Кроме того, имя Михаила Романова было предложено во многих письмах дворян, купцов, обывателей городов, казаков и поддержано участниками Земского собора.

Как только Михаил был избран на Соборе царем, его кандидатура была поддержана огромной толпой москвичей, собравшихся на Красной площади.

От Кремля до Ипатьевского монастыря и обратно

Вслед за тем в Кострому направилось большое посольство из разных людей во главе с рязанским архиепископом Феодорием и боярином Федором Ивановичем Шереметевым.

Ксения Ивановна и Михаил встретили их перед воротами Ипатьевского монастыря, и Феодорий вручил прошение Земского собора об избрании Михаила на царство.

Михаил разнервничался и даже заплакал, заявив, что ни за что не станет царем.

Было ясно, что просьба эта не застала Михаила врасплох, потому что мать его Ксения Ивановна обстоятельно обосновала отказ сына, сказав делегатам, что сын ее в несовершенных летах, а с таким государством и взрослый законный государь не управится, потому что «Московского государства всяких чинов люди измалодушествовались и стали клятвопреступниками и убийцами, а еще нельзя соглашаться на престол, ибо разграблены все царские сокровища, все поместья разорены и опустошены, а служилые люди вконец обедняли и жалованья им платить не из чего, почему они и против многочисленных недругов стоять не могут».

Долго уговаривали посланцы мать и сына, и только когда сказали они, что глас народа есть глас Божий, а всякий, кто гласа Божьего не послушает, навлечет на себя его гнев, – только тогда Ксения Ивановна согласилась и велела дать согласие и сыну.

Вскоре Михаил и царица-мать выехали из Костромы в Москву и ехали туда целый месяц, по дороге рассылая грамоты, в которых царь требовал от бояр и «начальных людей», чтоб стояли они «в крепости разума своего», служили бы честно и прямо, не признавали бы царями никаких самозванцев, призывал их беспощадно карать воров и разбойников и быть меж собою в единстве и любви.

Получавшие такие грамоты воеводы и начальные люди рассылали их своим подчиненным с такими же призывами и требованиями, прилагая к ним «присяжные записи» и тем самым приводя всех свободных людей государства к присяге новому царю.

А сам Михаил Федорович ехал к Москве с великим смыслом: его путь лежал через Ярославль, Переславль-Залесский, Ростов Великий, Троице-Сергиев монастырь – самые авторитетные и сильные города и обители, лежащие между Костромой и Москвой, чье население только что показало себя в борьбе со Смутой с самой лучшей стороны, и в каждом из этих пунктов он заручался поддержкой их жителей, а его приближенные разъясняли, что он намерен делать, обосновавшись в Кремле.

2 мая 1613 года Михаил Федорович торжественно въехал в Москву под звон всех колоколов, а 11 июля произошло его венчание на царство.

Новый царь и его советники создали правительство, в котором были представлены все, кого следовало примирить после окончания многолетней Смуты и дать каждому послужить на благо отечества.

К чести нового царя следует отметить, что никто не попал в опалу, ни один человек не был казнен, но любому была предоставлена возможность показать, на что он способен в деле возрождения России. И все же и над Михаилом Федоровичем довлело то, что было неотъемлемым принципом самодержавия: ключевые посты в правительстве занимали его родственники, ближние и дальние, но все же принадлежавшие к дому Романовых: сами Романовы, Салтыковы, Шереметевы, Черкасские, Лыковы, Оболенские, Троекуровы, Катыревы-Ростовские и прочие.

Отмечены были и руководители народного ополчения: Пожарский стал боярином, Минин – думным дворянином, князь Трубецкой получил богатую вотчину. Внутри страны воеводы нового царя подавили остатки мятежных отрядов, а также пошли под Смоленск, Новгород и Астрахань, которые еще были заняты поляками, шведами и «бунташными» казаками.

Следовало выбрать тактику борьбы с неприятелями, избавляясь от них последовательно, от одного за другим.

Было решено прежде всего вывести из войны шведов, и для этого новое правительство вступило в прямые переговоры со шведским королем Густавом-Адольфом II и попыталось привлечь на свою сторону дружественные России государства.

К иностранным государям отправились лучшие московские дипломаты, чтобы привлечь на свою сторону и австрийского императора, и голландского штатгальтера, и английского короля.

При помощи последнего – Якова I Стюарта – удалось подписать мир со Швецией.

Столбовской мир со Швецией

Летом 1615 года шведская армия во главе с королем Густавом-Адольфом II осадила Псков. Почти три месяца оборонялся город, и шведы поняли, что силой они ничего сделать не могут. Этим-то обстоятельством и воспользовались русские, предложив начать мирные переговоры. В октябре того же года переговоры начались и длились около полутора лет. Лишь 23 февраля 1617 года они завершились подписанием «вечного» мира.

Это произошло в соседней с Тихвином деревне Столбово, давшей свое название переговорам и договору о мире.

Шведы отдали Новгород, Старую Руссу, Порхов, Ладогу и Гдов, оставив за собой западную часть Ижорской земли – Ивангород, Копорье и Ям, которыми владели еще почти сто лет.

Однако об этом будет рассказано подробнее, когда речь пойдет о Северной войне между Швецией и Россией, происходившей в 1700-1721 годах.

Последняя попытка поляков взять Москву

А Филарет между тем все еще оставался в плену. Год шел за годом, положение его в течение шести лет не менялось.

В 1617 году сын короля Сигизмунда Владислав, надеясь вернуть себе русский трон, вторгся в русские пределы и быстро двинулся к Москве. С юга шли к Москве союзные полякам казаки гетмана Сагайдачного.

В сентябре 1618 года Владислав вошел в Тушино, а казаки остановились у Донского монастыря. Москва вновь оказалась в большой опасности.

1 октября интервенты начали приступ, прорвались к Арбатским воротам, но были отбиты войсками князя Пожарского и отступили к Калуге.

Сломить Россию новой интервенцией не удалось, и тогда Владислав и его союзники решили попробовать решить дело миром.

Окончание войны с Речью Посполитой

И вновь предлагаю очередной фрагмент из статьи В. Г. Вовиной, в котором пойдет речь о взаимосвязи между статусом Филарета и окончанием войны России с Речью Посполитой. Исследовательница писала, что «до избрания на русский трон Михаила наблюдение за его отцом, очевидно, было не столь уж неусыпным. Он даже смог наладить некоторые связи с родиной, хотя неизвестно каким путем. По одному позднему свидетельству, он писал боярину Ф. И. Шереметеву и давал советы по поводу избрания государя. В одном письме он отвергает кандидатуру Владислава и призывает избрать иную особу, которой должны быть предъявлены определенные условия. Известны также письма к нему сына и брата, правда, уже присланные после 1613 года. В грамотах же того времени он уже называется „митрополитом всея Руси“, тем более что на кафедру в Ростов вернулся его предшественник Кирилл. Избрание Михаила не было поэтому для Филарета неожиданностью. Письмо Шереметеву писано, конечно, также не без тайного умысла. Теперь статус мальборкского пленника изменился и для Москвы, и для Варшавы. В официальных русских документах сообщалось, что Филарет будет сразу же выменян на пленных поляков. Однако разрешение этого вопроса затянулось, так как война не была закончена.