Минин и Пожарский

И именно в этот момент русской истории, когда, казалось, столице России уже неоткуда было ждать спасения, на помощь Москве двинулось народное ополчение, созданное в Нижнем Новгороде земским старостою Кузьмою Захарьевичем Мининым и князем Дмитрием Михайловичем Пожарским.

Нижегородцы собрали тысячи рублей на ополчение, призвали к себе ратных людей из других городов России и в марте 1612 года выступили на освобождение Москвы. Остановившись в Ярославле, нижегородские отчизнолюбцы создали «Совет всей земли», в который вошли и священники, и дворяне, и члены Боярской думы, и посадские люди.

Во главе «Совета» стояли Пожарский и Минин, а их десятитысячная рать включала и казаков, и крестьян, и отряды народов Поволжья.

В. В. Назаревский писал:

«Мы не станем передавать известных подробностей об этом народном ополчении, которое издалеча благословил умиравший в подземелье Чудова монастыря патриарх Гермоген. 18 августа оно подошло к Москве. Князь Трубецкой прислал звать князя Пожарского и его ратников в свой стан. Но тот, зная дух казаков, отказался от этого и расположился станом у Арбатских ворот. В это время подошли к Москве и поляки под начальством пана Ходкевича и остановились на Поклонной горе. Пожарский по левому берегу Москвы-реки двинул свое ополчение к Новодевичьему монастырю, а Трубецкой со своими казаками стал на правом берегу у Крымского брода (где теперь Крымский мост), чтобы не пропускать Ходкевича к Кремлю на соединение с польским гарнизоном.

22 августа, переправившись через реку, поляки напали на Пожарского. Хотя русские храбро отбивались, но едва не были подавлены. Казаки злонамеренно бездействовали, не подавая помощи своим. Но в самое критическое мгновение посланные Пожарским на помощь казакам по просьбе Трубецкого несколько сот ополченцев, несмотря на запрет, вырвались от казаков и поспешили на выручку товарищей; к ним присоединились некоторые казаки. Прибывшее подкрепление дало перевес русским, и побитые поляки отступили на Поклонную гору. В то же время были отбиты и поляки, сделавшие вылазку из Кремля; при этом у них отняты были знамена и много провианта.

23 августа поляки сделали вылазку из Кремля и в этот раз захватили укрепление у церкви Георгия в Яндове, за Москвой-рекой, а Ходкевич с Поклонной горы перешел к Донскому монастырю. Теперь против него были только казаки; но князь Пожарский, не помня зла, перешел к ним с большею частью своего войска. 24 августа, с рассветом, поляки ударили на наших с такой силой, что их смяли; Пожарский перешел назад через реку, а казаки ушли в свои таборы. Но келарь Авраамий Палицын уговорил казаков не покидать общерусского дела. Общими силами отнято было занятое поляками укрепление у церкви Климента на Пятницкой, и затем пехота залегла по ямам, чтобы не пропустить неприятеля в Кремль.

В это время Минин с тремястами охотников из дворян перешел через Москву-реку и ударил на стоявшие там у Крымского двора две польские роты. Те были смяты и побежали. Тогда залегшие в ямах ратники вместе с конницей бросились на поляков. Эти, потеряв 500 человек убитыми, направились к Воробьевым горам и на рассвете ушли от Москвы по Можайской дороге.

Таким образом, пан Ходкевич был прогнан от Москвы; но нужно было очистить сердце ее – Кремль – от поляков, сидевших здесь. Однако в это время открывается рознь между ополчением и казаками, которые хотели опять уйти из-под Москвы. Архимандрит Троицкой лавры святой Дионисий прислал казакам монастырские ризы, епитрахили и стихари. Те устыдились и, возвратив к Троице присланное, обещали не покидать общего дела. Разногласие воевод, составивших правительство, было устранено; они решили съезжаться на Неглинной для совещаний.

Стали дружно готовиться к осаде Китай-города и Кремля. Поставили туры: один – на Софийке, у Пушечного двора, другой – у Георгиевского монастыря, сзади нынешнего Дворянского собрания, третий – у Всех Святых на Кулишках. Окопали рвом Замоскворецкий полуостров и загородили его плетнем. Осажденные терпели голод, питались трупами, но не сдавались. 22 октября казаки приступом взяли Китай-город, но поляки держались еще в Кремле, выпустив оттуда боярских жен. Наконец, томимые голодом, осажденные начали переговоры о сдаче и, когда им обещано было сохранение жизни, прежде всего выпустили из Кремля бояр, в числе коих были Иван Никитич Романов и его племянник Михаил Феодорович с матерью инокиней Марфой, вынесшие много ужасов от поляков и от самой осады. На следующий день сдались и поляки с паном Николаем Струсем во главе.

27 ноября 1612 г. на Красную площадь двинулось ополчение князя Пожарского от церкви Иоанна Милостивого, а казаки князя Трубецкого – от церкви Казанской за Покровскими воротами. Когда рать, сопровождаемая народом с крестами и образами, подошла к Лобному месту и святой Дионисий начал служить здесь благодарственный молебен, из Спасских ворот показались кремлевские хоругви и духовенство, несшее икону Владимирской Божией Матери. Глубоко растроганный народ при виде этой великой святыни залился слезами радости и пал на колени пред этим крестным ходом. По окончании молебна на Лобном месте войска и народ радостно вступили в Кремль, хотя он и был страшно опустошен. В Успенском соборе совершено было молебствие и затем началась литургия, не совершавшаяся здесь в течение осады. В это тяжкое время первопрестольный собор Всея Руси заменялся собором Успения на Крутицах, бывшим кафедрой митрополитов Сарских и Подонских».

НАЧАЛО ДИНАСТИИ РОМАНОВЫХ

Михаил Федорович Романов

Михаил Федорович Романов родился 12 июля 1596 года и приходился двоюродным племянником царю Федору Ивановичу – последнему прямому потомку Ивана Калиты из династии Рюриковичей.

Мы уже знаем, что Федор Иванович умер 6 января 1598 года бездетным, когда Мишеньке Романову шел второй год.

Нам известно, как сложилась судьба его родителей, его родственников, его сестер и братьев, а также и его собственная судьба, когда четырехлетним разлучили его с отцом и матерью и отправили на Белое озеро, а потом в Клин Юрьевского уезда.

Когда же исполнилось Михаилу девять лет, был он возвращен в Москву соизволением нового русского царя Лжедмитрия I.

В конце концов, оказался он вместе с матерью в одной из романовских вотчин – селе Домнине, находившемся недалеко от Костромы.

Однако прожили сын и мать в Домнине совсем недолго из-за того, что вокруг беспрестанно шныряли шайки интервентов-поляков, и потому вскоре переехали они в костромской Ипатьевский монастырь.

А оставшиеся в Москве победители-ополченцы создали общероссийское правительство, облеченное всенародным доверием. В январе 1613 года в Москве собрался Земский собор, на котором присутствовали все те, кто формировал «Совет всей земли», и, кроме того, представители крестьян.

Собор единогласно постановил: «никого из немецкой веры и никаких иноземных государств на Московское государство не избирать».

Когда же одну за другой обсуждали кандидатуры отечественных претендентов – князей Пожарского, Трубецкого, Голицына, Мстиславского, то каждая из этих кандидатур была почему-либо отвергнута, и вдруг совершенно неожиданно появилось имя Михаила Романова, потому что пришло оно не от членов Собора, а от людей, стоявших за стенами кремлевских палат.