говорят, Серёжа, прости, Сергей, что в декартовом трёхмерном пространстве четвёртую ось ортогонально трём, то есть под девяносто градусов к каждой, провести нельзя.

— А я, папа, и не провожу четвёртую ось сразу в декартовом пространстве. Смотри внимательно на монитор. Я мы-слен-но провожу четвёртую ось под прямым углом к каждой из трёх осей, имеющихся в декартовом пространстве. Понимаешь? Она воображаемая, виртуальная. Что же здесь неясного? Ты смотри на графику и вообрази, папа, в своём уме, что это возможно, если провести четвёртую ось не в воздух, а внутрь не имеющей размеров декартовой точки пересечения трех декартовых осей координат: абсциссы, ординаты и аппликаты. В ней эти невообразимые ортогональности и будут. Поэтому я считаю, что декартова якобы пустая точка и содержит внутри себя четвёртое измерение. Оно и получается тоньше, чем трёхмерный мир, потому что внутри точки трёхмерного пространства нет, а четырёхмерное пространство есть. Мы даже время можем поместить внутрь точки. Значит, какой-то объём внутри точки есть, если в него входит время, а оно в четвёртом измерении. Вот тогда внутри объёма четвёртого измерения я могу провести ортогональную ось и нужный мне вектор на ней, и задать для него математический закон. В трёхмерном пространстве зеркально вектору внутри четвёртого измерения я могу, в качестве равнодействующего, провести компенсирующий его вектор, который уже можно спроецировать на три декартовы оси теми способами, которые ты знаешь, а я пока нет, потому что ты не рассказал, что знаешь. Они взаимно компенсируются, и их как бы нет, поэтому ничего я не нарушаю. Если я проведу необходимый мне вектор из точки пересечения четырёх взаимно перпендикулярных осей внутрь этой точки четвёртого измерения, в пятое измерение, точно так же в четырёхмерном пространстве могут быть проведены зеркальные вектору пятимерного пространства компенсирующие векторы, каждый из которых я могу аналогичным образом перевести в трёхмерное наше декартово пространство.

Я умею работать с матрицами, описывающими многомерные пространства, но мне матрицы не очень-то и нравятся. Матричная форма кажется мне малоговорящей, видишь? Скучная, как таблица умножения. Что таблица умножения может нам интересного рассказать? Но без неё, как без соли, невкусно, а сама по себе соль тоже не очень-то интересная, иначе её ели бы горстями. Гораздо проще работать с виртуальными векторами, а не с матрицами. Вот я подумал хорошо и придумал аппарат преобразования для перевода векторов из многомерных пространств в трёхмерное пространство. Это по шагам немножко похоже на работу с производными, это уже поинтереснее таблицы умножения. А ты изучал дифференциальное исчисление? Дифференциальная геометрия ещё интереснее. И в чём-то проще.

Жалко, что начертательную геометрию ещё не знаю, отстал по своей глупости. Но узнаю, с евклидовой же разобрался, всё в ней легко и просто. Но в евклидовой нашёл новые способы доказательств, только сейчас я о них не буду, их много. В декартовых осях я могу разложить систему компенсирующих векторов на проекции по осям и работать с математическим аппаратом, который есть в моём распоряжении. Векторы и их проекции я считаю вообще в уме, без калькулятора. Но, папа, есть и другой момент. Когда мы работаем в трёхмерном пространстве, то, сами не понимая того, производим какие-то мысленные действия и внутри точки пересечения декартовых координат, в четырёхмерном пространстве, и в четвёртом измерении, и во времени. Зря, что ли, эта точка придумана? Оказалось, что дед понял это.

— Твой дед, академик Кирилл Михайлович Августов?

— Да, мой дед. А я понял то, как он это понял. Мы с ним независимо друг от друга это поняли. То есть, если бы я раньше этого не понял, то и не узнал бы, как дед работал с многомерными пространствами, просто я самого по себе этого факта не понял бы. Не вообразил в моей голове.

— Занятно… Хотя я не всё в твоих рассуждениях понимаю, Сергей, честно тебе скажу.

— На винчестере старого дедова «Септиума» я вскрыл его секретные закрытые файлы. Дед построил корпус, то есть фюзеляж и крылья самолёта, как бы в четвёртом измерении. Ну, почти в четвёртом, у деда немного поменьше, как число «пи». Я огрубляю до четвёртого, хотя числа округляют иначе, ну, просто потому, что мне надо больше, чем трёхмерное. У меня приблизительный расчёт, в дискретных числах, с ними можно это делать, и получается проще. Он там и летает. И получилось, что и двигатели этого самолета, да и все другие части, тоже дают собственные отображения в четвёртое измерение. Дед условно, чисто математически записал, что у него получилось как бы «эфирное тело» каждого двигателя. И как будто «горит» в эфирном теле двигателя эфирное тело керосина. Как горит, я у деда не всё понял. Химик меня только в этом сентябре начал консультировать, он из Новосибирского Академгородка, из научной школы академика Семёнова. Скорее всего, там происходит не просто горение.

— Ты хочешь сказать, Сергей, что это не процесс окисления в общепринятом смысле? Но этот процесс запускается и идет с выделением огромной энергии?

— Да, папа. Потому что это гораздо более мощный, чем простое горение, это другой, это временной и информационный процесс. Понял ты, папа, меня, наконец? Или ещё тебе надо объяснять? У-у-у-уй, как долго…

— Не очень понял. Затруднился.

— Ну, тогда потом. До пяти у нас десять минут, а я с тобой не всё решил. У деда там пришло ещё звуковое письмо от кого-то, а я не смог связаться по обратному адресу, он изменился. Оно пришло в день аварии с дедом, бабушкой и женой Ивана Кирилловича, когда они погибли, а Ивана Кирилловича в ногу ранило. Сказать, что дед не выполнит то, о чём его просят. И меня это беспокоит. Может быть, ты знаешь эту женщину? Иван Кириллович сказал, что её не знает. А как найти, если фамилии нет? Я списал себе письмо в нерешёнку, включу, ты послушай.

Зазвучал подчёркнуто дружеский, молодой голос женщины:

«Дорогой, милый Кирилл!

Ты написал, что приехал в Свердловск и увидишь мою сестру. Пожалуйста, передай Нине моё поздравление. Не успеваю. Рассчитывала отправить на электронный адрес, но у неё, похоже, сломался компьютер. У нас с Виктором всё в порядке, здоровы. Дениска и Коляша уже работают. Вспоминаю наши прекрасные вечера на Сахалине.

Обнимаю. Таня».

— Пока не знаю, Сергей. Подумаю, если получится, но не обещаю. Письмо старое.

Я встал. Сын тоже поднялся. Возвращая мой стул на место у окна, он, насупившись, опечаленно сказал:

— Тогда тоже потом. Жаль. Вот так в жизни и накапливается незавершёнка…

Я улыбнулся и сказал сыну, что у него и кот