моей гневной тирады. — Одержимость это, любовь или болезнь, не знаю. Просто считай, что я — однолюб, который больше без тебя и дня прожить не сможет. И я сделаю тебя своей.

Наклоняется ближе. — Даже если для этого придется тебя сломать. И чем больше ты будешь сопротивляться, Кира, тем больнее я буду тебе делать. Поверь, твоя боль не доставит мне никакого удовольствия. Так что давай ты не будешь ничего усложнять и просто примешь ситуацию, как она есть. Выбора у тебя все равно нет. И не будет.

Отхожу еще на шаг назад, подальше от этого больного на голову. — Только попробуй ко мне прикоснуться и клянусь богом, я убью тебя. — Произношу тихо, но не менее угрожающе.

— Можешь попытаться. — Неожиданно ухмыляется на мою угрозу. — Только тогда не гарантирую, что твои друзья, которые должны были тебе помочь вытащить из больницы отца, выживут.

Кажется, сейчас я поняла выражение — сердце в пятки ушло. Мне кажется, оно даже биться перестало.

Боже, нет, нет, нет, этот психопат ни за что не должен узнать про Илью и его товарищей.

Спокойствие, Кира. Нужно воспользоваться излюбленным женским методом. Притворись дурой и сбей его со следа.

— Какие друзья? Где бы я по — твоему смогла найти нужных людей за те несколько дней, что мы не виделись? Ты же перекрыл мне весь кислород: домой не сунуться, на работу не выйти, даже по улице опасно гулять. Не дури, Коля, иди прими таблеточки, у тебя явно галлюцинации.

— Даже интересно, кого ты выгораживаешь? — Тянет он задумчиво.

«Фу, нельзя!» — Хочется выкрикнуть, словно собаке. Но я молчу и панически стараюсь сообразить, как его отвести от этой темы.

— Я ведь просматривал камеры Кира. Ты была не одна. Отпираться бесполезно. Стоит мне приказать, и мои люди узнают, кто твои помощники. Кира, тебе решать: будешь послушной девочкой, или же взбрыкнешь и пострадаешь уже не только ты, но и твои друзья.

Твою мать!

— Судя по твоему растерянному лицу, мы наконец достигли соглашения. — Коля достал телефон и поднес к уху, бросив короткое. — Жду в гостиной.

Отключившись, вернул свое внимание к моей персоне.

— Значит так, Кира, в данный момент у нас с тобой два варианта развития событий: либо ты добровольно едешь со мной, либо тебя вновь ждет убойная доза лекарства.

— Ты хочешь уехать?

— У меня есть дом у моря, тебе там понравится. Думаю смена обстановки нам обоим не помешает. Боюсь в ближайшие пару месяцев в этом городе будет неспокойно. Смена власти тихо не пройдет.

— Понятно, твои люди во время нашего «круиза» убьют отца, а заодно и «прочистят» город от несогласных с перестановкой? — Прошипела не хуже змеи.

— Хорошо, что ты такая понятливая, Кира. Тебе не нужно видеть то, что здесь произойдет, я ведь не хочу тебя травмировать, хотя подобная картина могла бы послужить тебе хорошим уроком в нашем процессе воспитания. Но я все же надеюсь, что мне не придется прибегать к подобным методам демонстрации. Поверь, это ради твоего же блага.

Этот бред сумасшедшего прервал вошедший в гостиную парень лет двадцати пяти, судя по черным волосам, смуглой коже и карим, почти черным глазам, он имел восточные корни.

— Так что, Кира, какой вариант ты выберешь?

— Я пойду добровольно. — Уверена, скрип моих зубов разнесся по всему дому. В конце концов, можно и сблефовать, а по дороге попробовать сбежать. По крайней мере в сознательном состоянии у меня хотя бы есть на это шанс

— Вот и славно. Рустам, надень на Киру наручники, а то зная ее воинственный нрав она обязательно попробует сбежать. — Усмехнулся гад, и взяв в руку бутылку с коньяком, плеснул себе в стакан.

Рустам уверенным шагом направился ко мне, и пока он подходил, мой взгляд был прикован к его кобуре.

Успею ли я выхватить пистолет?

Успею ли им воспользоваться, пока меня не скрутили?

Тело еще плохо слушается, но выбора особого нет. Придется рисковать. Иначе меня увезут в домик у моря, а в это время шизанутый Коля грохнет папашу, и возможно примется за Илью и его команду, Гарантий, что он оставит их в покое в случае моего полного ему повиновения — нет. Коле нельзя верить.

Я не имею права подвергать опасности чужие жизни… Кроме того Илья… не позволю этому ублюдку о нем узнать и хоть как — то навредить.

Так что и решать нечего. Придется рисковать. Либо — пан, либо — пропал.

Пытаюсь незаметно размять все еще подрагивающие пальцы.

Эффект неожиданности и один сильный ход решат все здесь и сейчас.

Коля сейчас на расстоянии примерно пяти метров, если действовать быстро, он не успеет среагировать и что-то предпринять.

Давай, Кира, ты сможешь.

Рустам приблизился, и не говоря ни слова, ухватил меня за запястье левой руки.

Воспользовавшись близостью парня, наотмашь бью правой рукой прямо в кадык не жалея силы. Таким ударом при желании можно и убить.

Повезло, что этот Рустам не увидел во мне соперника и не ожидал удара сразу на поражение.

Парень начинает оседать, я выхватываю пистолет из кобуры и отпихиваю ногой Рустама, направляю ствол прямо на Колю, который даже не подумал и рыпнуться с места.

Лишь глядел насмешливо поверх стакана с янтарной жидкостью и как ни в чем не бывало сделал глоток.

— И? — Выгнул он бровь. — Что дальше?

— А дальше я убью тебя, и весь этот кошмар наконец закончится. — Произнесла на удивление без эмоциональным тоном.

— Кира, Кира. — Покачал он головой. — Ничему — то тебя жизнь не учит. Давай стреляй!

— Ты сам загнал меня в этот угол и не оставил другого выбора. Прощай. — Говорю на прощание своему кошмару.

Целюсь точно в грудь, чтобы наверняка. Дрожащий палец нажимает на курок.

Бах!

Звук выстрела на секунду оглушает.

— Вот видишь, Рустам, я ведь предупреждал. Кира опасна. Секунда слабости рядом с ней может стоить жизни. — Живой и здоровый Коля отставляет стакан в сторону и направляется прямо ко мне, и все что я могу, прожигать его немигающим взглядом.

Почему он живой? Я же убила его! Я должна была убить!

— Кира, я слишком хорошо тебя знаю. В тебе есть стержень. Ты без раздумий убьешь, чтобы спасти чью — то жизнь, именно чужая жизнь тебя и заботит. Конечно, за себя бы ты тоже боролась, но не с таким отчаяньем, вот я и решил подстраховаться. Как видишь, не зря. — Забирает он пистолет из моих рук. — Я приказал Рустаму оставить в пистолете один патрон. Холостой. Чтобы преподать урок Рустаму