видел, что ему хватило благоразумия направиться в направлении противоположном жилым кварталам.

– Может он и сейчас сидит где-нибудь в кустах на берегу?

– Оставим его в этом милом месте и вернёмся в дом на Чёрной улице. Совершенно очевидно, что вдова тоже уходила куда-то. Иначе Санчо не удалось бы удрать. Вернувшись, она обнаружила его исчезновение, после чего поняла, что и её сообщник тоже пропал. Возможно, она слышала и перебранку водовозов с убийцами. Что она должна была сделать на следующий день?

– Искать Санчо.

– Правильно. Ведь она оказалась замешанной в убийство. Совершенно очевидно, что Санчо, едва добравшись до суда, первым делом рассказал бы, как его заманили, чтобы завладеть его одеждой. Скорее всего, она уже утром пошла к нему или кого-то подослала. Чем и привлекла к себе внимание Бонифация. И теперь она никому ничего не расскажет.

– Значит нам нужно искать Санчо?

– Да. Но, самое главное, чтобы его раньше нас не отыскал Бонифаций. Тогда в руках у нас окажется ещё одна оборванная нить. Будем надеяться он его ещё не отыскал.

Тем временем они подошли к лошадям, мирно помахивающим хвостами в тени раскидистых карагачей у дома каллиграфа. Наиб остановился в нерешительности и задумался.

– Самое главное сейчас, помешать Бонифацию. Поедем к нему и попробуем спугнуть. Обвинить его пока мы не можем – у нас одни догадки и домыслы, а вот припугнуть запросто. Сейчас, я думаю, он уже всё продумал, в том числе и на тот случай, если священник с привратником его сдадут. Попробуем дать понять ему, что мы вышли на след и ему грозит обвинение в убийстве. Пусть засуетится. По коням, друг Илгизар!

До конторы дома Гизольфи домчались в один миг. Прохожие на улицах только шарахались к заборам, услышав конский топот и зычный крик: «Поберегись». Однако, последний квартал проехали шагом и к воротам приблизились не спеша. Даже в калитку постучали учтиво и негромко. Без красного халата, пайцзы на груди и стражников, наиб уже не произвёл здесь прежнего переполоха. Спокойно прошёл в контору и вежливо поприветствовал хозяина. Бонифаций тоже выглядел скорее удивлённым, чем обеспокоенным.

– Я решил побеспокоить тебя уважаемый Бонифаций по одному важному делу. Взгляни на эти сапоги. Они тебе знакомы? – Злат протянул франку свёрток.

Тот ничем не выразил своего удивления.

– Я видел такие у покойного Санчо. Но, не могу сказать точно, эти ли самые.

– Жаль, – столь же буднично, и безразлично отозвался Злат, – Тогда у меня ещё один вопрос. Ты уверен, что тот человек, которого мы тебе показали в Диване, твой помощник? Ошибиться не мог?

Теперь было видно, что Бонифаций растерялся. Он долго мялся, потом неуверенно выдавил:

– Вообще-то я не приглядывался…

Наиб тут же радостно подхватил:

– Я так и думал. Значит придётся всё проверить ещё раз. Ты, уважаемый Бонифаций в ближайшее время никуда не отлучайся из города. Я позову тебя на повторное опознание. Постараюсь не слишком стеснять тебя, сделаем всё сегодня или завтра.

– Будете разрывать могилу?

Наиб развёл руками:

– Что делать. Если бы все были с самого начала чуть-чуть внимательнее…

Он поднялся и, вместе с Илгизаром направился к выходу:

– Чуть не забыл. Тебе известна молодая вдова по имени Шамсинур? Она была знакома с твоим помощником? – И не дав Бонифацию ничего ответить, бросил через плечо, – Постарайся вспомнить. На опознании всё расскажешь.

И пошёл через двор.

– Как видишь, Илгизар, обвинить его в чём либо нам сейчас тяжело, – сказал Злат, когда они уже сели на лошадей, – Хотя рыло у него не только в пуху, но и в крови. До сих пор он шёл впереди нас. Теперь он понял, что нужно менять тропу. Хорошо бы угадать, куда он теперь направиться? Он прекрасно понимает, что сейчас мы поедем в миссию и возьмём за задницу священника. После чего, уже никакую могилу раскапывать будет не нужно. Думаю, у него что-нибудь было припасено на этот случай. Потому и намекнул на убийство вдовы.

