14. Прерванная любовь

Балу. Как и песню «Со скалы», эту нужно было играть с серьезным лицом, это главное.

Князь. Абсолютно стебная песня, как и «Екатерина», но была написана раньше. Думаю, я сделал ее в силу неприязни к попсе в текстах – любовь-морковь, кровь, вновь и вновь, и прочие дурацкие рифмы, которые меня раздражают в низкопробной поп-музыке. В какой-то мере «Арбузная корка» (это второе название песни) является пародией на такие грустные явления.

Балу. Я бы сказал даже не пародией, а издевательством.

Князь. Очень верное слово, издевательством. Вот почему мне нравится панк-рок новой волны? Потому, что это не музыка протеста, а музыка высмеивающая. Почему нам понравилась тема шутовства и скоморошества? Ну, не всем ребятам, мне и Горшку. И тебе еще, конечно, потому, что ты в теме.

Балу. Именно поэтому «Акустический» я считаю самым панковским альбомом.

Князь. Да. Допустим, жесткий протест, как например Exploited – это одна эстетика, но была и другая – панк как стеб.

Балу. И она гораздо ближе нам, согласен, да и более эффективная.

Князь. Не то чтобы эффективная. Мы не сможем небольшим числом людей сломать всю систему.

Балу. Можем, и мы это сделали, я знаю много случаев, когда люди далекие от музыки, послушав «Акустический альбом», прекращали слушать попсу и начинали интересоваться настоящей музыкой. А ведь, по-моему именно появление такого интереса и прекращение тупого потребления и есть первый шаг к свободе. Хоть в музыке, хоть в чем, наше дело – показать направление.

Князь. Это другой момент. Мы не можем создать систему, но мы можем создать свой круг.

Балу. Этим мы и ломали.

Князь. Это невозможно, она слишком огромна, причем в физическом мире тоже.

Балу. А я всегда думал, что любую систему сломать можно только одним способом – создать свою.

Князь. Если мы говорим о мире искусства, то да. Одно направление может выжать другое. Так вот, песня «Арбузная корка» – это стеб, потому что слова там совсем незамысловатые (проговаривает стихи всей песни). Банальнейшие слова и словосочетания, которые используются в поп-индустрии. Но тут вся хитрость в последнем куплете. В нем я превратил все произведение в комическую зарисовку в стиле Andy Kaufman. To есть ты ведешь зрителя по одной колее, даешь ему информацию. Он начинает формировать свое мнение по поводу композиции и видеть в ней что-то привычное и знакомое. И вдруг ты переламываешь все его соображения и превращаешь все в шоу, в стеб. Эта задача и была выполнена.

Балу. Блестяще выполнена, я бы сказал.

15. Мотоцикл

Балу. Песня появилась в альбоме случайно. Горшок как-то спросил меня в метро: «А ты не против, если и твою песню в шуточном ключе переделаем?» Да я всегда только за то, чтобы серьезное сделать несерьезным и наоборот. Прямо там, в метро, решил, что играться она должна не в до диез, а в ля, как все блатные песни. А пока мы доехали, придумал вставить еще одну фишку. Если вы помните фильм «Голый пистолет», то там главные герои поют песню Besame Mucho и в середине очень смешно вдруг кричат «Хэй!», так вот «Хэй!» в третьем куплете «Мотоцикла» – цитата оттуда.

Князь. Про то, как были написаны стихи, я уже рассказывал, когда мы говорили про предыдущие альбомы.

16. Голые коки

Балу. Маша, твоя любимая!

Маша. Ох. (смеется уже почти без сил, только услышав название)

Балу. Ну, не рыдай, скажи чего-нибудь.

Маша. Oh, my Goodness… с ней мы прыгаем как зайцы, ох, вы яйцы, мои яйцы.

Балу. Нет, это другая песня совсем.

Маша. Я знаю! Просто это вторая серия «Голых коков», которая никогда не была издана.

Балу. К сожалению, даже записана нами не была.

Маша. Вот так и напиши, что есть вторая серия песни «Голые коки». И я надеюсь, что когда-нибудь вы с Андрюхой ее запишите и издадите.

Балу. Да, я тоже надеюсь. А что касается этой песни, то мне всегда очень нравился басовый рифак в куплете. Опять-таки смысловая нагрузка выходит за пределы разума. Я сам себя считаю человеком остроумным, но когда слышу такие стихи, хочется встать и снять шляпу.

Князь. С виду это абсолютнейшая шиза. Но над смыслом стихов некоторые серьезно поломали голову. Я слышал две трактовки.

Балу. Да ты что!?

Князь. Да. Откуда я вообще слово «коки» взял? Коками мы называли яйца у собаки. У нас была маленькая собака, и ее яйца назвать яйцами было сложно, поэтому мы их называли коками. И вообще я с детства знал, что «коки» – это яйца.

Балу. Ну, я тоже это всегда знал.

Князь. Нет, ну ты-то знал – понятное дело, (дурацкий смех).

Балу. А ты откуда знал? Это непонятное что ли дело?

Князь. Нет, ну я же про яйца писал. Понимаешь, если бы я написал песню «Голые яйца» – это было бы пошло, тем более слово «яйца» звучит некрасиво.

Балу. Согласен.

Князь. А вот спеть о яйцах, но назвать их другим словом, – это уже фишка. А поскольку слово «коки» я уже давно знал и использовал в своем лексиконе, то проблем с этим не было.

Балу. Так это очевидно, какие еще тут могут быть еще версии?

Князь. Одна из версий была, что мы поем не «коки», а «хохи». Людям в голову не могло прийти, что мы можем петь о яйцах.

Балу. Ты расшатываешь мою картину мира. Какие еще «хохи»?

Князь. «Хохи» – это в понимании некоторых были какие-то гномы.

Балу. Гно-о-омы…

Князь. То есть получается песня о каких-то голых специфических гномах, которых Князь придумал.

Балу. Лох цепенеет…

Князь. Понятно, что эти люди невнимательно слушали текст, а если слушали, то под каким-то определенным углом.

Балу. И я ведь слышу, что ты не шутишь.

Князь. Или вот еще есть один свеженький момент.

Балу. Еще!?!

Князь. Да. Фан-клубы моей группы «Княzz» в Интернете называются дружинами. И вот в каком-то городе я общался с девочками из редколлегии фан-клуба, и одна поинтересовалась, о чем эта песня.

Балу. Ну, добивай уж, не тяни.