еще колоть стала, прибежала к ней домой, кудахчет:

— Я, — говорит, — Кольку только что видала. Он сегодня на остановку не придет. Я спрашивала. Они там армянину теплицу делают.

А вечером как накаркала — на самом деле Николай не вышел.

Когда он с бригадой ниже остановки прошел, Ирина не сдержалась, крикнула:

— Коль, выйдешь?

— Сегодня без меня, девчонки! — заулыбался он и помахал рукой, вызвав недвусмысленные ухмылочки у своих товарищей.

И хотя время-то было не позднее — около полуночи, — Ирина почувствовала, что он и впрямь не выйдет. Но домой не ушла, еще с час болтала с подружками, изредка поднимаясь с лавки и украдкой поглядывая на светящиеся, не задернутые занавесками окна Пашкина.

Иногда в них мелькал и силуэт Николая, и тогда сердечко её бурно заходилось, и девчатам приходилось одергивать Ирину, потому что в ту минуту она ничего вокруг не воспринимала.

В эту, воскресную, ночь Ирина была уверена на все сто, что Николай появится — с работы шабашники вернулись еще засветло. Она видела, как их неровная цепочка не спеша тянулась через весь поселок.

Баба Настя совсем некстати пристала со своими выдумками.

— Так, девчонки, сейчас вам будут женихи. Женихи-голубчики, голуби кудрявые… — затянула она одну из своих песен. — Ну-ка, выйди, Ирка, ну-ка, выйди, Галька, — потянула она Ирину за руку, пытаясь поднять её со скамейки, но Ирина уперлась и вырвала свою руку из её ладони.

— Баб Настя, вас уже Татьяна, небось, ищет.

— Ой, Танька, Танька, — запела с ухмылочкой баба Настя еще одну песню, но, не закончив её, тут же переметнулась на знакомую:

— «Вот кто-то с горочки спустился»…

Она заметила выходящего со двора Пашкина Колю Малого. Тот еще не успел закрыть за собой калитку, как Баба Настя закричала:

— Вот он наш милок, вот он голубок! — рассмешив и самого Николая.

— Что, баб Настя, праздник у вас? — спросил он, приблизившись.

— А как же, милок, — праздник. Самый настоящий праздник. Вот, танцую, видишь? — хлопнула она в ладони и закружилась под «Светит месяц»:

Мне не спится, не лежится, И сон меня не берет. Я сходила б к Саше в гости, Да не знаю, где живет.

Однако допеть она не смогла, так как споткнулась, зашаталась и чуть было не упала, не подхвати её Николай под локоть.

Девчата прыснули от смеха, а баба Настя решительно отодвинула Николая от себя:

— Спокойно, спокойно, баба Настя в порядке, — сказала и опять пошатнулась. Её повело в сторону, и Николай был вынужден опять поддержать старушку.

— Может, вас домой отвести, Матвеевна?

— Домой? — посмотрела она на него непонимающе. — Зачем домой? Мы сейчас гулять будем. Девки, ну-ка помогайте, — скомандовала она и снова громко затянула:

Как у наших у ворот, Ай-люли, у ворот, Стоял девок хоровод, Ай-люли, хоровод.

Как баба Настя выскочила во двор, в доме никто не заметил: ни Юрка, ни Татьяна, ни внуки. Бросились, когда с улицы донесся её сильный мелодичный голос. В сумеречной тишине далеко разносился он по округе, с удалением обретая только мягкость, томность и задушевность.

— Во баба! — подхватился с кресла Юрка-хохол. — Когда только улизнуть успела, пойду, загоню, — накинул он на плечи пиджак и вышел во двор.

А баба Настя не унималась, забавляя окружающих.

— Будем петь хором. Девки, что мы знаем?

— Калинку! — решила подыграть Даша и тоже вдруг рванула:

— Калинка, калинка, калинка моя!

— В саду ягода малинка моя! — подхватила вслед баба Настя.

— Матвеевна! — Юрка попытался унять тещу. — Ну-ка, идите домой, что вы меня позорите, Матвеевна!

— Подожди, Юрочка, подожди, зятек мой сладкий, сейчас допоем. — Она упрямо не двигалась с места.

— Матвеевна, я долго упрашивать буду?! — решительно пресек её Юрка.

— Всё, всё, — стала успокаивать зятя баба Настя. — Уже иду.

Она повернулась к Юрке и сказала покорно:

— Пойдем.

Он крепко взял тещу под локоть и повел домой. Однако не отошли они от остановки и двух метров, как баба Настя снова громко затянула:

— Вдоль по Пи-тер-ской, по Твер-ской-Ям-ской! — рассмешив уже всех.

Только когда добрались до собственного дома, баба Настя утихла: Юрку она не могла ослушаться, с нею он был строг как кормилец.

27

Когда голос бабы Насти растаял в ночи, Николай слегка потянулся, окинул взглядом сидящих на лавке девчат и небрежно бросил:

— Ну, проветрился немного, пора и на боковую.

— У-у-у! — в один голос разочарованно загудели Даша и Галка, а Ирина тут же повесила нос. Даже уголки губ её заметно опустились. Она с таким сожалением посмотрела на Николая, что ему даже стало не по себе.

Даша и Галка стали упрашивать Николая остаться еще немного, но он упорно отнекивался, ссылаясь на завтрашнюю тяжелую работу.

— Да посиди с нами еще хоть пять минут, — потянула его за руку Даша, и он, уступив, втиснулся между девчатами:

— Пять минут, и нет меня!

Ирина окончательно расстроилась: мало того, что с утра настроения как ни бывало, так еще и вечер так паршиво закончится. Но Николай мимолетом повернул к ней голову и почти зашептал в ухо:

— Буду ждать, где обычно.

Сказал и тут же подхватился на ноги:

— Всё, пять минут прошло, отчаливаю.

Своей фразой он вызвал новый прилив недовольства Даши и Галки. Ирина, скрывая свои истинные чувства, подыгрывая подругам, также недовольно бросила:

— Ну и пусть идет, раз ему так надо!

Её злость получилась такой натуральной, что Николай даже опешил.

— Пошел, пошел, — сказал и рассмеялся — такой игры от