Небольшие городки и прочие поселения располагались большей частью вдоль побережья, тяготея к южному и западному берегам. Все крупные порты соединял паромный транспорт и сеть железных дорог. Мьюриси был общепризнанным узлом межостровной системы паромов, ходивших по всему Архипелагу, – количество островов и островных групп, до которых здесь можно было заказать билеты, ошеломляло.

Я пока не готов был покидать Мьюриси, поэтому попытался найти себе занятие на период акклиматизации. Трудно было сосредоточиться на той музыке, которую я теперь все более начинал рассматривать как скупую и отвлеченно-теоретическую, особенно повсеместно сталкиваясь с веселыми, романтичными народными островными мелодиями. Жители островов тоже знали классику и великих мастеров со всего света, но музыка, которую они сами играли, пели и слушали, была прямо противоположна всему, что я писал почти всю жизнь.

Я осознал, что благодаря этому начинаю понимать, что делал с моей музыкой Анд Анте, превращавший ее в поп-музыку, в рок, в некую разновидность джаза. Понимать и постепенно приспосабливаться, изменяя и приспосабливая свои взгляды. Мне нравилось это ощущение, хотя эмоционально я разрывался пополам; напряжение между моим прошлым и вероятным будущим все росло.

А тем временем я купался в теплом воздухе, наслаждался ежедневным ощущением солнечного света на коже, восхищался небрежной добросердечной любезностью мьюрисийцев и чтил их счастливую родину. Здешний беспечный образ жизни скоро меня окончательно покорил. Я охотно бы здесь и окончил свое путешествие. Денег мне хватало, чтобы жить, где пожелаю; я мог бы найти подходящую квартиру на привлекательном участке побережья, поселиться и проработать там весь остаток жизни.

Не Мьюриси, однако, был тем местом, где мне хотелось бы оказаться. Я знал, что мне придется двигаться дальше, но даже во время относительно короткого путешествия сюда из Глонда во время моего бегства я успел получить напоминание о загадочных правилах путешествия по островам.

Наихудшим при побеге из Глонда был постоянный страх попасться, потому что с практической стороны все устроилось довольно просто. Денн Митри рассказывал, что сам он прибыл в Глонд через остров Ристор, расположенный близ глондского побережья, но у самой его западной оконечности. Той части Глонда я совершенно не знал – малонаселенные земледельческие равнины. Это была также часть страны, наиболее удаленная от границы с Файандлендом, так что режим безопасности там выдерживался не столь напоказ, как в иных местах. Хотя сам Денн приехал с официального разрешения, он говорил, что знает о существовании неупорядоченной торговли между населением Ристора и материком. Частные суденышки нередко перемещались туда-сюда, совершенно нелегально, но не имея никаких неприятностей со стороны глондских властей. Множество предметов роскоши по пути к безымянным покупателям в Глонд-городе проходили через Ристор.

Когда время настало, я упаковал сумки, отправился на вокзал, в столице пересел на другой поезд и через пять часов оказался на противоположном конце страны, в крошечном порту, называвшемся Плегг. Деньги для меня не были теперь проблемой, и на следующую ночь я оплатил тайную переправу на Ристор. Пришлось вытерпеть трехчасовой путь в открытой лодке, зато меня доставили в маленькую гавань на южном берегу Ристора. На другой день там же делал краткую остановку один из больших межостровных паромов. Я сел на него, и когда тот причалил в главном городе острова Ристоре-Параллельном, сошел на берег вместе с другими пассажирами.

Я покинул борт одним из последних, так что пришлось ждать перед зданием ристорской службы Приема под моросящим дождем. Процесс уже казался знакомым. Как я заметил, здесь, рядом с материком, тоже околачивалась у входа группа молодых людей наподобие тех, что мне встречались во время путешествия. Их было пятеро. В отличие от других, попадавшихся в более теплых зонах, эти были одеты в теплые дутые куртки или неуклюжие дождевики. На всех были шапки или капюшоны. Двое имели при себе ножи вроде тех, какие я уже видел. Они почти не смотрели на нас, пока мы, переставляя багаж, потихоньку приближались к зданию Приема.

Потом одна из молодых женщин отделилась от группы и направилась прямо ко мне. На ней был пуховик, потемневший от дождя. Затянувшая причал водяная пыль оседала бусинками влаги на грязной шапочке, плотно обтянувшей ее макушку. К запястью был подвешен нож на серебряной цепочке.

– Вы собираетесь остаться на Ристоре? – осведомилась она без вступлений.

– Нет, я проездом.

Денн предложил примерный маршрут до Мьюриси, но у меня еще не было случая купить билеты.

– На Каллок? На Ганнтен?

– Для чего вы спрашиваете?

– Я могу вам помочь, – ответила она. – Значит, на Каллок? А потом на Мьюриси?

– Да, Каллок будет следующим пунктом.

– А потом другие острова и Мьюриси? Не хотите ли купить один вот из этих? Сотня талеров.

Быстрым движением она извлекла что-то из внутреннего кармана; при этом нож, висевший на запястье, подпрыгнул. Предмет, который она достала, был деревянным жезлом.

– Мне такой не нужен, – сказал я. – У меня уже есть.

– Дайте посмотреть.

– Зачем?

– Я могу вам помочь.

Я прихватил жезл с собой, но он лежал глубоко на дне портпледа. Я пошарил внутри, потом протянул жезл девушке. Та его с интересом оглядела.

– Этот вам не пригодится, – сообщила она, слегка поддерживая жезл одной рукой и прикоснувшись пальцами другой к древку. – Раз вы с материка, где вы его взяли?

– Я уже бывал здесь… на островах.

– Он зарегистрирован, но срок вышел. Или почти вышел. Я могу вам его продлить. Тридцать талеров. Или пятьдесят симолеонов.

– Что вы имеете в виду – срок вышел?

– Дня три осталось. Может, четыре.

– Откуда вы знаете?

– Пятьдесят симолеонов.

Я протянул руку и забрал жезл. Она легко отдала.

– Подожду, пока срок выйдет полностью, – сказал я.

Девушка тут же утратила ко мне интерес, повернулась и побрела к остальным. Я продолжал постепенно продвигаться к зданию Приема и скоро оказался внутри.

Когда подошла моя очередь подойти к стойке, я уже держал документы и жезл наготове. Чиновник удостоил документы лишь самого короткого взгляда, но жезл взял, повернулся к сканирующему устройству, укрепленному на стене у него за спиной, и вставил в отверстие. Как и много раз до того, механизм втянул жезл чуть глубже, индикатор зажегся и погас, и жезл выскочил обратно.

Поворачиваясь ко мне, проверяющий рассматривал его.

– Срок действия уже кончился? – спросил я.

– Нет.

И чиновник добавил:

– Приятного путешествия, монсеньор Саскинд.

– Моя фамилия Сасскен.