Еще о космосе. Вспоминаю, какой шум поднялся, когда в 1960 году Соединенные Штаты заслали к нам разведывательный самолет У-2, а мы сбили его. Мы возмущались, был нарушен наш суверенитет. Времена изменились, сейчас этот суверенитет не нарушается, хотя спутники Соединенных Штатов Америки описывают круги вокруг Земли, фотографируют все, что хотят. Это тоже разведчики, даже лучшие разведчики, чем У-2, но мы не протестуем. Такие же наши спутники летают над США и тоже фотографируют, тоже всё докладывают военному ведомству. Америка тоже не протестует, потому что пока нет средств борьбы с этими спутниками и нет смысла в протестах. А кроме того, это взаимная возможность, которую получает каждая сторона, пока нет договоренности относительно суверенности в космосе. Видимо, юридически ее и нельзя обосновать, а практически ее нельзя осуществить. Сейчас посылка разведывательных спутников никого не затрагивает, а если и затрагивает, то они вынуждены мириться.

Курчатову[1021] выпала роль «двигателя» в науке по созданию ядерных зарядов и атомной науки. Первое место в этом деле принадлежит ему, замечательному ученому и человеку. Незачем говорить тут о его достоинствах как ученого, он был признан во всем мире. Я хочу высказать свое мнение о нем как о человеке. Мне с ним приходилось встречаться много раз и слушать его не только по проблемам ядерной физики. Он приходил ко мне и в связи с другими делами. Зная мое расположение к нему, неоднократно его коллеги просили замолвить слово в поддержку того или иного направления в науке. Я всегда внимательно выслушивал Курчатова, относясь к нему с большим доверием, и считал, что он весьма порядочный человек. Ученые тоже порой сугубо эгоистически подходят к любой проблеме, стараясь что-то вырвать в ущерб общим интересам специально для себя. Курчатов был не таким, хотя, будучи предан своей сфере в науке, он прежде всего думал о ней и двигал ее вперед. Но содействовал и другим, когда считал вопрос принципиальным.

При распределении средств нам приходилось выбирать самое необходимое, то, что было связано с общим развитием науки и техники, культуры и экономики, и с обороной страны в первую очередь. Курчатов отличался здесь от других ученых правильным пониманием необходимости выделения средств на основное, без чего не будет неприступности СССР, прежде всего на ядерное вооружение. Уже перед самой своей смертью он пришел ко мне с новыми идеями и в конце беседы сказал: «Считал бы полезным официально утвердить меня Вашим советником по вопросам науки, то есть советником Председателя Совета Министров СССР». «Это мне нравится, – поддержал я его, – мысль заслуживает внимания. Посоветуемся, и при нашей следующей встрече я выскажу Вам наше мнение»[1022]. Увы, более нам не довелось встретиться. Спустя всего несколько дней я узнал о скоропостижной кончине этого великого ученого и замечательного человека.

Когда Курчатов предложил свои услуги в качестве советника, я понял, что мне нужен именно такой человек, которому я бы абсолютно доверял. Он идеально подходил для установления более тесных контактов правительства с ученым миром. Это оказалось бы полезным и для науки, и для обороны страны. Он помог бы руководству правильно оценивать ход событий и в нужное время выделять средства, необходимые для прогресса того или иного научного направления. Конечно, не раз заслушивал я и других ученых.

Буквально потряс меня своими достижениями в области создания водородной бомбы Сахаров. Его расчеты полностью оправдались. Как известно, впоследствии у руководства с ним произошла размолвка по вопросу испытания водородной бомбы. Эта размолвка наложила отпечаток и на Сахарова, и меня насторожила. Я уже упоминал об этом печальном эпизоде. Здесь он, в отличие от Курчатова, проявил недопонимание государственных интересов. Мы взорвали водородную бомбу не с целью подготовки к нападению на какую-то страну, а лишь для обороны. У меня с Сахаровым не было расхождения по существу вопроса, и я прошу понять мою позицию, когда я как политический деятель и один из руководителей страны обязан был использовать все имевшиеся средства для усиления оборонной мощи. Надеюсь, что если не сегодня, то когда-то товарищ Сахаров правильно поймет меня.

Других ученых и конструкторов атомного оружия не стану здесь называть, хотя невозможно, например, обойти при этом Зельдовича, Харитона и Будкера[1023]. Зельдович с коллегами трудился над технической стороной конструкции водородной бомбы. Это были люди, благодаря усилиям которых мы сравнялись с США по ядерному оружию. Американцам в некоторых случаях даже приходилось занимать как бы оборону.