— В смысле? — Переспрашиваю, не совсем уловив идею.

— Они ж хозяйства домашние побросали, матушки это так не оставят, — отвечают. — Прямо взбесились из — за тебя, Крис.

— А то! Великий воин, — снова сарказм от жилистого.

Вышли на тренировочную площадку. А точнее площадь! Ещё на подходе стал доноситься массовый шум тренировок: крики, стуки, лязг и даже истошные вопли.

Нихрена себе, отгрохали целый полигон под покровом джунглей! А я и думаю, что так долго плетёмся.

Нашли же место, где гигантские деревья не так близко друг к другу, а сверху соответственно очень много свободного пространства, лишь кроны метрах в двадцати замыкаются, закрывая поле от жгучего солнца. А точнее Ядра!

На площади в несколько футбольных полей чего только нет. Помимо арен для поединков, гимнастические городки из прутьев «бамбука», полосы препятствий, как в армии, несколько стрельбищ для лучников. И куча тренажёров любой формации.

Народу не счесть, от мала до велика. Идут занятия с группами и абы как. Стук палок сливается во что — то монотонное, школа Шаулиня отдыхает!

Но не всё занято, отдельно обособленная полянка поблизости ждёт как раз — таки нас. А обособлена она обычного размера деревьями скудными на листву, судя по пошарпанным стволам, по ним здесь бегают, как по стене в «Матрице».

Вспоминая, как скакала по стенам Длани, Вебисида, даже не удивляюсь.

На нашей площадке, местами со стёсанной до земли травой, упражняется фелисов десять, среди них три крупные мужеподобные женщины бдсмщицы. Да и мужчины не лучше, полуголые качки. Это я в льняных штанах, льняной рубашонке, как учитель Жан — Клод Ван Дамма в «Кикбоксёре». На самом деле в балахоне — то полегче, мошки не жрут, да и меньше об ветки царапаешься. Это у этих кожа, как у слонов. А я парень нежный, шкурку берегу.

Ищу глазами златовласую, но пока не видно. И думаю, что хорошо. Может, удастся перебеситься на девственницах, да дальше поедем. Слишком уж сильно на неё реагирую. Не думаю, что из — за золотых волос, крупиц магии не увидел, скорее из — за бёдер и красивой мордашки.

При приближении к полянке воины живенько прекращают «танцы» и окидывают меня взглядами оценивающе. Мдя, одна ирония в глазах собравшихся. Похоже, местные воины не поверили моим десятникам. А зря.

Однако у меня нет на этот раз желания выделываться и калечить лучшую часть воинства Узимира. Всё — таки в преддверье войны мы должны быть дружны. Поэтому избираю путь лёгких выебонов.

Взгляды взглядами, но воины здороваются со всем уважением.

— Слышала, ты знаком с величайшим воином Вебисидой, — заявила самая матёрая женщина. — Вроде на твоей физиономии нет шрамов, значит, вы поладили. Хотя она таких смазливых не любит.

Ещё одна бесхитростная и нетактичная бодибилдерша нарисовалась. «Кошаки» посмеиваются, но тихо. Непонятно даже над кем именно.

— Да, всегда, когда видимся, обнимаемся. Она ещё меня за задницу любит ухватить, — отвечаю вполне серьёзно.

— А, ну это признак симпатии, — соглашается бабища, даже не улыбнувшись и демонстративно мечом машет мощным, плечо разминая.

— Если наши тяжелы, — встревает старенький фелис, кивая на груду здоровенных мечей, весящих килограммов по двадцать. — Я велю принести твой клинок. Кажется, ты пользуешься оружием суккубков.

— Ну, оно ж полегче, — подкалывает жилистый фелис. Явно нарывается.

— Не буду спорить, ваши мечи тяжёлые, — отвечаю спокойно. — Но я бы лучше на вас полюбовался. Уж больно вы все хороши.

Смотрят с подозрением. Улыбаюсь.

— То есть не желаешь поединков? — Уточняет всё же самый здоровый.

— А вдруг вы мне писюн отхватите, а мне ещё на брачный ритуал надо целым явиться, — отшучиваюсь.

— Мы ювелирно не умеем, — подаёт голос вторая женщина с чересчур здоровыми ляжками и плоской грудью. Фигура типажа златовласой. Но весьма грубого.

— Тем более, — смеюсь и иду к стенду с деревянными.

— Я так и думал, — хмыкнул жилистый.

— Ты бы не нарывался, — шепчет ему старый фелис. — Не прост он, чую я.

— Да мы знаем, — подал голос матёрый, но негромко. — Чуть что, Узимиру скажет. И без хвоста на границу любой из нас побежит.

— Не переживайте, воины, не скажу, — говорю и снимаю рубашку, вешая на сук.

Переглядываются, как нашкодившие. Думали, не услышу.

Следом оценивающе смотрят на мой торс. Особенно три дамочки.

