в стремительное пике, и конца этому видно не было. Это, как и творившийся в стране беспредел (на дворе стояли лихие девяностые), добили его окончательно. Отец стал брюзглив, чего за ним раньше не водилось, изводил мелочными придирками мать, а когда не изводил, часами неподвижно сидел в кресле и не реагировал на попытки заговорить.

Всякий раз, когда я приезжал навестить родителей, он демонстративно отсиживался на кухне и либо смотрел телевизор, либо делал вид, что читает, но я-то знал, что никакие диоптрии уже не помогают разрушенным диабетом глазам. На мои предложения – «давай почитаю вслух» – неизменно следовал раздраженный отказ. В итоге визиты мои стали реже, и даже в тот, последний раз я так и не успел навестить его в больнице…

Но это все будет – если будет, конечно – только через три десятка лет. Завтра попаданцу-комонсу, нацелившемуся спасать человечество, идти в школу. Альтер эго под бдительным присмотром матери (ей тоже надо восстановить душевное равновесие, и лучшего способа, чем забота об отпрыске тут не придумать) будет готовиться к первому дню новой четверти – а значит, я смогу без помех посвятить вечер «реставрации воспоминаний».

12 ноября 1978 года.

Москва, ул. Онежская.

Информация к размышлению – 4

«…больше всего нас поразило, – рассказывал генерал, – как много „гость“ поведал нам о работе наших спецслужб. Увы, проверить большую часть полученной от него информации мы не могли – требовался тщательный поиск по засекреченным архивам, а времени не было совершенно. Десантники уже прорвали и восточный, и западный кордоны, и медленно, но верно расширяли плацдармы…»

Это мне было понятно: о разгроме спецотдела по борьбе с пришельцами я уже знал из предыдущих сеансов восстановления памяти. Как не удивляло то, что и десантник-инсургент, и мой собеседник использовали «книжные» термины. А что? Удобно, практично и никакой путаницы. Сказал «мыслящий» – и всем ясно, что речь идет о копии сознания, которое можно либо подсадить в чужое тело, либо передать через загадочные «эфирные» каналы на другой конец Галактики. Или, скажем, в прошлое, лет эдак на пятьдесят… Но я отвлекся.

Отдел по борьбе с пришельцами был создан после краха первого вторжения и сразу же включился в работу. Довольно быстро его сотрудники добились первых результатов – были взяты и изучены первые десантники. По результатам исследований удалось создать некое техническое устройство, аналог «детектора десантников», описанного в книге. Причем создать самостоятельно, без помощи десантника-инсургента и сведений, полученных с чужой планеты.

Успех? И еще какой! В считанные дни почти все десантники, обосновавшиеся на территории СССР, были найдены и обезврежены. Почему «почти»? Потому что кое-кто сумел отсидеться в «подполье», по большей части одиночки или автономные группы. Например, наш нынешний гость – он с самого начала был одиночкой, оставленным на длительное внедрение, без связи с остальными группами, это его и спасло…

Что? Да, были и другие. Минимум две группы, причем одной из них удалось просочиться за рубеж и добраться до высшего руководства одной великой державы. Им предстояло с помощью имеющихся у землян технических средств (собственные были на тот момент недоступны) подать сигнал на повторное вторжение. Но так уж вышло, что большая часть группы была перехвачена еще на подходах к границе, и тем, кто сумел прорваться (по большей части десантникам невысокого ранга, выполняющим технические, вспомогательных функции), пришлось в меру своих сил заменять менее удачливых коллег.

Их вычислили довольно быстро, в основном по публикациям в прессе и кинохронике. Нет, заграничные резидентуры КГБ и ГРУ не подключали, обошлись своими силами.

Ах, вы тоже догадались? Неудивительно: программа «Аполлон», негласная поддержка проекта «Озма» – это все его инициатива. Вернее, их. Да, пришлось застрелить. А что еще оставалось? Нет, обошлись без санкции, не хватало еще посвящать «кукурузника» в столь деликатные вопросы – он бы таких дров наломал… Да, Ли Харви Освальда готовил сотрудник «отдела по борьбе с пришельцами». Не он один, конечно, но только он понимал истинный смысл операции.

Увы, это было не все: двое из числа проникших за рубеж десантников пережили зачистку и продолжили свое дело. Как именно продолжили? Вся деятельность программы SETI, многие проекты NASA, особенно те, что связаны с дальним космосом, – их работа. Да, и в руководстве агентства тоже, только вот вычислить их было уже некому – отдел фактически прекратил свое существование. А времени пришельцы не теряли, программы «Вояджер» и «Пионер» – звенья той же цепи. Это потребовало много времени, но в итоге сработало.

У нас, в России? Вы ходите сказать – в СССР? Есть основания думать, что одна подобная группа осталась и у нас. Да, тоже не профессионалы-десантники – скорее наблюдатели, контролирующие деятельность своих коллег «в поле». Для этого у группы имелся особый инструмент, позволяющий дистанционно отслеживать пересадки «мыслящих». Нет, не приборы, разумеется, «не железо» – такой же «ноосферный исполнительный модуль», как и все, чем пользуются десантники.

Но вот что необходимо помнить: там, в 1978-м, эта группа функционирует, а значит, с высокой вероятностью сможет засечь факт вашего переноса. Что они предпримут? Трудно сказать, но что-то предпримут наверняка, и вам следует быть к этому готовым…

Я вынырнул из глубин собственной памяти, как из омута застойной, смешанной с ряской и жабьей икрой воды. Ф-фух… И почему это вызывает у меня такое отвращение? Причем каждый раз все сильнее и сильнее…

Ну ладно, хватить жалеть себя. Главное – получено объяснение пятигорскому инциденту. Значит, все-таки пришельцы. Скверно, конечно, но положительная сторона тут, безусловно, имеется. Генерал был прав: до профессиональных десантников-боевиков этим ребятам далеко. Им бы ручки приборов крутить, хотя бы и виртуальные, а не людей убивать… Шутка.

Женьке бы рассказать, пусть знает. Ну и, конечно, настрого предупредить, чтобы случайно кому не сболтнул. Никто, конечно, ему, конечно, не поверит, а вот загреметь на учет в ПНД – это сколько угодно, это запросто…

1978 год.

Москва.

Длинные осенние дни

Вторая четверть раскручивается, как давным-давно позабытая игрушка «Тещин язык». На уроках стараюсь не высовываться. Хватит. Авторитет у Женьки теперь такой, что любой позавидует, вот и пусть собственные мозги тренирует. Между прочим, год «переводной», после восьмого класса нас сольют с «Б» – вместо четырех классов будет два. Недаром мама с начала учебного года твердит:

– Не хочешь отправиться в ПТУ, а потом в армию – придется постараться, чтобы и годовые оценки были хорошие, и на экзаменах…

Отец вышел из больницы и почти сразу укатил в очередную командировку – на Кольский, в Мончегорск, отрабатывать дозаправку МиГ-31 в воздухе. Но «Улисса» мы