– Я останусь здесь, если моим ларийским друзьям это будет не в тягость, и как-нибудь сам о себе позабочусь.

– Как знаете. – Я поднялся, надевая шляпу. – На данный момент вы официально объявлены пропавшим без вести, поскольку ваше тело не найдено. И вот вам мой совет: пользуйтесь этим статусом как можно дольше, пусть враг думает, что достиг цели. Пока следствие ведется, активы вашего концерна находятся в руках совета директоров, который не сможет принять никаких судьбоносных решений, прежде чем я официально не объявлю вас мертвым. Кстати, поскольку вы больше не можете пользоваться своими деньгами, я все же пришлю сюда опытного целителя. Всего доброго, судари, честь имею.

Я покидал Островное королевство, четко понимая, что, скорее всего, потерял союзника в лице Джека Рома. Хотелось понять – что я должен был испытывать по этому поводу? Прежде помощь ларийцев могла бы мне пригодиться, но теперь, когда в столице присутствовали войска Имперры, необходимость в них отпала. Расстановка сил изменилась в мою пользу, чему нельзя было не радоваться, а потому профессиональная этика не позволяла полагаться на гражданских.

Тридцать третий день от начала расследования

Я считал себя любителем оружия, но не простого, а скрытого. Когда-то у меня был восхитительный рукавный клинок, по которому я до сих пор скучаю, хотя созданные Инчем выкидные ножи его и неплохо заменили. В моей коллекции было несколько тростей со скрытыми клинками, перстни с миниатюрными револьверами и встроенными капсулами яда, карманные часы с цепочками, такими тонкими и прочными, что ими можно было перерезать горло, кольца с ядовитыми иглами и многое-многое другое.

К сожалению, господа, собравшиеся на демонстрации военной техники, не разделяли моей любви к изящным вещам, их интересовали пушки. Большие пушки.

Для более удобного созерцания организаторы выставки построили на востоке Чердачка целый амфитеатр, только без широких трибун для плебса, а сплошь с просторными обособленными ложами, перед которыми вместо сцены имелась огромная бетонная площадь с ангарами разных стран. Выкатываясь на нее одно за другим, новые артиллерийские орудия разворачивались в сторону Чердачка и начинали вести огонь.

Хитрые арбализейцы убили двух зайцев одним выстрелом… точнее, множеством артиллерийских залпов, но суть та же. Они позволяли демонстрировать оружие, попутно уничтожая ненужные здания. Земля тряслась, грохот стоял неимоверный, фугасы уничтожали целые улицы ударными волнами. Мне оставалось лишь надеяться, что власти успели удалить всех незаконных заселенцев.

– Доброе утро, – сказал я, приподнимая шляпу перед господином, сидевшим в мескийской ложе отдельно от военных.

Он был немолод, прекрасно одет и ухожен, седина преобладала над чернью и в шевелюре, и в усах.

– Доброе, тан… – Онтис Бур замешкался, потом узнал Себастину, и взгляд его переменился. – Неужели?

– Только тсс, – улыбнулся я, присаживаясь рядом.

– Вас не узнать.

– Так и было задумано, решил поработать в поле.

– Ох уж мне эти ваши жуткие штучки, мой тан.

Себастина отстранила официанта и сама поставила рядом со мной стакан свежевыжатого апельсинового сока. Впоследствии она следила, чтобы к нашему столику не приблизился никто посторонний.

– Супругу и дочь брать не стали?

– Что вы, – ответил он, поморщившись после очередного сотрясающего залпа, – они не оценили бы этого представления. Да и я бы предпочел посмотреть издали, кабы мог.

– Планируете заключить какие-нибудь новые договора? Увидели что-нибудь достойное?

– Артиллерия Винтеррейка впечатляет. Огромные калибры, прекрасное исполнение, однако лучших образцов они не продадут, а мы не сможем поставить на вооружение, так что нет. Я хочу еще раз увидеть в деле АМ-5.

– Вы наблюдали за ним сотни часов, насколько мне известно.

– И этого мало. Мне кажется, что мы немного зашли за ту линию, после которой достоинства превращаются в недостатки. Я буду ходатайствовать, чтобы ограничиться на двадцати экземплярах, больше их строить не надо. Следует положиться на АМ-3 и продолжать дорабатывать его напильником.

– Карнифар эл’Файенфас называет АМ-5 триумфом.

– При всем уважении к тану эл’Файенфасу я, как тот, кому приходится воплощать его задумки в металле, считаю, что на этом пора остановиться! У него гигантомания! Его машины становятся слишком большими, слишком тяжелыми, четыреста тонн – шутка ли? Их трудно создавать, трудно транспортировать, трудно чинить, а в полевых условиях – просто невозможно! Они тонут в мягких грунтах как в болоте, и в перспективе убыточность этих машин катастрофична! Единственная радость – это дальность хода, была бы вода, но скорость в тридцать пять километров по шоссе совершенно не радует!

– К счастью, у нас достаточно дирижаблей, чтобы перевозить даже такие тяжести.

– Да, к счастью. Мы продолжаем строить все новых и новых «Наместников». Скажите…

– Шадал эл’Харэн.

– Что ж, пусть будет так. Скажите, Шадал, нам грозит война? Иначе зачем я делаю для империи все это оружие?

Онтис Бур был владельцем корпорации, которая носила его родовое имя: «Онтис». Самое крупное объединение промышленных мощностей в Мескии, заводы, угольные и рудные карьеры, обогатительные фабрики, горно-металлургические комбинаты, транспортные компании, учебные заведения для ковки кадров, инженерные бюро, школы и училища для детей работников, сотни тысяч рабочих мест, миллиардные обороты, все основные правительственные заказы от оборонной отрасли. И это лишь его организаторские таланты, а ведь Онтис являлся еще и инженером-изобретателем, владельцем полутора сотен патентов и просто очень талантливым человеком. Он давно доказал свою абсолютную надежность и имел доступ ко многим государственным тайнам, пользуясь правом задавать очень серьезные вопросы очень серьезным персонам. Я уважал его.

– Оружие вы делаете потому, что в нашем мире это всегда нужно. Новое поставим на вооружение, старое продадим инородцам. Что же касается войны, я нахожусь здесь, в частности, и для того, чтобы нивелировать ее вероятность. Вопреки всему.

В перерывах между залпами мы вели беседу. Фабрикант изучал образцы вооружения своим профессиональным взглядом, а я таким же взглядом изучал господ с соседних лож, военных, ученых и торговцев. Ингрийцы, гассельцы, винтеррейкцы, таленмаркцы, имезрийцы, раххиримы и многие другие вкушали изысканные закуски, запивая легким алкоголем, и нежились в прохладной тени.

Особая суета царила вокруг рассевшегося на посеребренном троне Зефира эл’Нариа, который закупал образцы ручного оружия и амуниции десятками тысяч экземпляров. Он уже приобрел около пяти сотен мескийских бронестимеров модели «Богомол» и бронетранспортеров-амфибий модели «Плавунец». Эти новенькие машины поступали на вооружение мескийской мотопехоты и элитных подразделений десанта, заменяя давно устаревшие «Скорпионы» и «Медведки», однако ограниченную партию выбросили на рынок по случаю выставки, и Ингра воспользовалась своими торговыми преференциями.