— Вот скажите мне ребят, почему у ваших воительниц так мало одежды? — Спрашиваю бестактно, выбрав себе деревяшку. — А вернее, почему она такая крохотная?

«Кошаки» рассмеялись на это, будто я такой тупой вопрос задал, что он не может быть серьёзным.

— Чем меньше одежды прикрывает, тем больше насмешки от воительницы, — выпалила самая крупная бабища, у которой на сиськах пятого размера крохотные треугольники только соски и прикрывают.

— И в чём насмешка?

— В мнимой доступности, — выпалила ляхастая с нотками кокетства.

Дальше все делают вид, что я им больше не интересен, начиная тренировку.

Старый «кошак» подгребает и на ухо шепчет воровато:

— Чем меньше одежды, тем меньше щёлки. Ну, ты понял, к чему я.

Ох, мать моя женщина. Судя по логике, у Лиен там походу вообще крохотная писюшка.

Может, кому нравятся поздоровее щели. Здесь, как понял, на любителя. Вот как на крупную женщину поглядывают! Я и сам любуюсь её ягодицами, блестящими от пота. Загляденье.

Разминаюсь. Воины тренируются, между собой промывая мне косточки в попутных разговорах. Делаю вид, что не слышу. Залюбовался двумя дерущимися бабами, у которых то сосок вываливается, то половая губа вылезет. А тем временем к нашей площадке подгребает всё больше народа. И не просто, как зрители, а по соседству начинают тренироваться, уплотняя ряды.

— Слушай, может всё — таки свои лучшие приёмы покажешь, хватит уже задницей перед всеми крутить? — Не выдержал жилистый.

— Вообще — то я позвоночник и таз разминаю, — отвечаю вполне серьёзно. — Прежде, чем мечом махать, надо всё тело хорошенько растянуть и разогреть.

— И это генерал, которому Узимир доверил наших лучших бойцов, — раздался женский голос с насмешкой откуда — то со стороны. Ух, тут же сердце моё забилось чаще.

У фелисов глаза забегали. Некоторые затушевались, один, статуей встав, от партнёрши по ляжке получил, но даже не пикнул.

А вот и Лиен нарисовалась, высказавшись обо мне нелестно. Но так эротично! Вышла на площадку в своей крохотной коже, с косами золотыми, накрученными на голове, чтобы в бою не мешали. И с распушившимся сразу хвостом! «Кошаки» рты раскрыли, языки свесив. Так ведь и непонятно, к кому у неё симпатия. Но ответная реакция со всех сторон. Даже женщины на неё смотрят оценивающе, не скрывая зависти. Хотя на вид она не такая уж и мощная. Зато в принятой манере меч на плече широкий держит, не по своим габаритам, намекая, что умеет не только хвост пушить.

Я и сам обомлел на мгновение. Но быстро перестроился, отбросил бутафорский меч и присел на ногу, вторую отставив для растяжки. Так, по крайней мере, не видно, что член поднапрягся.

— После рассказов Рокона представляла тебя раза в два больше, — заявила принцесса златовласая сладко, ближе подойдя. — И что это за нелепости ты делаешь?

— Связки тяну, что не видишь? — отвечаю сварливо, глядя снизу вверх на умопомрачительную крошку. — Попробуй, полезные упражнения. Всегда уроки нужно начинать с разминки.

— Хм, а отчего ж и нет, — пожала плечами «кошечка» и передо мной опустилась!

Присела на ногу, вторую ляжку в сторону, чуть вперёд корпус подав эротично. И ощущение возникло, что у неё трусиков вовсе нет! Вытянутая, отставленная в сторону нога смотрится невероятно привлекательно.

Но я делаю безразличное выражение на лице, как умеет только Ольви. Спасибо магичке за отличный пример. Надеюсь, что именно так и выходит, а не жалкое подобие.

Перекатываюсь, усаживаясь на другое колено. Девушка повторяет, не отрывая от меня взгляда! Вылавливает реакцию, сучка? Ух, а мощные же у неё жилы, отходящие от паха. Позади виднеются округлости ягодичек, отчего мой член упирается в трусы, мол, выпусти меня — орёт истошно. Но я держусь, давлю своего подлого червя. Ни при всех же!

Вот только встать на ноги в такой момент уже не выйдет. Поэтому, выполнив ещё несколько перекатов, усаживаюсь на травку. Свожу пятки вместе и «лягушечкой» тяну связки, как в детстве учили. Уже не следуя примеру, Лиен разводит ноги шире и усаживается в поперечный шпагат, опустив свои реснички и показывая профиль лица.

Спору нет, она меня сделала.

В глотке пересыхает мгновенно. Кажется, что тонкий лоскуток, прикрывающий писюшку, вот — вот сдвинется. Жаль, что он из кожи, не видно проступающих долек. Но сейчас более интересное