– Дождь с вершины гор, – пробормотала она себе под нос. – Ага, а это у нас соль земли. И дыхание жизни. – Катерина повертела в руках кожаные мехи, снова заглянула в тетрадь. – Да, теперь всё на месте. Просто не верится, что все ингредиенты столько лет стояли здесь, на полках! Та-ак, чего нам не хватает? – Она опять сверилась с тетрадью. – Нам нужны угли из Пламени Фароса.

– Это легко, – ответил Арчи. – Сейчас принесу.

Через несколько минут он вернулся в лабораторию с несколькими угольками, бережно зажатыми в кузнечной перчатке. Арчи высыпал угли в склянку, стоявшую на столе.

– Вот.

– Великолепно! – вскричала Катерина. – Но где же последний ингредиент? – спросила она, и её голос слегка задрожал от досады. Сосредоточенно сдвинув брови, Катерина снова принялась переставлять склянки на полках. – Ага, вот и он! – воскликнула она, поднимая над головой пробирку, на дне которой поблёскивала щепотка золотой пыли. – Последний, но ни в коем случае не по значимости. Смотрите, это суть самой магии!

Катерина бросилась к столу.

– Быстрее, разожгите огонь! – скомандовала она.

Вскоре все пять пылающих жаровен были расставлены в круг на столе. Катерина открыла свою сумку и вынула оттуда хрустальный прорицательный шар.

– Встаньте за кругом огня, – велела она.

Все пятеро учеников заняли свои места лицом друг к другу. Катерина положила перед каждым из них по одному ингредиенту.

– Ну вот, теперь можно начинать, – прошептала она и начала читать инструкцию из тетради.

Эта сцена в точности повторяла ту, которую Арчи видел на Паддинг-Лейн. Он не мог отделаться от странного беспокойства. Честно говоря, всё происходило слишком быстро. Арчи не хотел повторить ошибку, которую совершили Фабиан Грей и другие алхимики. По всей видимости, его колебания не ускользнули от Катерины.

– Всё в порядке, Арчи? – спросила она. – Ты не против? Честное слово, я не хочу, чтобы выглядело, будто я командую.

– Ты у нас эксперт, – с улыбкой ответил Арчи. – Тебе и руководить.

– Тогда ладно, – улыбнулась в ответ Катерина. – Значит, вперёд! Итак, алхимический азот состоит из четырёх элементов – воды, земли, воздуха и огня. Сейчас мы все по очереди, в строгом порядке добавим в чашу все эти ингредиенты. Начнём с тебя, Ежевика.

Она передала Вике чашу, а та вслух прочитала надпись на склянке, стоявшей перед ней.

– Дождь с высочайшей вершины Гималаев.

Вика вылила в чашу последние капли, оставшиеся на дне банки.

– Отлично! – кивнула Катерина. – Теперь ты, Руперт.

– Земля из кратера вулкана, – произнёс он, высыпая в воду последние крупинки сухой пыли.

Следующей была Арабелла. Она взяла в руку крошечные кожаные мехи и выдула в чашу облачко воздуха.

– Первый вздох новорождённого младенца. – Она с такой силой сжала мехи, что жидкость забурлила, и пузырьки воздуха быстро смешались с остальными ингредиентами.

– Теперь ты, Чертополох.

Пол всыпал в чашу угли.

– Свет Пламени Фароса, – проговорил он.

– И, наконец, – громко воскликнула Катерина, – последний секретный ингредиент, суть самой магии. Ты готов, Арчи?

Арчи всыпал в чашу остатки золотого порошка. Жидкость окрасилась алым.

– Теперь прочитай заклинание, – попросила Катерина, вложив ему в руку тетрадь.

Арчи посмотрел на открытую страницу и громко прочитал:

Жидкость вскипела. Потом раздался громкий звук, похожий на рёв пламени в трубе, полыхнула ослепительная вспышка.

Жидкость в чаше засияла расплавленным золотом.

– Получилось! – закричала Катерина. – Мы сделали азот!

* * *

Они возвращались домой очень довольные собой. В самом деле, им было чем гордиться – они использовали все нужные ингредиенты и получили целую склянку алхимического азота. Катерина отлила немного жидкости для своих экспериментов и забрала с собой тетрадь Грея, чтобы посмотреть, нет ли там ещё каких-нибудь полезных сведений. Оставшийся азот перелили в хрустальную чернильницу и спрятали в шкаф.

– Это было гениально! – повторяла Вика, не в силах сдержать своего восторга.

– Это ты у нас гений, – гордился кузиной Арчи. – Как ты здорово смешала замедляющее зелье! А у нас ничего не получилось.

Вика была польщена.

– Новичкам везёт, – сказала она, улыбаясь до ушей. – Но без Катерины мы бы никогда не создали азот.

– Теперь нам нужно только магическое перо, – кивнул Арчи. – И мы знаем одно место, где они водятся.

– Скрипторий! – хором закончили они.

Когда на следующее утро ученики пришли на очередную встречу со Смуром, у дверей Скриптория они увидели нетерпеливо приплясывавшую Катерину.

– Профессор Смур! – воскликнула она, умоляюще глядя на него своими огромными глазами. – Можно мне поприсутствовать на занятии? Я недавно нашла в архиве очень интересные документы, возможно, они вам пригодятся, – добавила она, заговорщически подмигивая ученикам. – Надеюсь, они смогут пролить свет на то, каким образом Грей мог писать магию!

Смур в это утро был не похож на самого себя. От его обычного приподнятого настроения не осталось и следа. Арчи терялся в догадках, не понимая, что происходит.

– А? Э-эмм, ну да, конечно, конечно, – пробормотал Смур, думая о чём-то своём. – Почему бы и нет? Нам нужна любая возможность ускорить нашу работу.

Остальные ученики тоже заметили странное поведение Смура. Все пятеро переглянулись. Все подумали об одном и том же – почему их занятия вдруг сделались таким срочным делом? Что ещё произошло в магическом мире?

Когда все заняли свои места, Смур улыбнулся:

– Сегодня я хочу проверить вашу способность писать заклинания. Первый шаг к написанию магии – это создание заклинания. Вы уже знаете, что заклинание, записанное алхимическим азотом, становится старшим заклинанием. Но мы с вами не можем допустить никаких… ошибок, не говоря уже о несчастных случаях. Сами знаете, семь раз отмерь – один отрежь. Предупреждён – значит, вооружён. Поэтому сегодня мы будем тренироваться писать исчезающими чернилами. – Смур выставил на стол три хрустальные чернильницы с золотыми крышками. – Эти чернила просуществуют лишь до тех пор, пока не высохнут. Затем они исчезнут без следа. – Смур нервно покашлял. – Это означает, что любые заклинания, которые вы сегодня напишете, будут действовать всего несколько секунд. Таким образом, мы с вами можем быть уверены, что не натворим ничего непоправимого, даже если что-то пойдёт не так.