двигались быстро, но немного хаотично, нам пришлось сделать небольшой крюк, огибая место обитания крысокротов.

Нет, мы их не боялись, просто могли завязнуть, сражаясь с ними, а время терять не хотелось. К тому же Двенадцатая, судя по времени, уже должна была выдвинуться к нам, а значит, максимум через минут десять будет на позиции. Не заметить пусть и небольшой, но все же боевой дирижабль было нереально, поэтому следовало поторопиться.

— Сюда, — Третья была немногословна, что и понятно. Любившая и знавшая лес лучше нас, она, так же как и он, любила тишину.

Спрятавшись за скалой, мы наблюдали, как ханьцы ворвались в лес — и началась мясорубка всех против всех. Их строй сразу был сломан, а звери, обезумев от крови, рвали и своих, и чужих. В выигрыше при этом оставались только крысокроты, утаскивающие в свои норы всех, кто помер или ослаб.

Визг и крики стояли до небес. Конечно, ни о какой конспирации речи уже не было — ханьцам бы выжить.

— Пора, — сказала Третья, и я дал ей кучу заряженных холодом камешков. При детонации они замораживали противников на пару минут. Остальное сделают звери. Долго они не продержатся, но минут пятнадцать протянут. Думал еще ей огненные вручить, но от них шума слишком много.

Пока она ушла на рыбалку, мы продолжали наблюдать за ханьцами, которых с каждой минутой становилось все меньше. Но чего у них не отнять, так это упорства и сообразительности. Видя, с какой скоростью тает их отряд, они быстро перегруппировались и рванули на прорыв, причем, в нужную нам сторону.

— Не получается. Они взрываются, -появилась возле нас Третья.

— Случайность?

— На двоих проверила. Щит еле выдержал. Там смесь огненной и воздушной магии.

— Тогда отходим к нашим. Эти, судя по всему, знают, куда идут и понимают, что мы тоже об этом знаем.

— Не стоило тебе подавать голос.

— Как раз наоборот. Столкнувшись со зверями, они могли отступить и ударить в другом месте позже. А теперь они захотят уничтожить свидетелей, что нам на руку. Оттягиваемся назад и слегка шумим, чтобы с дороги не сбились.

Третья, дуй к девчонкам и предупреди, что минут через двадцать мы будем. Немного покружим их и заведем на ловушки. Если Двенадцатая наладила связь, пусть зависнет у Песчаной сопки и в бой не лезет, пока все не втянутся, а после бьет в спину. Все, работаем.

Посмотрев в спину Третьей, что буквально растворилась в лесу, я высунулся из-за камней.

— Wǒ jǐnggào guò nǐmen，nǐmen dū huì sǐ de. (Я предупреждал, что вы все умрете), — заорал я и тут же спрятался, потому как о камни сразу же зло защелкали пули, а потом и огненный шар прилетел.

Потеряв почти треть отряда, ханьцы, будто обезумевшие, рванули в нашу сторону. Махнув рукой Пятой, мы шустро стали спускаться вниз, а после рванули вглубь леса, не обращая внимания на зверей. Те нас хоть и видели, но нападать не спешили. Маски на лицах надежно скрывали эфирный след, да и в отличии от чужаков, мы магией не пользовались, поэтому были для них сейчас неинтересны.

На бегу я зарядил несколько камешков магией земли и раскидал их по ходу движения. Каменный шип — очень неприятная штука, особенно с учетом того, что щиты обычно ставили на тело, пренебрегая защитой стоп — иначе бежать трудно. Вот и получалось, что если хочешь тихо, не убить и максимально травмировать, то это лучший вариант. Да и кто обращает внимание на мелкие камни под ногами в пылу боя? Ну, и еще они были прекрасным маячком для зверей, которые их чувствовали, но не трогали. Выпускать ханьцев из капкана я не собирался. Не сработают, и ладно. Обычные камни хреново проводили и удерживали магию, так что плетение шипа в них быстро развеется.

Пришлось немного ускориться, потому как эти узкоглазые сели нам на хвост, подобно имперским гончим, и наплевав на потери, стремительно догоняли. Но где уж им тягаться с теми, кто тут все знает.

Чуть срезав путь, мы завели их в место обитания синехвостых белок. А это такие твари, что не терпят чужаков и метко швыряют в них шишки, заряженные магией воздуха. Летят быстро, часто и бьют крайне больно. Еще и щит просаживают на раз. Мы-то проскочили, ловко пройдя по краю, а вот ханьцам опять не повезло — они решили сократить путь и нарвались. Вся стая в количестве не меньше сотни хвостов стала обстреливать наглых чужаков, оставаясь невидимыми в ветках деревьев. Еще и стрекот подняли такой, что за ним ничего слышно не было.

Опять лес наполнился криками боли и матами на ханьском. Особенно мне нравилось — Bùyào ràng rènhé gēzi xiǎng nǐ (Чтоб мимо тебя ни один голубь не промахивался — ханьск). Оно почему-то звучало чаще остальных. Хотя, как я думаю, белкам на голубей плевать, потому как в этом лесу они не водились. Был, правда, их аналог — иглохвостые стрижи. Крайне пакостливые птички. Разгоняются до скорости пули и атакуют собой, окружив себя остроконечным щитом из воздуха. Летают стаями — при встрече можно только как следует прятаться и молиться, чтоб не заметили. Потому как иначе даже написать слово «завещание» вы не успеете.

Мимо нас проскочил двухголовый лис и, не разобравшись, что к чему, опьяненный бегом, попытался попробовать меня на зуб. На пинок под зад он отреагировал обиженным рыком, а после, испытав радость полета, близко познакомился с деревом. От удара оно ощутимо сотряслось, что крайне не понравилось белкам — и бедное животное получило шишками по обеим головам. Быстро сообразив — ну еще бы, две ж головы, -что ему тут официально не рады, лис рванул в сторону ханьцев, желая выместить свои обиды на этих двуногих.

Судя по усилившегося визгу, встреча пришлась по душе обеим сторонам. Азов дипломатии лис не знал, поэтому сразу рубил правду-матку, подкрепленную огненными серпами, которые он выпускал из обеих пастей.

— Уходим левее! — крикнула Пятая. — Иначе на медвежуть нарвемся.

Свернув, мы вышли на привычный третий маршрут, что был нами исхожен вдоль и поперек. Именно тут я однажды едва не стал кормом для местного мишки. Сейчас я об этом вспоминаю с улыбкой, а вот тогда было страшно. В принципе, страшная легенда местных лесов для нас уже давно перестала быть страшной, и любой из нас один на один без проблем с ним справится. Но задерживаться смысла не было.