неудивительно после вчерашнего, но удивительно само по себе. Мой муж не такой уж милашка, он бывает ворчуном или еще хуже — по крайней мере с теми, кого терпеть не может. Мне почему-то удалось выбраться из этой категории людей, хотя я и не особо поняла, почему так произошло. Но теперь Феликс изменился, и на это ушло удивительно мало времени.

Мама… Ты, наверное, в своей медовый месяц была куда счастливее меня, раз так вдохновилась. Наверное, и папа тогда был не таким, каким я его знаю — может, таким же заботливым, как сейчас Феликс.

Первый месяц вместе. Тогда мама только взяла фамилию Холод, и вся концепция ресторанов до сих пор, даже после стольких лет после ее кончины, все еще придерживается этого стиля. Ледяные, строгие, белые тона, некоторые блюда из рыбы подаются в раскрошенном льде. Вежливая, какая-то северная обстановка и поведение персонала. Я привыкла к этому, но мне всегда не хватало чего-то более живого. Чтобы приходить в заведение и чувствовать себя не в Снежном королевстве, а… дома.

Но ресторан с такой концепцией не создать. Слишком много столовых «как у бабушки» с соответствующим оформлением и подачей. Это уровень забегаловок, а не хороших заведений.

— Феликс, — зову я. Он успел зарыться в книгу на телефоне и не сразу поворачивает голову.

— М-м?

— Что для тебя дом? — спрашиваю я.

Он ненадолго задумывается.

— Ничего романтичного, ледышка. Просто место, где я ночую. Я постарался обустроить свою берлогу так, чтобы все было под рукой, но при этом ничего лишнего. Спортзал, кухня, спальня, душ. Оскар, который исполняет каждое слово.

— В твоем доме много разных комнат.

— В нашем доме, Марго, — поправляет Феликс. — Оставил их на случай, если что-то в моей жизни изменится. Вот, видишь, одна спальня пригодилась — у меня появилась жена.

— А остальные? На случай, если появятся дети? — Я говорю прежде, чем успеваю подумать. Мозг не успел проложишь логическую цепочку между женой и детьми, понять, что это практически прямая дорожка.

Феликс фыркает с усмешкой.

— Какие мне дети, ледышка? Я не видел нормального детства и едва ли смогу сделать его нормальным для кого-то. Мы ведь вроде говорили об этом? Я не собираюсь плодить страдания на земле. А ничего, кроме страдания, рядом со мной получить невозможно.

Последняя фраза прозвучала как-то особенно грустно, даже депрессивно. Я копирую недавнее движение Феликса и кладу голову ему на плечо, чуть целуя в шею.

— Вчера вечером я испытывала не страдания, если тебе интересно.

— О боже, Марго, — выдыхает Феликс и чуть отстраняется. — Не искушай меня в самолете, я тебя прошу.

Я улыбаюсь. Он так забавно нервничает, что мне сложно удержаться. Чуть приподнимаюсь на своем сиденье, чтобы рассмотреть, далеко ли стюардессы. На горизонте их не видно — они где-то между почти пустым бизнес— и полным эконом-классом.

Кладу руку на внутреннюю часть ноги, у колена Феликса и медленно провожу выше. Издевательски-медленно. Сейчас захотелось даже немного отомстить за то, что вчера он оставил меня без логичного завершения, исчез в своем номере.

Феликс замирает, но не сопротивляется. Только участившееся дыхание выдает его эмоции.

Моя рука подбирается к самому важному месту, и я через ткань брючных штанов чувствую, впервые по-настоящему понимаю, что природа не обделила моего мужа. Стоит мне коснуться его уже возбужденной части, как Феликс накрывает мою руку своей. Если он хотел меня остановить, то зря — так я только крепче вжала ладонь в то, что скрывается под его интеллигентным кежуал-брюками.

— Ты издеваешься? — спрашивает он.

— Нет. Просто напоминаю, что рядом с тобой людям тоже может быть хорошо. Например, мне. И судя по тому, что я чувствую, это взаимно?

Феликс убирает руку, и я продолжаю водить между его ног по набухшей от крови части тела. Мой муж прикрывает глаза. А вот это зря — не могу же я одновременно и «издеваться», и смотреть за тем, чтобы нас не спалили?

— Остановись, Марго, — шепчет Феликс.

— Как скажешь, — отвечаю я. Из эконом-класса доносится звук тележки с напитками. Обслуживание всегда начинается с бизнес-класса, поэтому до нас доберутся совсем скоро.

Я успеваю только склониться над Феликсом и слегка прихватить губами то место, которое только что «разогревала» рукой. Мой муж едва сдерживаясь выдыхает, после чего я выпрямляюсь и возвращаюсь к блокноту.

— В расчете за вчера, дорогой, — усмехаюсь я.

Итак, домашний ресторан…

Глава 26. Два предателя

Феликс

В самолете поспать не удалось. В основном, потому что Марго поначалу решила поиздеваться надо мной заигрываниями. Потом, правда, переключилась на блокнот и планы на будущее, но мой организм так и не понял, почему ему дается команда «отбой» уже второй день подряд. Честно слово, если бы кабинки в самолетах были побольше, я бы затащил туда жену и показал ей, что значит дразнить голодного зверя!

Хотя нет, дело даже не в кабинках. А в образе интеллигентного бизнесмена, который не хотелось разрушать — ни перед случайными незнакомцами, ни перед Дарьей. Да и Марго едва ли рассчитывала на продолжение в самолете, скорее хотела подразнить меня. По крайней мере мы оба знаем, чем закончится сегодняшний вечер…

Когда самолет касается шасси посадочной полосы, Марго возвращает мне закрытый блокнот и ручку.

— Задание выполнено, шеф. Дурацкий бизнес придуман, — отчитывается она.

— Ага, прямо слышу, сколько искренности в этих словах, — кривлюсь я.

Почему она ерничает? Я ведь хочу ее расшевелить, заставить оторваться от родительского гнезда и задуматься о своем. Но человека невозможно к чему-то принудить насильно, особенно к чему-то, чего он должен хотеть сам.

— Я постаралась. Честно, — смущается Марго.

Я кладу ее «домашнее задание» в сумку к ноутбуку, и мы все вместе идем на выход.

— Поедешь домой? — спрашиваю жену, когда мы выходим из здания аэропорта.

— Нет, я уже опаздываю на работу. А ты?

— А мы опаздываем в офис, — киваю на Дарью. — Значит, не подвезу, извини.

— Ничего страшного, — кивает Марго и подходит