class="p1">Тренировку по боксу мы пропустили потому что не я успевал. Совещание с разборами полетов спутало весь график и планы.

Но мы решили с Тёмой прогуляться до спортшколы и потренироваться если зал будет всё еще открыт. Я подошел к дому и увидел, как Тёма помахал мне в открытое окно и выкрикнул:

— Сча спущусь.

Я присел на лавочку и стал его ждать.

— Здорово, Макс. Подожди, ничего не говори. У меня такие новости, что ты обалдеешь! Мне надо кое-что тебе рассказать про Гончаренко, — с ходу сообщил мне Тема, выскакивая из подъезда, когда мы встретились с ним в его дворе.

— Что же такого я о нем не знаю? Он английский шпион?

— Хуже. Ты не поверишь!

— Ладно, давай, делись новостями первый. Мне тоже есть, что тебе рассказать про сегодняшний день.

Тёма был днем в милиции и его зачислили в дружинники. Он прошел инструктаж, получил значок, удостоверение и повязку.

Пока ждал, теперь уже младшего лейтенанта Осина, он стал невольным свидетелем разговора о группе гастролеров-карманников.

— Шесть или семь человек?

— Да, — удивленно протянул Тёма, — а ты откуда знаешь?

— Во-первых, я сегодня одного видел на пляже, он спалился и одни из наших чуть не задержал его. А во-вторых, спасателям ОСВОД предписано наблюдать и сообщать о подозрительных лицах. Скорее всего, у нас будут совместные патрули с вашими.

Тёма немного расстроился от того, что я эту информацию получил не от него. Но потом продолжил неунывающим тоном.

— Ну хорошо. А ты знаешь, кто им в городе помогает?

— Нее, я не настолько осведомлен. Кто же?

— Думаю, что это Гончаренко.

— С чего ты взял?

— Наши менты говорили, что им помогает кто-то из местных. Они тут все ходы выходы, не хуже городских знают. И вроде, как это молодой пацан лет семнадцати-восемнадцати с фингалом на пол лица. Представь? Его две бабки с приезжими жуликами у ресторана видели.

— Ну фингал у любого может быть. Даже не у местного. Вон на той же дискотеке навалять могут и местным и приежим.

— Да, это так. Но я не видел никого в городе за последние три месяца с таким огромным, бросающимся в глаза фингалом, как у Гончаренко. И еще, говорят, что этих карманников навел на идею отдохнуть и почистить карманы курортникам, какой-то наш. Местный, который сейчас сидит на зоне. По подозрениям, карманникам помогает кто-то из родни этого зека.

— Что это доказывает? При чем тут Гончаренко?

— А то, что родной брат Гончаренко сидит, за валютные дела. Его в прошлом году сам «КГБ» поймал лично за руку. И проводил до суда, а потом и до зоны. Говорят, валютчики хотели его выкупить, но не смогли. «КГБ» — сила!

— КГБ?

— Ну да. У замдиректора Интуриста такая кликуха. Разве не слышал?

— Слышал, про замдиректора, но не слышал про старшего брата Гончаренко. И все же, ведь далеко не факт, что с шайкой воров трется именно Гончаренко.

— Как не факт? — возмутился Тёма, что я поставил его расследование под сомнение, — всё сходится! Фингал. Кто ходит вшестером или всемером в ресторан без женщин? Воры и жулики! Брат сидит! Он и есть наводчик, а Гончаренко младший им жилье обеспечил.

— Тём, ну спортсмены или студенты могут вшестером в ресторан ходить. Да мало ли какие друзья или товарищи по работе. Может день рождения у кого-то из них. Или вон Осин звездочки обмывал. Он только со своими ментами ходил. Не логичные выводы у тебя.

— Да ты хорошенько сам подумай, прежде чем отрицать.

Из рассказа Тёмы следовала еще одна, новая деталь пазла, связанного с комсоргом Корольковым и валютой, Гончаренко и дракой со мной.

Я не знал связан ли Гончаренко с карманниками, но если его брат Гончаренко валютчик, Корольков валютчик…

Всё, как в той поговорке про утку. Если что-то выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, вероятно, и есть утка.

Пожалуй, тут целое сообщество валютчиков. И не такое уж и безобидное. Неужели бегунков Гончаренко и Королькова используют потому что они пока несовершеннолетние? Вряд ли.

— В одном ты прав. Пожалуй, твои новости перебили мои.

— Почему? Что ты имеешь ввиду?

Я поделился ему своими соображениями насчет сообщества валютчиков.

— Смотри какая картинка вырисовывается. Королькова вытащили из ментуры на раз. Кто-то большой за ним стоит.

— Кто?

— Я тут случайно узнал от Вики, что Солдатенко, который меня прессует, ему дядькой по материнской линии приходится. Он же требовал, чтобы Вику к бабушке отправили.

— Точно! Видимо, не хотел, чтобы ее менты допрашивали. Тогда бы они узнали, что тебя бил его племянничек.

— Да. Мама ее со мной сквозь зубы говорила. Видимо, считает меня причиной всех неприятностей дочери.

— Не может быть, чтобы ее матушка так себя с тобой повела. Ты же ее дочь от Гончаренко защитил.

Глава 20

— Я тут случайно узнал от Вики, что Солдатенко, который меня прессует, ему дядькой по материнской линии приходится. Он же требовал, чтобы Вику к бабушке отправили.

— Точно! Видимо, не хотел, чтобы ее менты допрашивали. Тогда бы они узнали, что тебя бил его племянничек.

— Да. Мама ее со мной сквозь зубы говорила. Видимо, считает меня причиной всех неприятностей дочери.

— Не может быть, чтобы ее матушка так себя с тобой повела. Ты же ее дочь от Гончаренко защитил.

* * *

На следующий день после совещания Рыба сходил на тот самый пляж с маской и ластами и достал со дна мой потерянный кед. Мне была приятна его поддержка и забота. Я чувствовал, что мы превращаемся в большую семью.

Целых долгих три дня мы с двумя Серёгами красили полы, белили стены, латали кровлю здания спасательной станции.

Вечерами, каждый день мы с Тёмой ходили на тренировки в секцию бокса. Нам оставили один из ключей, на случай если мы придем в то время, когда в зале никого не будет.

Летом основная команда уехала на сборы и стабильный вечерний график тренировок пока отсутствовал.

Тренер пока больше ни разу не поставил меня в пару. Он показывал нам азы.

Ставил ноги, туловище, стойки. В советской школе бокса прежде всего обучали защищаться, двигаться.

А главной идеей на тренировках была не победа на соревнованиях, а всестороннее развитие техники бокса и самого спортсмена. Бокс в СССР, как и любой другой вид, назывался любительским спортом.

В этом была заложена очень серьезная философия. Читая в газетах, выписываемых дедом, о масштабной подготовке к Олимпиаде-80 я с удивлением вспомнил, что само олимпийское движение не признавало профессионального спорта.

В олимпиадах могли участвовать только любители. Конечно, в хоккее и в футболе были перегибы, но большинство наших спортсменов занималось спортом и ещё где-то работали.

И в нем пока не было ни намека на бизнес или шоу, в отличии от американского. Словосочетание «профессиональный бокс» было одинаково презираемо и тренерами и спортсменами.

Я отвык от такой методики преподавания и мне хотелось, как можно быстрее прийти в форму с поставленными ударами и комбинациями.

Мне казалось, что тренер прочитав это мое желание, делал всё специально наоборот. И пока не давал при нем работать даже по мешку.

Тем не менее, я не пытался противопоставить ему свое видение и с удовольствием работал над своими ногами и перемещениями. Кроме дружбы, семьи, девушек, спорта и ОСВОДа меня заботили и другие стороны жизни Макса Бодрова.

Примерно к этому времени пришла пора подавать документы в ВУЗ.

Поэтому в один из дней, прямо с утра перед работой, я собрал все свои бумаги и отправился в соседний город подавать заявление в приемную комиссию. Мне встретили дежурные студенты старших курсов, проводили к месту приема документов, помогли найти стол нужного факультета.

За столом сидела девушка в больших очках. Она меня сразу узнала.

— Вы тот самый парень? Про которого было в газете написано? — она поправила очки чтобы получше разглядеть меня.

— Тот самый, — я улыбнулся ей в ответ

— Ой, я и не ожидала вас здесь увидеть

— Ну вот, если мне повезет, то будем учиться вместе с вами в одном ВУЗе.

— О чем вы говорите? Вам конечно повезет! Смотрите какую характеристику и целевое направление от ОСВОД вам дали.

— Максим Бодров, со мной можно на ты.

— Хорошо. Меня зовут Марина Смирнова. Вам, то есть тебе, главное не получить двоек. Тебя без конкурса с этими бумагами возьмут. У нас факультете не такие высокие проходные баллы. Пока недобор.

Я поблагодарил девушку Марину и остался доволен своим выбором.

Вернувшись на станцию в обед, я застал своих инструкторов за игрой в шахматы во время обеденного перерыва. Вспомнил, что