Уже в посольстве они ознакомились с директивой из Москвы. Советская делегация должна было взять максимумом из благоприятной обстановки, вплоть до нового дипломатического договора.

И попаданец опять же понимал, что дело здесь не только в приезде великого князя. Точнее, скажем так – приезд великого князя, как полномочного представителя советского правительства был только одним из факторов, причем не из самых важных.

Франция, так же как и СССР, оказалась в сложной международной обстановке и, самое главное, одна. В США все никак не ослабевала политика изоляционизма (хотя с приходом нового президента Ф.Д. Рузвельта она заметно стихла). Англия, старый друг, впрочем, как и старый враг. Она многим была хороша в ХХ веке, но, к сожалению, не имела массовой армии. Так что с сильным и в этом столетии стабильным врагом Германией Франция должна будет воевать одна. И это при том, что в Первой мировой войне она едва сдержала его натиск с царской Россией! А воевать с гитлеровской Германией придется, уж французы-то это чувствовали чуть ли не на генетическом уровне.

СССР, а точнее И.В. Сталин, в общем-то, относился бы к проблемам Франции холодно и даже злорадно. Но ведь и у него были во внешней политики такие же проблемы и тот же смертельный враг. И А. Гитлер, объясняя причины будущей войны, указывал на Францию, как на исторического неприятеля, который сделал много нехорошего. СССР же он вообще отказывал в существовании, как государство унтерменшей. То есть, Франция и французов могла еще хоть на что-то надеяться, тогда как СССР и советские народы в своей основе могли только воевать.

В прошлой реальности, обе стороны, хоть и понимали все это, но протянуть руки друг другу не смогли. Предпочли дружить с Гитлером. И Запад (Мюнхенский сговор 1938 года), и СССР (договор 23 августа 1939 года) подписали, казалось бы, выгодные соглашения с Германией. А итогом была кровопролитная Вторая мировая (в ее рамках Великая Отечественная) война.

В этой реальности появился новый субъективный фактор – активный великий князь Сергей Александрович, который может быть, как самостоятельный игрок, не только в СССР, но и на международной арене. С его появлением антигитлеровский фронт приобрел окончательный оформленный вид.

Вот поэтому и советский лидер И.В. Сталин и французский премьер-министр Эдуард Даладье буквально вцепились в него. Вот он шанс договорится и, наконец, соединится.

А сумеет ли сам великий князь Сергей Александрович? Он ведь тоже должен будет быть не простым опереточным артистом!

Глава 16

Современный на то время премьер-министр Франции Э. Даладье был на где-то на околосоциалистической позиции (в европейском понимании социализма), грешил вместе с такими же политиками в Народном Фронте, потом пустился в свободное политическое плавание. Честно говоря, если бы мнение Сергея Александровича кому-то было интересно, великий князь ни за что бы не сел с ним за стол переговоров. Во-первых, склизкий какой-то политик, во-вторых, и позиция у него какая-то склизкая, вот-вот полетит из премьер-министров. И что тогда его переговоры?

Но как человек он был приятен. Средний француз, галантен, вежлив, обрушил на Сергея Александровича кучу комплиментов. А уж на Марию Федоровну, если так мерить, море! Еще бы, такая красавица и среди французов!

В честь высоких гостей, великокняжеская чета, как никак (!), французское правительство дало завтрак. По времени, наверное, был уже обед, ну не суть. Был так сказать дипломатический раут, когда дипломатам и приравненным к ним главное было не пища, а разговоры.

С французской стороны были премьер-министр Э. Даладье (он же министр обороны), глава МИД Ивон Дельбос, какая-то дама для женского паритета, несколько высокопоставленных дипломатов, видимо для создания толпы. Все равно говорил один только Эдуард Даладье.

С нашей же стороны, как вы понимаете, была великокняжеская чета в лице Сергея Александровича и Марии Федоровны, и аж трех заместителей:

- Максим Максимович Литвинов (условное правое крыло);

- Герман Николаевич Королев (условное левое крыло);

- и Лев Захарович Мехлис, безусловно, левый.

Понятно, почему первые были условные. В СССРтолько оппозиции на суде были правые или левые, или даже объединенные право-левые. А свободные граждане, а тем более члены ВКП (б) исключительно сторонники генеральной линии И.В. Сталина. Ну а если говорить серьезно, то так он и было, Литвинов вел линию либерально-большевистскую, Королев – линию центристско-большевистскую, а Мехлис продавливал свою позицию лево-большевистскую.

То есть доктрина-то у них была одинаковая и они расходились лишь в мелочах, но как раз из-за мелочей заместители воевали друг с другом, не стесняясь хозяев французов. Одно было хорошо. И.В. Сталин четко и безоговорочно обозначил, что за итоги заграничной командировки будет отвечать великий князь Сергей Александрович. А, значит, ему же принадлежит ведущий голос.

Поэтому, после того, как рассуждали заместители, председатель делегации великий князь Сергей Александрович «подытоживал» советскую позицию и это «подытоживание» могло резко расходится от вышеизложенного. Но с председателем уже не спорили, ведь Вождь жестко обозначил Л.З. Мехлису, что великий князь, безусловно, во всем прав. Конечно, по приезде в Москву он напишет докладную, по форме донос. Но это будет потом, а пока он не имеет права оспаривать его мнение.

А остальные заместители и так были послушны. Сказав свою личную позицию, они дисциплинированно держались «генеральной линии партии». Это когда заместители вообще говорили через переводчиков. А так в основном шел диалог Даладье – Романов. Разговор шел на прямую, без переводчиков и был очень быстрым.

Вначале говорили об экономике, в основном об обороне. Тут Сергей Александрович был привязан к армейскому заказу (первый список) и экспортный перечень народного хозяйства СССР (второй список). По первому списку, понятное дело, надо было обязательно купить, а по второму – продать.

Купили сравнительно быстро, при чем на ряд товаров с лицензиями. Вообще Франция производила много, но исторически Россия больше сотрудничала больше с Англией, а с XIX века с Германией. Это, однако, не говорило, о скудности заказа – общая сумма доходила до десяти миллиардов золотых франков. Правда здесь был нюанс, который русские обозначали сразу – основные финансы пойдут за счет советского импорта. То есть надо было сначала советские товары вывести на французский рынок, распространить их и только затем на эти деньги купить французские товары.

Заместители великого князя этого немного стеснялись, но попаданец, помня о своем прошлом / будущем, считал это естественно. Ну и торговал, как квалифицированный продавец. Сначала покупал, как можно лучше, но дешевле. А уж после этого продавал.

Здесь у Советского Союза был