучше меня. Уж кто-кто, а ты-то должен знать, если такое случается, жди неприятностей. Сейчас ты воображаешь себя этаким Джоном Уэйном, но, как только все будет кончено, она увидит, что ты простой смертный, как и все мы. Мой тебе совет, одумайся, Сэм. Эта Кормье — бабенка смазливая, да и папаша у нее денежный мешок. Наш брат полицейский ей не нужен.

«Что ж, он прав, — подумал Сэм, — да я и сам это знаю по личному опыту. Неприятности не заставят себя ждать».

Неожиданно дверь, ведущая в конференц-зал, распахнулась, и на пороге появился Такеда. Было видно, что он чем-то взволнован.

— Вы не поверите! — воскликнул он, размахивая листом бумаги для факсов.

— Что случилось?

— Данные криминалистической лаборатории! Они только что установили, кому принадлежат отпечатки пальцев на осколке бомбы.

— И кому же?

— Полное совпадение. Это Винсент Спектер!

— Быть того не может! — воскликнул Сэм и, выхватив лист бумаги из рук Такеды, пробежал глазами факс. То, что в нем говорилось, не оставляло сомнений в том, что они вышли на верный след.

— Это какая-то ошибка, — попытался возразить Куперсмит. — Ведь его тело было найдено и опознано! Он гниет в земле вот уже несколько месяцев!

— Похоже что нет, — отрезал Сэм, отрывая глаза от листа бумаги.

Хотя лодка была старая и много повидавшая на своем веку, но все еще крепкая. По крайней мере, пока Нина гребла по озеру, течи лодка не дала. День клонился к вечеру, и по глади озера неторопливо скользили две утки, не обращая внимания ни на лодку, ни на гребца. Над озером царили полное безветрие и тишина. Собственно, таким и должен быть теплый летний день.

Нина направила лодку на середину озера, где на поверхности воды играли солнечные блики, после чего отпустила весла. Лодка тотчас начала описывать медленные круги. Нина откинулась на спину и устремила взор к небу. В вышине над ее головой кружились птицы, а над ее лицом иногда зависали, подрагивая радужными крыльями, стрекозы.

Неожиданно Нина услышала, как кто-то позвал ее по имени. Она резко встала, и лодка покачнулась.

Она увидела его. Он стоял у самой кромки воды и махал ей рукой.

Она тотчас взялась за весла и начала грести к берегу. Сердце было готово вырваться из груди — не столько от физической нагрузки, сколько от радости. Но почему Сэм вернулся так рано? Накануне ночью он уехал от нее, даже не попрощавшись. Так обычно уезжают от женщины, с которой больше не хотят встречаться.

И вот теперь он снова здесь, ждет ее на берегу, наблюдая за ней хорошо знакомым, непроницаемым взглядом. Интересно, о чем он сейчас думает? Трудно сказать. По крайней мере, ей ни разу не удалось заглянуть к нему в душу. Этот мужчина сводил ее с ума, и, пока ее лодка скользила по глади озера, преодолевая последние разделяющие их ярды, Нина ощущала, как вновь отдается во власть приятному безумию. Потребовались немалые усилия, чтобы подавить в себе эту коварную слабость.