— А в кого стреляете? Охотитесь?

— Охота само собой, но есть и другое. Вроде ваших снежных людей, себя они называют ваксами.

— Называют себя? Это что, говорящие снежные люди?

— Вроде того.

— Такие же, как наши, внешне?

— Гораздо меньше, наших габаритов.

— Это радует.

— Есть и плохое — они умеют делать оружие из камня и кости. Луков у них нет, копья только на охоте применяют, в драке почти никогда, у них вся тактика — ближний бой с размашистыми ударами.

— Ты это рассказываешь, чтобы я передумал уходить?

— Сомневаюсь, что из-за каких-то ваксов твои люди захотят остаться здесь.

— Правильно сомневаешься, хуже, чем здесь, быть не может.

— Я тоже так подумал.

— Ну вот вы вроде осмотрели все наше хозяйство. И как?

— Людоедов у вас не видели. И вообще с кем ни общались — впечатления нормальные.

— Ну и слава богу.

— Многие твои люди кашляют. Сильно кашляют. Нам бы не хотелось, чтобы началась эпидемия какой-нибудь заразы. У нас там, внизу, с лекарствами дело плохо.

— У нас есть врач, вроде бы хороший. Ни о какой эпидемии пока не говорит. Сырость ругает и на плесень грешит. Постоянные бронхиты, в том числе и хронические, прочие болячки обычно в том же роде. Почки застужены у многих плюс общее снижение иммунитета. Некоторые нормально держатся, другие из постели не выбираются.

— Сколько у вас людей?

— На сегодня сто восемьдесят три человека. Но один, думаю, и до вечера не доживет. Снежный человек его порвал, позавчера еще. Зашили как смогли, но после такого здесь не выживают.

— Как быстро вы сможете собраться в дорогу?

— Так вы согласны?

— Зачем бы я иначе спрашивал?

— Просто решение не озвучено.

— А тут что, приняты какие-то правила этикета? Необходима церемония согласия на сопровождение вас вниз?

— Ладно, не придирайся. Мы можем выступить прямо завтра. И почти по всем пунктам вашего списка хоть сейчас готовы что-то предъявить. Есть проблемы с технической информацией, справочников мы не догадались собирать. Зато знаем, где располагается библиотека, послал уже к ней группу, может, что-то успеют нарыть. Насчет малогабаритных компьютеров не проблема, только от чего вы их будете заряжать? Сразу скажу, что мощный ветряк перетащить будет сложно, а мелкого у нас нет, надо что-то думать. Переделать дизельный генератор под ветер или воду? Есть же у вас там реки?

— Конечно, есть.

— В принципе решить задачу можно, но повозиться придется, и много чего понадобится.

— Не надо. Я знаю, где можно раздобыть солнечные батареи со всеми примочками, для зарядки хватит.

— Даже я не представляю, где их можно найти.

— Да есть тут одна хитрая точка. Надеюсь, она не обвалилась окончательно.

— Тогда смотреть надо прямо сегодня или завтра с утра, если быстро согласен уходить.

— Я бы и сегодня ушел, уж очень не хочу с вашими снеговиками связываться.

— Если их заявится немного, отобьемся. Они на рану крепкие, но полдесятка арбалетных болтов никто не выдержит. Только после такого побоища сюда заявится вся орда. У них, как мы подозреваем, крепкие родственные связи, и, если убили родича, все свои за него обязаны отомстить.

— К тому времени, как заявится эта орда, мы уже будем далеко отсюда.

— Хорошо бы. А как пойдем? В какую хоть сторону? Мы во все народ посылали, и никакой нормальной дороги никто не нашел. Кое-какие пути наметили, но там все очень непросто и неизвестно куда выведут. Один вывел к снежным людям, а мы его считали самым перспективным.

— Строго на запад не ходили?

— Ходили. Везде ходили. Там стена вертикальная, на нее забраться не смогли, тянется от пропасти до кручи, ни одного прохода.

— А хоть пробовали забираться?

— Послали группу со снаряжением, какое сумели сделать, только они под лавину попали, половину будто корова языком слизала. Склон там опасный.

— Знаю, сам попадал под раздачу. Мы ушли именно тем путем. Строго на запад от вас.

— А как наверх забрались?

— Был у нас редкий специалист. Точнее, специалистка.

— Повезло.

— Странно, что вы об этом не знали. За нами тогда гналась целая орава, человек пятнадцать. Следы видны хорошо, должны были понять, что мы сумели через стену перебраться.

— Ничего о таком не слышал, надо Сусанина расспросить. Хотя если бы он знал, рассказал бы. Мужик без гнили, хотя на вид и не слишком приятный.

— Сусанин? — удивился Рогов. — Ты случайно не о том, который нас сюда привел?

— Да, это о нем.

— Мы тоже его Сусаниным обзывали. Но он не представился.

— Видать, лучше имени для него не найти. Это он придумал зигзагами ходить: снежные люди от такого теряются.

— Расскажешь, что по нашему списку имеется? Надо прикинуть, что забирать в первую очередь, а что припрятать до лучших времен.

— Как это — до лучших времен?

— Если мы выберемся живыми и вынесем кучу добра, уверен, что тут же пойдут разговоры о новой экспедиции. Начальство у нас жадное.

— Я бы очень не хотел сюда возвращаться. Никогда.

— Я тоже не хотел, но, как видишь, пришлось. Никто из нас этого не хотел. Но выхода нет.

— Понимаю. Ладно, давай прикидывать.

Куча зернистого снега зашевелилась, из нее показалась физиономия Кири. Корча душераздирающие гримасы, он заунывным речитативом перечислял все непечатные слова во всех вариациях и комбинациях, отчаянно при этом барахтаясь в попытках вызволить свое тело из белого плена.

Рогов протянул руку, выдернул товарища, тот, почуяв под собой твердую почву, перешел на литературный язык:

— Это откуда столько добра смогло свалиться именно на меня?!

— Да козырек над норой обвалился, надо было его срыть, перед тем как лезть, я же это тебе предлагал.

— Надо было не трогать его и вообще не облокачиваться, он бы до скончания времен продержался. Рогов, вот не удивлюсь, если ты его специально завалил на своего лучшего друга.

— Делать мне нечего, я ведь хочу забраться внутрь не меньше тебя.

— У меня почти получилось.

— Что? Проход остался?

— Да, плиты не сели конца. Но там очень узко.

— Раньше так и было.

— И снегом в начале засыпано. Его убирать надо, а я туда больше не полезу. Имел я в виду такую работу, пусть молодые в кротов поиграют.