Бэллард решила, что после их ссоры Честейн вряд ли сменил основную часть своего пароля. Собственный пароль Бэллард менять не стала, ибо он легко запоминался: имя отца справа налево. Ей не хотелось забивать голову бессмысленным набором букв и цифр. Честейн же в качестве пароля указал дату свадьбы, а после нее — инициалы жены, текущий месяц и год.

С момента смерти Честейна прошло совсем немного времени. Вряд ли его аккаунт уже стерт. Управление полиции Лос-Анджелеса — натуральный оплот бюрократии и волокиты. Скорее всего, служба цифровой безопасности удалит данные Честейна лишь через несколько месяцев. Однако вход в систему под именем Честейна можно будет с легкостью отследить — с точностью до конкретного терминала. Не важно, что ни компьютер, ни стол, на котором он стоит, не числятся за Бэллард. Она тут же попадет под подозрение, и в результате ее могут уволить, а то и подвергнуть уголовному преследованию за хакерство.

Бэллард вышла из своего аккаунта и какое-то время смотрела на поля для ввода логина и пароля. Барабаня пальцами по столу, она ждала, что внутренний голос одернет ее: «Не делай этого!» Но голос молчал. Бэллард набрала имя Честейна и его пароль. Через мгновение она уже была в сети.

Теперь оставалось пройти по цифровому следу, оставленному ее бывшим напарником. Бэллард тут же открыла доступные файлы дела «Дансерз»: многочисленные рапорты с места преступления, отчеты о вещественных доказательствах, протоколы допросов свидетелей и хронологические карты событий. Бегло просмотрев документы, Бэллард отправила их на принтер детективного бюро, чтобы позже прочесть все от корки до корки. Ей казалось, будто она проникла в чужое жилище. Нужно было сматывать удочки, пока ее не застукали.

Через пятнадцать минут она вышла из аккаунта Честейна. Дело сделано. Бэллард отправилась в секцию с принтером и вынула из него пачку распечаток толщиной почти в два дюйма.

Следующий час она не спеша изучала документы: по большей части шаблонную канцелярщину, но в некоторых рапортах встречались детали, позволяющие шире взглянуть на дело и его фигурантов. Весьма примечательными были подробные биографии троих мертвецов. Сантанджело, к примеру, оказался известным ростовщиком и коллектором, имеющим связи с мафиозной семьей из Лас-Вегаса. Кроме того, в рапорте о месте преступления говорилось, что у него за поясом действительно обнаружился пистолет сорок пятого калибра, в 2013 году украденный из дома в Саммерленде, что в штате Невада.

Рапорт о видеонаблюдении оказался на удивление коротким. В нем говорилось, что при просмотре записей с камер, установленных на входе в «Дансерз» и на близлежащих зданиях бульвара Сансет, не был замечен ни подозреваемый, ни его автомобиль. Отделу по работе с видеозаписями не удалось даже выяснить, в каком направлении — восточном или западном — скрылся преступник и каким транспортом он пользовался. Казалось, стрелок знал, где стоят камеры, и проложил свой маршрут так, чтобы не засветиться на записи.

Приуныв, Бэллард дочитала хронологию событий. Дело вели пятеро детективов и лейтенант Оливас. Хронологических карт было три: две были составлены двумя парами детективов, а третья — Честейном, «ледоколом» особой группы. Хронологии Оливаса не было: должно быть, он не успел ее подготовить.

Судя по протоколу следственных мероприятий, внимание особой группы было сосредоточено на Сантанджело. Предполагалось, что он был основной целью стрелка, а остальные четыре жертвы считались сопутствующими. Чтобы проработать эту версию, двоих детективов отправили в Лас-Вегас.

Бэллард знала, что после гибели Честейна появятся новые версии. Приоритеты следствия будут откорректированы. Если отдел криминалистики — или кто-то еще — сумеет связать убийство детектива с бойней в «Дансерз», можно будет предположить, что убийца до сих пор в Лос-Анджелесе.

Хронологию Честейна она прочла последней. Честейн прилежно описал свой визит в Голливудский участок, встречу с Бэллард и допрос Александра Спейтса. Кроме того, он установил личность Метро, приятеля и коллеги Спейтса, также бывшего в клубе, когда началась стрельба. Им оказался двадцатипятилетний Мэтью Робинсон, живущий на Ла-Хойя-авеню в Западном Голливуде. Честейн допросил Робинсона в пятницу утром, у него же дома, сразу после того, как узнал адрес в магазине «Слик кикс». Рядом с именем Робинсона стояла пометка «НХНВ». Это значило, что он, скорее всего, ни хрена не видел.

Оба — и Робинсон, и Спейтс — оказались никудышными свидетелями, но видеозапись на телефоне последнего считалась ценной уликой. Если дело когда-либо дойдет до обвинения и суда, Спейтса вызовут на свидетельскую трибуну — хотя бы для того, чтобы он представил присяжным свое селфи со вспышкой от первого выстрела. Если же адвокат поставит его слова под сомнение, Робинсон сможет все подтвердить.

Также в хронологии Честейна были указаны два телефонных звонка. Бэллард сочла их весьма любопытными. Первый был сделан в пятницу, в десять минут второго: исходящий звонок некоему Дину Таусону. Второй — последняя запись в хронологии — был входящий, от Мэтью Робинсона — того самого свидетеля, который ни хрена не видел. Робинсон позвонил Честейну в десять минут шестого. Ни пояснений, ни расшифровки разговоров в хронологии не было: вероятно, Честейн решил отложить подробности на потом. Однако Бэллард заметила, что запись о последнем звонке была сделана незадолго до того, как Оливас велел Честейну отправляться домой.

Имя «Дин Таусон» показалось Бэллард знакомым. Но откуда? Этого она вспомнить не сумела. Загуглив его, она оказалась на сайте адвоката по уголовным делам. Его специализацией была защита клиентов в федеральном суде.

— Фабиан, — произнесла Бэллард вслух.

Все сходилось. Фабиану с его килограммом кокаина предстоял процесс в федеральном суде. Таусон занимался делами федерального масштаба. Наверное, он был адвокатом Фабиана, и Честейн позвонил ему, чтобы узнать, почему его клиент тем вечером оказался в клубе «Дансерз» — в той самой кабинке, где началась стрельба.

Бэллард взглянула на часы над телеэкранами. Было почти десять. Можно, конечно, взять адрес Таусона в отделе транспортных средств и заявиться к нему, но только не в субботу вечером. Бэллард решила отложить визит к адвокату на более подходящее время, а пока что набрала номер, с которого Робинсон звонил Честейну. В хронологии он был указан вместе с кодом 213. На звонок никто не ответил. Пискнул автоответчик, но формального приветствия не последовало. Бэллард оставила сообщение:

— Мистер Робинсон, говорит детектив Бэллард из Управления полиции Лос-Анджелеса. В пятницу вы звонили детективу Честейну. Мне нужно уточнить подробности вашего разговора. Перезвоните, пожалуйста, как можно скорее.

Диктуя свой номер, она взглянула на телеэкран. Там показывали сюжет, снятый возле дома Кена Честейна. Наконец-то эта история дошла до СМИ. Звука не было, но Бэллард видела, как начальник полиции рассказывает что-то репортерам, а Оливас стоит у него за спиной, чуть слева. Шеф был бледен как смерть: стрелок из «Дансерз» открыл охоту на полицейских, и это не сулило ничего хорошего.

Чтобы понять, о чем он говорит, необязательно было включать звук.