Мне захотелось заткнуть уши — к таким подробностям личной жизни мужчины, с которым провела вчерашний вечер, я не готова. Или готова?

Ладно. Палиться так палиться.

— Так Дымов бабник? У него помимо Иры еще вагон и маленькая тележка?

— Не-е, — задумчиво выдыхает «шкаф», — ему некогда. Бизнес, миллионные сделки, своя корпорация… Бабы для него как аксессуар: когда надо — всегда при нем, но так, чтобы место свое знала. Ирка потому так долго и продержалась, что много не требовала от него.

— Не требовала? Мне казалось…

— Внимания не требовала, в загс не гнала, не лезла шибко в его жизнь, не предлагала съехаться, удобная, мозг не парила, терпеливая, но, видать, спалилась на чем-то. Или на ком-то.

В трубке возникла многозначительная тишина. Да ладно, Юр, воображение у тебя… как у Швецовой, ей-богу!

Потихоньку сворачиваю разговор, обещая завтра пообедать со «шкафом», но точно без бутыли. А когда, наконец, нажимаю на отбой, перед глазами появляется насупленная Наташка со скрещенными на груди руками.

— Ну! Я вся внимание. Рассказывай!

Разговоров на полночи! Как утром на работу не проспали, непонятно!

Сначала, как обычно, завожу Швецову в ее спортшколу, но сегодня останавливаюсь не около входа, а чуть дальше, на парковке, потому что проезд заслонил тонированный джип.

— Начальство приехало? — Киваю на лобовое стекло.

— Давай-ка быстрее, Петрик. — Наташка в лице меняется и быстро подхватывает свою сумку. — Езжай, это тачка Золотова. И чего в такую рань приперся?! Не хочу, чтобы он тебя видел.

— Поздно уже, Натусь. — Смотрю на знакомую спортивную фигуру, неторопливо приближающуюся к моей «микре». — Леха уже здесь, и бежать я от него не буду. Хочет вспомнить былое — да пожалуйста!

— Ничем хорошим ваша встреча не закончится. Ну и кому это нужно? — Швецова делает огромные глаза.

Вместо ответа я опускаю вниз стекло и откидываюсь на спинку кресла.

— Ну привет, Леша, — здороваюсь и без стеснения оглядываю с ног до головы свою первую любовь. Внутри ничего не дрогнуло, даже сожаления нет.

За четыре года, что мы не виделись, Алексей Золотов стал еще красивее, еще эффектнее, еще мужественнее и сильнее. Скольжу взглядом по крепким бицепсам, которые раньше были не столь выдающимися. Он чуть раздался в плечах, торс стал шире, но не от еды, а от упорных тренировок в зале. Леха и раньше уделял повышенное внимание своему телу и явно преуспел в этом деле. Любовь к премиальным брендам тоже осталась прежней — на светлой футболке красуется логотип Lacoste, на загорелой руке часы Breguet, но этого, конечно, недостаточно — еще парочка золотых браслетов c бриллиантами на запястье. А вот парфюм незнакомый, резкий и агрессивный. Под стать наглому оскалу на смазливой морде.

— Ну привет, малышка Петра. — Облокачивается рукой на крышу «микры», а сам низко наклоняется ко мне, словно в салон пролезть хочет. — Ну наконец-то, я уж думал, что ты бегаешь от меня.

Вот что в этой жизни так же неизменно, как восход и заход солнца, так это самомнение Леши Золотова. Никто и ничто не способно поколебать его уверенности, что весь мир вращается вокруг него и думает только о нем.

— Когда мы виделись в последний раз, бежал от меня ты, сверкая голым задом. Если пришел за штанами, так я их выбросила давно на помойку.

Золотов злобно щурится, с удовольствием наблюдаю, как в светло-голубых глазах плещется ярость.

— Петра… мне пора. — Слышу напряженный голос Наташки. — Но я могу остаться.

— Да нормально все. — Не отрываю взгляда от смазливой морды Лехи. — У нас тут столько интимных воспоминаний, вряд ли в спортивной школе о них должны все знать. А, Золотов?!

— Нарываешься, дурочка? — цедит сквозь зубы, а сам оглядывается на дорогу. — Если я тебя тогда пожалел и не проучил как следует, так это…

— Леш, какой проучить?! — перебиваю Золотова. — Тебе уже тридцатка скоро, а ты все на дорогу оглядываешься. Боишься, что опять Виола спалит и урежет карманные расходы?! А я помню, как она кричала, что с тобой сделает, если ты еще раз ко мне подойдешь.

— Ну вот я подошел. — Леха довольно хлопает по лобовому стеклу. — И что? Виолы тут нет. И я давно не завишу от ее бабок, Петра.

— Рада за тебя. — Равнодушно пожимаю плечами. — Лех, но это не повод ошиваться рядом со мной. Ты зачем подошел? Поздороваться? Ну и хватит на этом, мне работать надо, богатой жены у меня нет.

— У Дымова в Q-Invest? — Вот тут пришла моя очередь удивляться. — Не лучший выбор для тебя. Не удержишься у него. Та еще сволочь.

— Ты-то откуда знаешь? — Краем глаза замечаю девчонку, которая остановилась у черного джипа и смотрит на нас. Невысокая, стройная, спортивная сумка на плече. И… рыжая. — Вижу, ты не меняешь предпочтений, Леш. Что у тебя за пунктик на рыжих?

Он резко оборачивается и смотрит на девушку, потом машет ей рукой, а я нажимаю на газ.

— Я с тобой еще не закончил! — кричит мне вслед, но сам уже спешит к своей машине.

— Зато я с тобой закончила, — бормочу себе под нос.

Запрещаю себе возвращаться в прошлое и думать об этом недоделанном альфонсе. Такие, как он, не меняются, а вот очередную девчонку жалко, но это не мое дело. Сейчас-то он точно не скрывает, что женат.

Уже на работе отвечаю на эсэмэску Швецовой, пишу, что со мной все нормально и ей не о чем беспокоиться. Мелькает мысль, что Леха может попытаться нагадить Наташке на работе, но тут же одергиваю себя. Чего Золотов боится больше своей жены, так это публичного скандала. А я точно молчать не стану, если он только попытается подругу тронуть.

Весь день бегаю как белка в колесе — Петра, туда, Петра, сюда. Обед со «шкафом» приходится перенести на завтра. Татьяна рвет попу — и себе, и всему управлению. Ощущение, что наш следующий босс к нам прямиком из ада явится. На удивление остаюсь спокойной внутри, но ношусь как ошпаренная вместе со всеми, поддерживаю коллектив. На следующей неделе как раз должны пройти соревнования по плаванию, которые отменили из-за приступа у Кораблева.

Его цветы, кстати, по-прежнему радуют глаз. Жаль, номера нет, а то бы позвонила и поблагодарила.

Вечером дома заглядываю в «Инсту» Ирины и облегченно выдыхаю: ни намека на Дымова, но пару симпатичных мулатов в кадре рядом с ней я заценила. Уже спать собираюсь, когда на экране появляется незнакомый номер. И нет бы проигнорировать, но мелькает в голове безумная мысль: а вдруг Дымов?

Отвечаю и тут же понимаю, что сама себя наказала за любопытство.

— Петра? Это Виола Калинина. Зачем ты приезжала утром к моему мужу?!

Медленно считаю про себя до пяти и только после этого отвечаю.

— Привет, Виола! А откуда у тебя мой номер? — спрашиваю настолько мирным тоном, насколько вообще могу.