ее звонок только потому, что не нужно ей снова проходить через недавний кошмар, в котором она жила во время моего похищения.

Будка охраны перед элитным домом встречает меня хмурыми лицами охранников. Я почти жду, что меня не пропустят. Но нет. Я заезжаю на территорию и паркую машину. Сам почти бегу к подъезду, прохожу мимо консьержа, который молча провожает меня взглядом, жму нужный этаж в лифте. И как только двери лифта открываются вижу недовольное лицо Артема:

– Ты чего сюда приперся?– цедит он сквозь зубы.

Я не способен сейчас разговаривать, поэтому мой кулак летит ему в лицо. И ломает нос. Он отлетает в прихожую. Я иду за ним. Мало кто после такого удара способен на какое– то сопротивление. Но он из их числа. Потому что несмотря на льющуюся на белую футболку кровь, он шипит:

– Узнал!– и мне прилетает чувствительный удар в место недавнего ранения.

Дальше туман заволакивает мое сознание. В квартире раздается сплошной мат, звуки ударов и ломаемой мебели. В себя прихожу, когда понимаю, что сижу на Артеме верхом и головой бью его об пол. А у него из угла рта течет кровь. Слезаю с него. Убил бы... Но этот сученыш спас мне жизнь. Отползаю от него к стене, чувствую, что не могу открыть левый глаз. А ведь сегодня свадьба моей матери. И его отца. А еще у нас общая сестра. Что ж теперь со всем этим дерьмом делать?!

Артем кашляет, сипит, переворачивается на бок, пытается сесть.

Наверное, надо вызывать скорую. Как бы мне не хотелось его добить.

Вдруг слышу топот ног с лестничной площадки.

– Что ж вы творите, а?!– Холодов– старший замирает посреди побоища.

Саркисян присвистывает и задает следующий вопрос:

– Живые?

Потом они вместе усаживают Артема.

И Тимур сам себе отвечает.

– Живые. Слушай, Влад, давай добьем, чтобы не мучиться?

– Иди ты со своими дебильными шутками!– рычит в ответ тот.

А дальше я чувствую непонятное жжение в груди и животе. И теряю сознание.

 Олеся

Я в растерянности. Что– то случилось, а я не понимаю, что.

В комнату заходит сотрудник Холодова и докладывает:

– Машина ждет.

Я в свадебном платье, причесанная и накрашенная, мне нужно ехать в ЗАГС, а у меня одно желание– заявить, что никакой свадьбы не будет. Или же это у меня истерика невесты?! Жених неизвестно где, сын куда– то запропастился. Я буквально чую запах неприятностей.

– Дайте мне пару минут, пожалуйста.

Обращаюсь к Полине:

– Матвей сказал, что приедет на роспись.

Она в таком же недоумении, что и я.

Пытаюсь разобраться в хаосе собственных ощущений. Хочу ли я за Влада замуж? Да! Вне всякого сомнения. Я хочу быть рядом с этим мужчиной. Но жизнь с ним не будет простой. Тогда что? Что мне делать?

И тут я чувствую какое– то непробиваемое спокойствие. Главное в любой подобной ситуации– делать то, что ты должен. Без оглядки на кого бы то ни было. Именно так я и поступлю. А что получится в результате– будет видно.

– Пошли, Полин. Нам пора.

– Ты уверена?

– Идем, – отвечаю ей, чтобы не передумать.

Белая шубка красиво дополняет мой наряд, но мне уже не до того, как я выгляжу. Тем не менее, я усаживаюсь в машину, еду к месту регистрации, захожу внутрь и начинаю ждать моего будущего мужа. Со мной двое его людей, которые отводят глаза и заметно нервничают.

Ни Матвея, ни Артема нет.

Влада тоже нет.

Подходит наше с Холодовым время, но жених так и не появляется. Хорошо, что я жду в отдельном зале и мимо меня не проходят новобрачные. Однако я их прекрасно слышу.

Набираю Владу и слышу равнодушные гудки. Потом приходит сообщение: "Жди. Я еду."

И все. Начинаю заводиться, но осаживаю себя. Если бы Влад не хотел, то зачем это все устраивать?

Время нашей регистрации прошло. Ни Влад, ни Матвей, ни Артем, ни Саркисян, которые тоже был приглашен, не появились.

Круто я замуж выхожу!

Сажусь на белый в золотых вензелях стул и спрашиваю одного из сопровождающих нас с Полиной мужчин:

– Может быть, домой уже поедем?

Он нервно сглатывает и отвечает:

– Нет. Владислав Сергеевич просил его дождаться.

– Ах, ну раз просил! Как же иначе? Дождусь...– мой взгляд останавливается на бутылке с шампанским, которое томится в ведерке со льдом. Как раз на столе, возле которого сижу я.

– Шампанское открой, – я даже не прошу, я требую, сама себе поражаясь.

Оказывается, как легко себя вести как невоспитанная сволочь... С кем поведешься...

– Что?– переспрашивает парень.

– Ты глухой, что ли?! Открой шампанское, у меня сегодня свадьба.

Не знаю, что его заставляет послушаться. Но он откупоривает шампанское и разливает его по двум бокалам.

Один беру я, второй протягиваю Полине.

– Олесь, не надо, – жалобно тянет она.

– Пей, – велю я приказным тоном, полностью войдя в роль царицы.

Дальше все идет само собой. Я ставлю на телефоне Сердючку. И под залихватские мелодии пью шампанское и закусываю обнаруженными здесь фруктами. Степень моей ярости такова, что я не сразу вспоминаю, что кормлю грудью. Ладно, сцежу алкогольное молоко. Прости, Еська! Проходит час или полтора, к нам решает присоединиться жених.

Я пьяненькая и злая. С распущенными волосами, потому что меня задолбали шпильки. В помятом платье. И с валяющимися возле стула туфлями. С покрасневшими как раки секьюрити, потому что я принялась травить анекдоты. Неприличные. И пьяной Полинкой в качестве компании.

– О! Какие люди! А я уж и не ждала!– встаю при появлении Влада. Меня штормит и качает. Я чуть было не падаю, наступив на подол, но удерживаюсь за будущего мужа.

Задираю голову вверх. И застываю.

Выражение его лица в этот момент я буду помнить всю жизнь.

Мне становится стыдно.

Но какой– то чертенок внутри не дремлет.

– Что, передумал?– ехидно интересуюсь я.

Надо отдать ему должное, он всегда отменно держал удар.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы начать возмущаться, он бросает мне коротко и отрывисто:

– Хрен тебе!– хватает меня за руку и уверенно ведет за собой.

Я бросаю печальный прощальный взор на свои туфли, но даже не делаю попытки обуться. Во– первых, мне не дают на это времени, во– вторых, я не уверена, что на таких каблуках я куда– то дойду.

Дородная регистраторша лет пятидесяти зависает, рассматривая нас,