не хочешь — уноси с собой, но и сам Тимофей далеко не на всю сумму проданного купцам и боярину имел серебро, а львиную долю получал именно товаром. Так и получалось, что нужно было это серебро максимально оставить у себя. Для этих целей пришлось долго уговаривать купца расплачиваться с парнем не гривнами, а кунами и резанами. Чем меньше были монеты, тем проще было вести розничную торговлю.

— Тимофей Прокопыч, там боярин приехал. — сунул голову в дверь Сбыня.

— Да что такое! Ну чего вам всем дома не сидится? — опять ругнулся Тимофей, но в этот раз уже не про себя.

— Прокоп с Людмилой уже встречали боярина, низко кланяясь и поднося гостю, а точнее хозяину здешних земель, ковш с квасом.

— Добре вы тут устроили. — благостно улыбнулся Яков Прокшинич, осматривая деревню, и добавил. — Не поверил Михайле, сам глянуть решил! Потом за стол пойдем, показывай чего сделал!

Деятельный был мужик, Яков Прокшинич, сначала все дела, а потом уже и посидеть отдохнуть можно будет. Хотя его возможно расстроит, что хмельного в деревне ничего не было. Тратить деньги на это Тимофей однозначно отказался, а сами еще ничего не варили. Может быть у народа было что, но не бегать же спрашивать все.

Ходили долго, сунуть свой нос боярин хотел практически везде, даже к заложенным компостным ямам сунулся. Особое внимание уделил печам в домах, даже внутрь чуть ли не наполовину залез, чтобы осмотреть, на и на крышу полез, посмотреть, что там в дымоходе с видом сверху. Велел затопить, посмотрел, как почти весь дым, кроме самого первого, уходит наверх, удивился. Пошел дальше.

— Тут банька, боярин. Изволь растопить, попаришься с дороги. Тоже задумка Тимофея, Григорий из Березы печь собирал. Смотри, тут тоже дымоход и все наружу убегает. А вот тут бак, э-э-э горшок для воды горячей. Здеся бочка для воды холодной. Вот тут камни специальные уложены, если на них водицей, то пар, ну как обычно. Добрая банька. Тут вот еще стол, лавки, это если изволишь тебе квасу аль водицы принести, дабы освежиться. Не побрезгуй боярин, тут девки все убирают постоянно, чистота, добрая банька. Мы вот вторую думаем ставить, а то людишек больно много стало, но пока денег нет. — распинался Прокоп, описывая баню.

После последней фразы Прокопа боярин аж хрюкнул от неожиданности. Денег у них нет. «Вон сколько людей работает и все за серебро, еще и кормят их и жилье поставили и печи чудные сделали. Где уж тут денег нет? Может быть маловато оброка с прошлого года привезли, себе тут оставили? Хотя ладно, я же вообще не ждал по первому году ничего. Но тут уже точно приличный оброк должен быть. Михайла говорил больше пятидесяти гривен, да тут и еще на много больше должно быть!»

Так и размышлял боярин, пока шли к кирпичному заводу, а точнее одинокой печке с парой навесов и одним сараем.

— Вот тут, боярин, кирпич горит. В печи этой. Она без всяких причуд, только выложена из такого же кирпича, как и печи и топится не только дровами, а еще уголь от дегтя пользуется. Горит он добрее и жарче, так и получается кирпич крепче и надежней. Внутрь только сейчас не посмотреть, боярин, сам видишь, полыхает. Если дверцу отколупнуть, мы ее глиной подмазываем, чтобы значит теплее там было, то попортиться может. К вечеру догорит, тогда можно открывать аккуратно. А по утру уже и кирпич новый достать можно. Много сделать никак, боярин, рук не хватает, на торговлю возить, тяжелый больно, только для себя покамест делаем. Но если тебе нужно, ты говори! Тимофейке скажу, из-под земли достанет кирпич.

Яков Прокшинич только помотал головой и указал на полуразобранную вторую печь.

— Это что такое?

— Это, боярин Яков Прокшинич, первая печка. Сначала мы на костре кирпич жгли, как это обычно делается, потом из него эту печь выложили, в ней стали делать. Токмо хрупкая больно отказалась, жара много не выдержала, потрескалась. Мы ее ломать стали, а ломаный кирпич под печи заложили с камнями, для прочности. Вот печи доделали все, а тут, видишь, осталось еще. У нас еще для дегтя изба новая будет, там только вторую печь ставят, будет две работать. Раньше мы в пяти ямах делали, теперь вот две печи. Надеемся, что получится не меньше делать, чем раньше в ямах получалось. Но правда и не шибко больше. Хотели три поставить, чтобы еще для березы, но в этом году не сдюжим, пока в яме будет, по старому. Тебе он все равно не приглянулся, а для себя мы и так обойдемся.

— Ставь три печи! Пусть будет и березовый.

— Боярин, боюсь не успеем, серебро почти закончилось, людишкам заплатить будет нечем. Мы и так все до последней монеты уже придумали. — опять законючил Прокоп.

Денег действительно было впритык. Более менее помогал обратный приток серебра из лавки, но по большей части его все равно уносили с собой.

— Не дури, Прокоп. Вижу есть серебро. Без него столько не сдюжишь. — рявкнул боярин, смотря на старосту.

— Так твое серебро токмо и осталось. Михайла Глебыч молвил, что треть оброка серебром по этому году привозить нужно. Вот Тимофей копит, чтобы не обидеть тебя, батюшка. — оправдался Прокоп, глядя в землю.

— Мое серебро? Вот же ш, и не сказал ничего. — растерянно удивился боярин.

Да и было с чего удивляться. На сколько знал Тимофей, оброк практически всегда платился с деревень не серебром, а товарами. Продуктами, сеном, скотиной, предметами рукоделия или ремесла, но не монетой. Так что тут, когда заикнулись, что здесь лежит и копится его серебро, да еще и треть всего оброка, который обещал быть не маленьким для деревни. А в деревне на минуточку было всего 5 дворов. Тимофея, Прокопа, Игната и еще двух семей, перебравшихся из других поселений. Остальные были люди наемные и должны были платить свой налог «по месту прописки».

— И сколько у тебя моего серебра лежит? — требовательно вопросил Яков Прокшинич.

— Так тридцать гривенок покамест. — ответил Прокоп после кивка парня.

Этот взгляд не прошел мимо внимания боярина, отчего тот нахмурился, а староста поспешно добавил.

— И еще десяток гривенок наберется кунами и резанами, это чтобы людям отплатить за работу. Но они вот все до единой людям твоим пойдут, ни одной из них нам не останется. А за то на твоей земле вот благо какое построится, прибыли приносить тебе станет.

— Гривну бери на третью печь, а остальное я забираю с собой. — отчеканил боярин. — Хватит?