– Но ведь его тоже будет сложно обвинить в этом убийстве?

Наиб зло рассмеялся:

– Вот только почтенный Бонифаций об этом не догадывается. Он прекрасно понял, что про вдову я его спросил неспроста, он не знает откуда мне стало известно, что убит и похоронен не Санчо. И он не знает, откуда у меня эти длинноносые сапоги. Ведь он прекрасно помнит, что на убитом их не было. Ведь запросто может быть, что Санчо уже сидит у меня под караулом, и весь этот балаган с опознаниями мне нужен только для того, чтобы узнать, кто убил вдову. И зачем. А заодно поинтересоваться, кто подослал тех двух душителей, и куда делось золото дома Барди. Ответы могут оказаться интересными не только сарайскому эмиру. Почтенный Бонифаций, возможно сам того не ведая, влез в такие разборки, что за его голову в ближайшее время больше пары даньга даст только самый безрассудный расточитель. Мы же с тобой будем последовательны и отправимся туда, куда и должны поехать по мнению нашего друга из Матреги.

Благо ехать было совсем рядом.

– Судя по твоему испуганному лицу, – взял быка за рога Злат прямо возле калитки, – ты меня ждал?

Привратник только хлопал глазами, не зная, что ответить. Он действительно побелел от страха. Наибу пришлось его немного успокоить:

– Что ты так разволновался раньше времени? Перед тобой ещё пока не палач, – и добавил внушительно, – Пока. Да и что за радость, если ей нельзя поделиться с другом? Позови-ка своего священника. Сам я в храм заходить не буду – Великая Яса велит почтительно относиться к местам поклонения Высокому Небу. Да и ты не заходи (Придержал за руку). Отсюда покличь.

Было видно, что Злат специально хочет привлечь к себе внимание. Выбежал заполошный священник.

– Надеюсь я не оторвал тебя от молитвы? – почтительно поинтересовался наиб.

Священник только потряс головой. Злат удовлетворённо кивнул:

– Вот видишь, как я ценю время служителя Господня? Почему же ты не ценишь время ханского слуги? Заставляешь меня ездить к себе по нескольку раз? Так вот. Прежде чем опять начнёшь плести паутину лжи советую подумать. Я всё равно докопаюсь до истины. Устрою перекрёстные допросы, поставлю всех глаза в глаза. Шила в мешке не утаишь. Стоит ли грести угли на свою голову собственными руками за пригоршню монет и оказываться замешанным в деле об убийстве? Судя по твоим выпученным глазам и мокрым штанам, ты меня понял. Или штаны ещё не мокрые? Это дело поправимое. Чтобы тебе легче было начать, помогу: кого вы схоронили под именем Санчо? Да ещё и отпели. Это по-моему тянет уже на святотатство?

Со штанами, судя по всему Злат не ошибся.

– Не знаю, – залепетал священник, – Честное слово, я никогда не видел этого человека.

– Да, что ты так трясёшься? Я тебе верю. Теперь верю. Надеюсь ты и дальше меня не разочаруешь.

– Честно говоря, я поначалу на покойника и не посмотрел. Привезли его ночью, когда уже темно было. Утром, ни свет ни заря, приехал Бонифаций. Привёз деньги на погребение. Сказал, что торопиться. Послали за гробовщиком. Бонифаций ждал, не уходил. Я уж ему говорю, не беспокойся, мол, сделаем всё, как надо. А он, провожу, говорит, помощника на кладбище, брошу горсть земли. Уже когда в гроб положили, я и увидел, что это не Санчо. Бонифаций говорит, помалкивай, я заплачу. Дело уже до эмира дошло. А против этого человека обвинение в кощунстве выдвигалось – он свиную ногу мусульманам подбросил. Лучше всё это дело замять, чтобы не было шума. Не то можем вылететь отсюда со всей миссией.

– Что же ты замолчал? Так интересно рассказываешь.

– Отказался я…

– Да ну!?

– Говорю, не могу отпевать не пойми кого, да ещё и хоронить в освящённой земле. Хотите, хороните сами на другом кладбище, без отпевания. И послал за настоятелем.

– Тут у вас смотрю целый диван собирался. Что настоятель сказал?

– Они с Бонифацием в стороне разговаривали, я не слышал. Потом подошли и говорят: «Посмотри,