Феликсу было удивительно уютно в этом ухоженном саду, у этой цветущей акации, в этой дружной семье. В голове пронеслось невеселое: «Каких людей лишилась Россия! Вот где золотой фонд нации!»

Еще не раз в Москве он вспоминал душевные русские вечера за чаем в Саутхемптоне, милые, улыбчивые лица и этот непременный, успокаивающий шум океана…

«Зеленую лампу», героями которой станут потомки Ивана Пущина, Феликс, конечно, снимет. Михаил, Павел, Петр и Анна Хлебниковы увидят Москву – столицу несостоявшейся Родины, расскажут историю своего рода, историю дружбы Ивана Пущина и Александра Пушкина, посетят могилу пращура в Бронницах. Русские американцы прославятся в одночасье, в Нью-Йорке их будут навещать Анатолий Собчак, Дмитрий Лихачев, Евгений Евтушенко, Владимир Солоухин… Павел Хлебников поедет в Иркутск, к Валентину Распутину, чтобы поговорить о разработках деда и договориться действовать вместе. Валентин Григорьевич приложит все усилия, но дело, к огромному сожалению, не сдвинется. Тогда обозреватель «Огонька» Феликс Медведев даст телеграмму Председателю Совета Министров СССР Николаю Рыжкову. Телеграмма будет необычной – она займет несколько страниц. На следующий день позвонит помощник Н.И.Рыжкова… А уже через месяц Ростислава Аркадьевича Небольсина и Павла Хлебникова будут с почестями встречать в Ленинграде. И бывший петербуржец, пытаясь сдержать слезы, замрет у Спаса на крови… И будут достигнуты договоренности с Ленгорсоветом, и вроде бы двинется дело с архивом. Но… В сентябре 1990 года Феликсу позвонит Петр и сообщит, что Ростислава Аркадьевича больше нет…

С Павлом Хлебниковым. В редакции журнала Forbes. Снимок сделан за несколько дней до трагической гибели Павла. Фото И. Герасева

А Павел Хлебников, как и дедушка, обуянный страстью помочь России, возглавит первое русское издание Forbes, займется детальным изучением финансов околокремлевских олигархов, опубликует первый список русских нуворишей, напишет книги «Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России» и «Разговор с варваром» и будет застрелен в Москве 9 июля 2004 года. За несколько дней до трагедии Павел и Феликс встретятся, поговорят, как обычно, обо всем. Сфотографируются вместе. Просто так. На бегу. А выйдет навсегда…

«Я устал от ХХ века», – вспомнит Феликс строчку из стихотворения Владимира Соколова, как только услышит о трагической гибели друга.

Так родится замысел новой книги, в которой Феликс посвятит отдельную главу Павлу Юрьевичу Хлебникову и его семье истинных русских патриотов.

К Феликсу пришла настоящая слава. Его знали и дома, и за границей. Почтальоны натрудили спины, таская в редакции «Огонька» и «Зеленой лампы» килограммы писем читателей и телезрителей. Тот, кто охотился на знаменитостей, сам стал предметом интереса журналистов. Приглашения на телевидение, радио, выступления, интервью следуют друг за другом, забирая почти все вободное время. К 1988 году Феликс уже стал обладателем престижной премии Союза журналистов СССР, полученной им за цикл интервью с известнейшими писателями Советского Союза, а также Почетной грамоты ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ, что приравнивалось к государственной награде.

А тем временем в редакции «Огонька» незаметно, но уверенно менялась атмосфера. Ее принесли с собой новые люди, заменившие старые кадры. Феликс видел, что новому редактору Виталию Коротичу становится все труднее лавировать между ними. Он старался понимать его, защищал, когда слышал чье-то недовольство решениями шефа. Но сам шеф не всегда был лоялен к своему строптивому сотруднику. Феликс долго не мог забыть обиду в связи с его неопубликованным интервью с Николаем Губенко, когда Коротич, не разобравшись, отправил к режиссеру другого журналиста, наплевав на труд и профессиональную гордость своего подчиненного. Самолюбие нашего героя было глубоко задето.

– Твой Коротич болен манией ускользания, – бросил как-то в разговоре с Феликсом Евгений Евтушенко.

Позже Феликс не раз вспомнит эти слова. Но сейчас журналисту некогда отвлекаться на подковерные интриги. Он продолжает честно делать свое дело и горячо отстаивать принципы, на которых сделал себе имя перестроечный «Огонек», хотя несколько яркиx журналистов уже покинули издание.

– Коротич завидует тебе, твоей славе, будь осторожен, – предупредил, уходя из журнала, один из собратьев по перу.

Как-то, поздним ноябрьским вечером 1989 года в квартире Медведевых раздался звонок. Сняв трубку, Феликс услышал голос шефа. Виталий Алексеевич сетовал на усталость и одиночество.

– Совсем не с кем работать… Не на кого положиться… – жаловался самый знаменитый редактор перестроечной прессы.

Феликс не удивился неожиданным откровениям Коротича. Он и сам видел, что в журнале происходят заметные пока только изнутри изменения. В «Огоньке» стала собираться новая команда, состоящая в основном из молодых журналистов и литераторов. Наряду с поэтами Олегом Хлебниковым, Андреем Черновым, талантливым журналистом Артемом Боровиком возникли нетворческие фигуры, явно заинтересованные не столько в поддержании профессионального уровня издания, сколько в его коммерциализации. У главного редактора появился новый первый заместитель – Лев Гущин, пришедший из комсомольских недр. Феликса неприятно поразило, что во время представления коллективу на доброжелательные слова главного редактора: «Будем работать вместе…» тот, улыбнувшись уголками губ, ни к кому не обращаясь, промолвил: «Посмотрим, посмотрим…». Теперь в отсутствии Коротича Феликсу приходилось решать срочные вопросы с Гущиным. Когда журналист заходил в кабинет нового зама, как правило, заставал его у включенного телевизора за просмотром футбольных матчей. Вскоре в отделе писем появился незаметный молодой человек Валентин Юмашев… Через некоторое время он станет заместителем главного редактора, а с августа 1995 по август 1996 будет занимать должность генерального директора ЗАО «Огонек».

Старые кадры, коих представлял и Феликс Медведев, становились не в чести. Создавалось впечатление, что варяги теснят и самого Коротича с его идеалами шестидесятника, теперь не очень-то вписывающимися в эру «прихватизации». (Позже в своей книге «От первого лица» бывший главный редактор припечатает своего зама, возглавившего журнал, – «Гущин угробил «Огонек» в рекордные сроки…»).

Но Феликс еще несется «на всех парусах», продолжает организовывать вечера «Огонька», на которые приглашает самых ярких персонажей перестроечной эпохи, пишет и еще печатается, хотя не так часто, как раньше, и не обращает внимания на косые взгляды пришельцев в его, «любимчика Коротича», сторону. Но, как сказал великий писатель, Аннушка уже разлила масло…