— Ерунда! — Внезапно она чрезвычайно заинтересовалась проехавшей мимо каретой. — Как могла возникнуть… такая страсть… гм… сильная страсть без любви?

— Весьма наивно рассуждать таким образом, Имоджин.

Послышался приближающийся цокот копыт. С фаэтоном поравнялся Ваннек. Боковым зрением Маттиас заметил, как Имоджин изобразила на своем лице улыбку.

— Добрый день вам обоим, — сказал Ваннек. Он натянул поводья гарцующего гнедого жеребца. Жеребец прижал к голове уши, поскольку мундштук раздирал ему рот. — Как я понимаю, вы принимаете поздравления.

— Вы правильно понимаете, — ответил Маттиас.

— Благодарю вас, лорд Ваннек, — сдержанно проговорила Имоджин. Она стала похлопывать сломанным веером по коленке.

Ваннек изобразил подобие улыбки. Но глаза его оставались серьезными и смотрели между Маттиасом и Имоджин. В этом взгляде чувствовалась какая-то хитрая, хищная наблюдательность. Он напомнил Маттиасу хорька.

Ходят слухи, что ваша будущая жена принесет вам весьма интересное приданое, Колчестер, — произнёс Ваннек.

— Мисс Уотерстоун замечательна сама по себе, без сякого приданого, — отреагировал Маттиас.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. До скорой встречи, сэр. — Ваннек сухо кивнул и пустил жеребца кентером.

— Тысяча чертей! — пробормотала Имоджин. — Я была так близка к цели! Он попался в мою ловушку — оставалось только захлопнуть дверь.

Маттиас нахмурился:

— Оставьте это, Имоджин! С этим покончено.

— Не известно… — медленно проговорила она.

Маттиас насторожился:

— Имоджин…

— Меня внезапно осенило, Колчестер. Кажется, существует способ хотя бы частично спасти мой первоначальный план.

— Невозможно! Вы не сможете быть партнером Ваннека сейчас, когда помолвлены со мной. Такие вещи недопустимы.

— Бесспорно. Мой первоначальный план вы разрушили.

— Сожалею, Имоджин, но мне кажется, что это к лучшему.

— Но не все еще потеряно, — продолжала она, словно не слыша Маттиаса. — В эту самую минуту у меня родился другой план.

— Черт побери!

— Это верно, в нынешнем положении мое партнерство с Ваннеком невозможно, но вы, будучи моим женихом, вполне можете вести с ним общие дела.

— Проклятие, о чем вы говорите?

— Все очень просто, милорд. — Она ослепительно улыбнулась ему. — Вы скажете Ваннеку, что не хотите рисковать большой суммой для финансирования экспедиции. Однако же вы позволите ему стать вашим партнером… Если он сможет внести свою долю в сделку.

— Боже милостивый! — Вопреки собственному настрою он невольно восхитился изобретательностью Имоджин.

— Разве вы не видите? Эффект будет тот же самый. Ваннеку так или иначе придется создать консорциум, чтобы получить необходимую сумму. И он разорится, осле того как экспедиция потерпит неудачу.

Маттиас посмотрел на нее в изумлении:

— Вы когда-нибудь сдаетесь, Имоджин?

— Никогда, милорд. Мои родители научили меня обиваться своего.

— Я не намерена ходить вокруг да около, милорд. — Стекла очков блеснули, когда Горация с решительным видом приближалась к его письменному столу. — Я пришла узнать, что за игру затеяли вы с моей племянницей.

Маттиас изобразил недоумевающую улыбку:

— Игру?

— Как иначе назвать это объявление о помолвке?

— Я полагал, что вы будете довольны, мадам. Помолвка положит конец ее опасным планам. Разве не этого вы хотели?

— Но какая гарантия, что этим все закончится? — возразила Горация. — Вы отлично знаете, что она уже разрабатывает новый способ разорения Ваннека.

— Да, но ее новый план требует не просто моей помощи. Имоджин жаждет моего активного участия в этом отчаянном предприятии. А я не собираюсь в нем участвовать.

— Что вы хотите этим сказать? — нахмурилась Горация.

— Я не собираюсь вовлекать Ваннека в партнерство. Весьма сомневаюсь, что он пойдет на такой альянс, даже сделай я ему такое предложение… Хоть и ради Великой печати королевы… Мы с Ваннеком самые настоящие враги, а не союзники. Так что успокойтесь. Все будет хорошо.

— Не призывайте меня к спокойствию. Вы в этом отношении ничем не отличаетесь от Имоджин, которая постоянно пытается меня успокоить.

Маттиас пожал плечами:

— Можете считать, что все закончилось, Горация.

— Закончилось? Господи, формально вы объявили о помолвке, Колчестер. Вы знаете, что все это означает? Что будет с Имоджин?

— Она помолвлена.

Горация в гневе посмотрела на Маттиаса:

— Не надо шутить со мной, сэр. Мы говорим о молодой женщине, чья репутация достаточно пострадала. Каково будет ей, когда вы расторгнете с ней помолвку?

— Что-то подсказывает мне, что расторжение помолвки Имоджин перенесет легко. У нее всегда находятся скрытые ресурсы, разве не так? Впрочем, со своей стороны, я не собираюсь расторгать помолвку. Как не собираюсь позволить Имоджин сделать это.

Горация открыла было рот, но тут же закрыла его. Ее губы вытянулись в тонкую прямую линию.

— Вы хотите сказать, что ваши намерения…

— Честны и благородны?

— Допустим, — с вызовом произнесла она. — Так как же?

— Почему вы смотрите так удивленно? Вот мой ответ: да! — Маттиас бросил беглый взгляд на свиток, которым он занимался, когда в библиотеку вошла Горация, затем его глаза встретились с ее глазами. — Я искренне считаю, что это так.

— Вы собираетесь жениться на Имоджин?

— Почему вас это удивляет?

— Сэр, несмотря на ваше не столь безупречное прошлое и довольно сомнительную репутацию, вы граф Колчестерский. Все знают о ваших огромных доходах и вашей безупречной родословной. Если говорить совершенно откровенно, то вы намного выше Имоджин и по происхождению, и по доходам.

— Вы уверяли меня, что она находится в родстве с маркизом Бланчфордом.

— Не будьте смешным! — отмахнулась Горация, — Это родство весьма отдаленное, и вы прекрасно осведомлены об этом. Она не может рассчитывать ни на один пенс из его состояния. Кроме того, благодаря ее эксцентричным родителям она не обладает качествами и манерами, которые все ожидают видеть в графине. А самое главное, она была сильно скомпрометирована — сперва, Ваннеком, а теперь вами. Неужто вы можете ожидать, что я поверю в серьезность ваших намерений?

— Полагаю, она станет мне отличной женой. Трудность заключается лишь в том, чтобы убедить ее в этом.

Горация окинула Маттиаса недоумевающим взглядом: