— Черт подери, — пробормотала Тора. — И сотрудники заняты. Не с кем словечком перемолвиться.

— Сотрудников сейчас не много, но все они при деле, — кивнула Вигдис. — После обеда станет поспокойнее, тогда и поговорите. — Она подозрительно взглянула на Тору и Мэтью. — А что вы, собственно, хотите узнать?

— Ничего особенного, — ответила Тора. — Просто расспрашиваем всех подряд о Бирне. Какой она была, с кем общалась. Выясняем, кто мог бы пролить свет на случившуюся с ней трагедию.

— Хотите сказать, на ее убийство, — поправила Вигдис. — Знаете, если уж вы взялись выяснять, то отправляйтесь в церковь. Я знаю, Бирна частенько туда ходила — я сама давала ей ключ.

— Церковь? — удивилась Тора. — В какую церковь?

— В маленький храм, недалеко отсюда. Он не принадлежит местной общине, но ключи лежат у нас. Иногда туда заглядывают наши постояльцы. Иностранцам это интересно. — Вигдис вручила Торе старинный ключ. — Дверь немного подергайте, иначе она не откроется.

И Вигдис объяснила, как найти дорогу.

— Хотя церковь и старая — ее построили в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году, — в ней и сейчас проходят службы. Правда, очень редко. Постарайтесь ничего не нарушить. Бирна, я помню, была в восторге от тамошнего кладбища. По-моему, она искала чью-то могилу.

Он перерыл в комнате все, что можно, но так ничего и не нашел. «Куда эта дура его засунула? — задохнулся от негодования. — Как было бы замечательно, найди я его сейчас. Всем моим бедам пришел бы конец». Он заставил себя успокоиться. Стараясь не шуметь, приблизился к двери, приложил к ней ухо и прислушался. В коридоре было тихо. Он снова прошел в глубь комнаты и остановился. «Что делать? Продолжать поиски? А не напрасны ли они? Возможно, его тут нет. К тому же оставаться дольше попросту опасно». Он двинулся к высокому французскому окну, выходящему в сад, осторожно посмотрел в щелку между шторами и, никого не увидев, тихо открыл дверь и выскользнул наружу, на свежий воздух. Оглядевшись, он быстро зашагал прочь, на ходу стянув перчатки и сунув в карман.

Крошечная церквушка, сложенная из темных бревен, стояла в центре небольшой поляны, на вершине невысокого холма, недалеко от берега. Такие церквушки Тора рисовала, когда училась в младших классах, — маленькое строеньице с миниатюрной башенкой, увенчанной крестом. Рисунки у Торы получались яркими и многокрасочными. Теперь же она убедилась, что культовому сооружению черный цвет подходит как нельзя лучше. Общую картину дополняли выкрашенные белой краской окно и дверь. Иначе говоря, местные фермеры возвели строение, величавость которого, или, скорее, потуги на нее, соответствовала их финансовым возможностям. Тора ни разу еще не видела совершенно черные церкви и подумала, не повторили ли строители некий более старый прототип. Сколь ни скудны были ее познания в истории архитектуры, она все же определила, что стены не покрашены, а просмолены, как предпочитали делать в старину. Своими соображениями она поделилась с Мэтью; тот молча проглотил ее сообщение.

Широкая ограда, выходившая на кладбище, поросла мхом. Лишь местами сквозь зелень проглядывали камни. Напротив церковной двери высились массивные металлические ворота, ведущие на погост. Мэтью открыл их с жутким скрежетом, и они прошли внутрь.

— Гляди, — сказала Тора.

На противоположной стороне поляны виднелось несколько могил.

— Удивительно. Здесь умерших меньше, чем можно было ожидать, — проговорил Мэтью, осматривая открытое пространство между церковью и надгробьями.

— Да, — согласилась Тора. — Действительно странно. Со временем могил прибавится. Вигдис утверждает, что здесь еще проходят службы.

— Прибавится? Едва ли. — Мэтью подошел к церковной двери. — Тянуть на себя или толкать?

— Толкать, полагаю. Или тянуть. Одно из двух, — рассеянно ответила Тора, изучая кладбище. — Как считаешь, найдем мы здесь могилу Кристин? — Она повернулась к Мэтью. Тот неистово бился с дверью. — Должно быть, Бирна искала ее, бывая здесь.

— Не знаю, — раздраженно отозвался он. — Сейчас меня больше интересует дверь. — Повернув в замке ключ, он налег на нее плечом. Послышался мягкий щелчок. — Na endlich![1]— гордо произнес Мэтью, пропуская Тору вперед. — Bitte, frau.[2]

Они увидели неф с алтарем, скамьи и кафедру проповедника. В интерьере церкви преобладало дерево, выкрашенное в мягкие тона. Потолок и спинки скамеек украшали резьба, цветы и листья, отчего церковь выглядела опрятной и уютной, если не считать запрестольного образа, изображавшего распятого на Голгофе Христа.

— Почему скамейки такие маленькие? — спросил Мэтью, усаживаясь на одну из них. Он едва умещался на сиденье, упираясь коленями в спинку впереди стоящей скамьи.

— Наверное, чтобы прихожане случайно не заснули, — пожала плечами Тора. — А возможно, из экономии места. Другого объяснения я не нахожу.

— Есть третий вариант. Исландцы были нацией карликов, — буркнул Мэтью, поднимаясь, и подошел к Торе. Та стояла у лестницы, ведущей на балкон. — Хочешь пройти наверх? Пойдем, здесь мы за пятнадцать секунд все рассмотрели.

По узеньким ступенькам они поднялись на балкон. Сверху открывался прекрасный вид на неф. Тора положила руки на перила, огляделась и только сейчас заметила в центре потолка медную люстру. Они еще раз оглядели церковь, но ничего нового не увидели: внушительный орган с открытыми нотами, деревянный комод, где Тора нашла книгу псалмов и вещи, определенно принадлежащие хору. Больше на возвышении ничего не было.

— Уж очень у них тут скромно, — разочарованно проговорила она. — Я ожидала увидеть нечто иное.

— Что, например? — спросил Мэтью. — Здесь мы едва ли обнаружим нечто имеющее прямое или косвенное отношение к убийству. Бирне нравилась церковь, она ее часто посещала. Не вижу ничего удивительного. В конце концов, она была архитектором.

Тора задумчиво нахмурилась.

— Здесь должна быть кладовка или какой-нибудь чулан. Не таскают же священники каждый раз свои принадлежности для службы в церковь и обратно?

Мэтью пожал плечами.

— Я видел у алтаря Библию. Возможно, им ее вполне достаточно. Да, есть еще несколько свечей.

— А церковные книги? Разве церкви не обязаны вести свой учет? — Тора снова подошла к перилам и оглядела помещение более внимательно. «Может, тут есть потайной шкафчик или ящичек, — подумала она, но ничего похожего не заметила. — Они должны отмечать все значимые события».

Мэтью смотрел на Тору непонимающе.

— Какой учет? Что ты имеешь в виду?

— Свадьбы, крещения, причастия. Все это заносится в церковную книгу. — Тора подошла к балконной стене, у которой заканчивалась лестница, и двинулась вдоль нее, надеясь увидеть потайной шкафчик. — Я же знала! — взволнованно воскликнула она, обнаружив на потолке, в центре стены, прямоугольный люк. — Вон там явно что-то есть!